Феникс - Элизабет Ричардс

Эш делает выпад в его сторону, в то время как Элайджа нападает на одну из женщин-Разъяренную, погрузив свои зубы-сабли в ее яремную вену. Она воет от боли перед тем, как рухнуть замертво на пол. Другая женщина вращает головой по кругу и сосредотачивает свои желтые глаза на Элайдже. Она ударяет тощего гвардейца, Нила, и одним взмахом руки, вынуждает того бросить меч, и прыгает на Элайджу.

Некогда думать. Я хватаю меч Нила и вонзаю в сердце Разъяренной. По моим рукам стекает липкая горячая кровь, покрывая их красным цветом.

— Спасибо, я твой должник, — задыхаясь, говорит Элайджа, но я едва понимаю его, когда смотрю на свои окровавленные руки. И я тут же вспоминаю Грегори Томпсона, которого убила точно так же, проткнув мечом грудь...

— Натали!

Гортанный голос Эша выводит меня из ступора. Разъяренный держит Эша за горло. Я рефлекторно замахиваюсь мечом и рублю Разъяренного по руке. Он отпускает Эша, и тот падает на пол. Я бросаю меч и кидаюсь к Эшу, пока Элайджа расправляется с чудовищем, перегрызая тому глотку.

В вагоне наступает тишина.

Нил, покачиваясь, вскакивает на ноги и осматривает бойню. Его мрачное лицо и бритая голова заляпаны кровью. Все его люди мертвы, но к счастью, убит всего один ребенок (черноволосая девочка). Он подбирает меч одного из своих людей, в то время как за дверью слышен топот бегущих ног.

Нил поворачивается ко мне и поднимает вверх меч.

— Себастьян здесь, чтобы забрать тебя.

Так вот зачем мы останавливались. Я не расслышала предательский шум Эсминца сквозь бронированные стены поезда.

— Пожалуйста, дай нам уйти, — говорю я.

Он бросает взгляд на тело Разъяренного на полу.

— Нил, ты же знаешь я не плохой человек, — продолжаю я. — Мы могли бы сбежать и дать им вас всех убить, но не сделали этого.

На лице Нила мелькает сомнение.

— Пожалуйста, — говорю я.

Он опускает свой меч.

— Спасибо.

Эш помогает Элайдже выбраться через аварийный люк, затем подтягивается сам, через него, протягивая потом и мне руку.

— Подожди, твой вещмешок! — говорю я, зная, что в нем шкатулка его мамы.

Когда я поворачиваюсь, чтобы схватить его мешок, мой взгляд цепляется за безжизненного Разъяренного у моих ног. У меня замирает сердце в груди, когда я пялюсь на его мертвые желтые глаза.

Желтые, прямо как мои.

И вдруг, я не могу дышать, не могу думать, ничего не могу делать, кроме как стоять и слушать, как пульсирует кровь в ушах. Я же не больна вирусом Разъяренных или больна?

— Натали!

Голос Эша проникает сквозь мой ужас, возвращая меня обратно в реальность. Я подбираю вещмешок, а затем беру его за руку. Мгновение невесомости, и он поднимает меня через люк, как нельзя очень вовремя, потому что вагонная дверь распахивается, и внутрь вваливаются гвардейцы.

Когда я ступаю на крышу поезда, мою кожу мгновенно обдувает холодный воздух, у меня проступает ледяной пот. Папа как-то рассказывал мне, насколько ужасно холодно становится ночью в Бесплотных землях, но до нынешнего момента, я до конца этого не понимала. Высоко над нами в небе залитым лунным светом завис Воздушный Эсминец, его двигатели тихо работают, издавая зловещее гудение. Я надеюсь, что слишком темно, чтобы они смогли разглядеть нас с выключенными прожекторами. Оставленный поперек железнодорожных путей Транспортер, блокирует дорогу поезду.

— Где они? — спрашивает Себастьян, находясь внутри вагона.

