Девушка с букетом - Татьяна Краснова

О том, что половина подработок потом оказалась банальными супружескими изменами, как и половина авралов на основной работе, она не упомянула, но Виктор неожиданно заинтересовался:

– Это вы его посылали? На подработки?

– Да вы что! – Варя так тряхнула головой, что опять чуть не стряхнула шляпку. – Мне был нужен муж, а не машина! Который бы не бегал неизвестно где, а со мной дома сидел…

– …картошку чистил, – иронично продолжил Виктор и, встретив непонимающий взгляд Вари, совсем уж издевательским тоном пояснил: – Идеальный муж. – И тут же спохватился: – Да что это я? Давайте шашлык возьмем – очень даже приличный. Или еще мороженого? Совсем жарко становится. Какое – клубничное? – И немного передвинулся вместе со стулом к ней поближе.

– Конечно, клубничное… – Варя продолжала морщить лоб. Опять он говорил как будто не с ней, а еще с кем-то, и искорки его в глазах таяли одна за другой, размывались, и оставалась только прозрачная, пугающая пустота. Та самая?

Так, может, пустота не на кладбище? Не в семейном бизнесе? Опять потемки чужой души! Не получается их чтить – так хотя бы не влезать! Что в самом деле происходит? Сидят двое чужих, посторонних людей, второй раз в жизни встретились – и второй раз говорят о том, о чем и близкие предпочитают помалкивать! Варя попробовала вернуться к нейтральным хеттам, но Виктор словно отодвинул их:

– Да что все о них? Вы же видите, что они могут быть только эпизодом. А главным в жизни – не могут. И если результат отрицательный, то это не тоже результат – а просто блажь. Типа кружка в доме пионеров. Вы ходили в кружок? Я выпиливал лобзиком.

– Я ходила в кружок по истории искусств в нашем музее, – задумчиво сказала Варя. – И хотя это плавно перешло в профессию, не уверена, что это не был просто кружок. А вы, значит, знаете, как главное отличить от неглавного? И не промахнуться? Может, и мне сейчас скажете?

Она пыталась припомнить, кто же именно – Анна Каренина или госпожа Бовари – думала, что мужчина должен знать все тайны бытия и раскрывать их женщине. Но в ее собственных словах не было ни иронии, ни шутливости, потому что ей казалось, Виктор действительно что-то знает – или вот-вот узнает – и это будут не знакомые, многоразового использования истины… не готовые ответы… а взгляд с какого-то нового ракурса – почти с верблюда – и, возможно, правильный…

– Если хотите, – согласился Виктор. – Но я только теоретически знаю, а на практике, видите, применить не удается. Наверное, когда почувствуешь, что это, как у Сократа, и прекрасное, и вечное – не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, – значит, оно и есть главное. Всегда было и должно быть. Без малейших сомнений.

– И вы хотите сказать, что никогда этого не ощущали? – Варя смотрела с недоверием. – Но ведь у вас все, чем бы вы ни занимались, получалось, и получалось хорошо – так? Ваш настоящий… или реальный диплом в МАИ, и второй диплом, хеттский, тоже настоящий, и эти ваши гонки, и даже семейное дело – ведь все всегда получалось? И как же тогда…

– Действительно – получалось. – Взгляд Виктора стал недоуменным. – Вы на это как-то непривычно посмотрели, я так никогда… Но это же само собой разумеется. А ощущения, о котором я говорил, все-таки не было. Или было, но очень быстро проходило.

– Что-то невеселый разговор выходит, – недовольно заметила Варя. – Если полжизни ищешь ощущение и не находишь, то оставшаяся половина совсем безнадежна.

Но Виктор засмеялся и еще немного передвинулся вместе со стулом – и Варя вдруг поняла почему. Солнце постепенно перемещалось, и он вместе с ним – чтобы лучше ее видеть. Варя спохватилась: сама она так увлеклась разговором, что даже ни разу не взглянула на свое отражение, нигде, даже в витрине киоска напротив! Но в витрине отражалась барышня в голубом, вся в улыбках и ямочках, глаза удивленно расширены, блестящие пряди волос сбегают змейками из-под кокетливой шляпки… Варя с облегчением вздохнула, а Виктор добавил успокаивающе:

– Да, вы правы. Наверное, безнадежна. Главное чаще всего вообще не узнается, потому что идет опущенными звеньями.

– Как-как?

– Ну, прячется в глубине души, и мы сами боимся его узнать и назвать по имени. Ищем, где светлее, под красивым фонарем, а оно, может, совсем иначе выглядит – может, оно на кладбище, потому что там все хорошо получается, как вы очень верно заметили. И вообще плевать на него! Кто-то сказал, что надо понять, что у тебя получается лучше всего, для того чтобы не делать именно этого. А по большому счету – нет ничего лучше, чем есть, пить и веселиться, – минералку будете? Это наша местная, у Благовещенского недавно источник нашли, говорят, целебный – жуть!..

– Да вы опять смеетесь! – запротестовала Варя.

– Ничего подобного.

– Нет, я же вижу!

– И что именно? Что я несу всякую чушь, только чтобы подольше посидеть с красивой девушкой? Ну, раз уж вы меня раскусили, прекращаем все разговоры обо мне и говорим теперь только о вас!

– А что обо мне? – растерялась Варя. – Мне скоро уезжать, на работу выходить…

Напротив, на небольшом помосте, вроде того, на котором выступал клоун, закончили чествование победителей конкурса «Веселая скамейка», и теперь там устраивались музыканты. Среди них мелькнул Гошка, заметил Варю, помахал, она ответила.

– И вы там собираетесь провести всю жизнь? – между тем спрашивал Виктор.

– Где – в Переславле или в музее?

– И там и там. Это для вас – главное? – В его словах звучало сомнение.

– Своего главного не знаете, а мое – знаете? – сладким голосом возразила Варя.

– Кажется, знаю, – невозмутимо согласился Виктор. – Ваше главное – сидеть и делать картины из цветов. Когда одна закончена – начинать другую, потом – следующую, и так всегда. Летом – ничего не делать, только цветы собирать. А в музейные залы заходить исключительно на выставки, в основном на свои…

Варенька даже в ладоши захлопала – до того все это было здорово. Одни цветочные картины – это как будто бы всегда только хорошая погода. Она даже в фантазиях такого не представляла. Ведь этот порядок вещей возник еще в детстве – что за возможность отдавать себя самому-самому главному непременно приходится расплачиваться, занимаясь куда менее интересным. Неужели такое возможно – одни картины, без компенсаций, без барщины! Даже холодок по коже! Да как же управляться с такой сказочной жизнью? С чего начинать? Но тут же остудила собственные восторги:

– А кто бы в это время деньги зарабатывал?

– Муж, конечно, кто же еще?

Шляпка из-за активной жестикуляции все-таки слетела, и Варя уже из-под стола уточнила:

– Который?

– А их что… разве… – растерянно вымолвил Виктор тоже из-под стола, и Варя наблюдала эту растерянность с удовольствием – приятно же обескуражить, хоть и невольно, человека, который думает, что знает все – или почти все.