— Сбежали во время нападения Разъяренных, — отвечает Нил.

Раздается недовольный рык. Это Гаррик.

Я протягиваю Эшу его мешок, который он перекидывает себе через плечо, в то время как Элайджа с изяществом спрыгивает с поезда, бесшумно приземляясь на иссушенную землю. Эш аккуратно передает меня в руки Элайджи и те как бы невзначай проскальзывают под мой жакет, когда он принимает меня. Его мозолистые пальцы скользят по моему животу, заставляя каждую клеточку моего тела неожиданно заполняться жаром. Как только мои ноги соприкасаются с землей, он отпускает меня, и я, испытывая неловкость, немедленно запахиваю жакет. Он отводит взгляд. Раздается мягкий стук, когда ботинки Эша ударяются о песок. Его пальцы переплетаются с моими, и мы бежим, бежим, бежим, изо всех сил стараясь убежать как можно дальше от поезда, прежде чем они бросятся за нами.

На улице кромешная тьма. Непроглядная темнота, и я бегу вслепую, полагаясь на Эша, который уводит нас все дальше по валунам, мимо колючих кустарников, которые угрожают вцепиться в нас.

— Сюда! — говорит Эш, указывая вперед на что-то, чего мне не видно (для меня это просто черное на черном), но я понимаю, что он имеет в виду -  каньон, который я видела из окна поезда.

— Мы не можем прыгать со скалы! — восклицаю я.

— А я этого и не предлагаю, — отвечает Эш. — Там есть тропка, по которой можно проехать верхом. Мы можем следовать вниз по ней по оврагу к руслу реки.

— Ты чокнутый? Это слишком опасно, — говорит Элайджа.

У нас за спинами кричат Люпины. Они учуяли наш запах.

— У нас нет выбора, — говорю я.

Адреналин — единственное, что заставляет мои ноги бежать и не подогнуться коленям, толкая мое тело к своему пределу, когда мы приближаемся к краю обрыва.

— Они пошли сюда, — кричит Гаррик.

Каньон становится все ближе и ближе. Мы бежим слишком быстро, чтобы остановится.

— Эш, ты уверен, что нам сюда? — в панике спрашиваю я.

— Доверься мне. — Эш резко свернул налево, увлекая нас за собой.

Я вижу её! Тропка едва-едва виднеется между колючим кустарником и камнями, её ни за что не увидеть, если не знать о ней и не иметь такого ночного зрения, как у Эша. Тропка крутая и узкая — скорее всего в ярд шириной, по левую сторону от нас скалы, а по правую обрыв. Мы идем быстро, даже слишком, и наши ноги скользят по гравию, который скрипит у нас под ногами. Я падаю. Мои каблуки лихорадочно пытаются увязнуть в грязи, пока я соскальзываю по тропе вниз, прямиком в крутой обрыв. Я вскрикиваю от страха, знаю, что меня не ждет ничего, кроме полета, за которым последует ужасная смерть.

И прежде чем я успеваю упасть, меня за воротник хватает рука и втаскивает наверх. Мне ухмыляется Элайджа, темные волосы ниспадают вокруг его слегка детского лица.

— У нас сегодня уже вошло в привычку, спасать друг другу жизнь, — говорит он, помогая мне подняться.

— Спасибо, — отвечаю я.

Эш притягивает меня в свои объятья.

— Черт, черт, черт, я думал, что потерял тебя.

Воздух внезапно наполняет душераздирающей крик, и мы все вскидываем головы, чтобы увидеть как в бездну, упав с обрыва, летит Люпин. Спустя мгновение слышен удар тела о камни. Другому Люпину удается удержаться, и не последовать за несчастным в пропасть. Он ногами и руками цепляется за гравий и камни. Я замечаю на фоне луны на вершине обрыва Гаррика. Он принюхивается к воздуху, а потом идет в нашу сторону. Он видит дорожку, но нас, к счастью, пока нет. Мы бросаемся в тень.