Казнь - Марина Дяченко

Трош вздохнул:

– Я хотел… зимой сюда приходят дикие козы. Я в прошлом году подстрелил одну…

– А серебряные пули у вас есть?

– Что? – удивился Трош.

Некоторое время Ирена смотрела на него в упор. Правда, Трош стоял спиной к свету – она плохо видела его лицо.

– Трош, а вы машину водите? – спросила она, когда молчание стало совсем уж неловким.

– Нет… Даже за руль не садился никогда… Я только механик.

– Но почему? Если вам дают здесь стрелять из ружья, то почему не научили водить машину?

– Это упущение, – сказал неслышно подошедший Ник. – Хорошо бы еще практикум «Езда по пересеченной местности». С ориентацией по карте. Хотя в принципе легче нанять микроавтобус, чтобы он отвез всех желающих туда, куда они укажут… Троша, Эльза жалуется, что котел течет. Иди и проверь.

Трош вздохнул. Поставил ружье в угол гаража и безропотно удалился.

– Мне не нравится ход ваших мыслей, Ирена, – сказал Ник, провожая его глазами.

Она промолчала.

– Вы видите рабов и хозяина… Вы видите заключенных и тюремщика. И у вас возникает естественное возмущение: почему они не бегут?

– Почему они не бегут? – пробормотала Ирена, глядя на ружье.

– Потому что каждый из нас заключил с Яном соглашение. Договор. У каждого из нас в какой-то момент был выбор… Да, и не надо саркастически улыбаться. И потом, куда нам бежать? Куда бежать Эльзе, вы думаете, на свободе ее ждет что-нибудь – кроме все той же панели? Что ждет Троша, Сита? Вечный страх. Вечный бег. Новый приговор – или пуля милосердных подельников.

– А что ждет вас? – спросила Ирена неожиданно для себя.

Ник улыбнулся краешком рта. Ничего не ответил, подобрал ружье, вышел из гаража; Ирена догнала его на полпути к дому:

– Я что-то не то сказала? Вы меня извините.

– Что вы, Ирена, какие обиды… За эти шесть лет у меня не осталось друзей… впрочем, их не стало гораздо раньше, в зале суда, вам это, наверное, знакомо…

– Да, – она помрачнела.

– Ну вот… Жена снова вышла замуж. Сыновья уверены, что я мертв… Куда мне бежать, Ирена?! Единственный человек, как-то меня понимавший и поддерживающий все это время – Ян… Вам это кажется неестественным. Да, я не люблю, когда из меня сосут кровь… Но это, поверьте, еще не самое страшное, что человек может сделать человеку. Верите?

Ирена помедлила – и молча кивнула.

Это МОДЕЛЬ, говорила она себе, читая газеты недельной давности. Это МОДЕЛЬ, думала она, просматривая уголовную хронику по трем телепрограммам одновременно. Это только внешне похоже на привычную жизнь. Это МОДЕЛЬ, и каков был замысел моделятора – черт его знает…

– Ник, как вы думаете – почему в этом… мире так много разнообразных убийц? Несмотря на все эти приговоры… И вам не кажется, что мир свихнулся на правосудии? На жестоком правосудии?

Ирена старалась, чтобы голос ее звучал как можно легкомысленнее.

Осужденный гинеколог пожал плечами:

– Это – к Яну… Это его жизнь и его профессия.

– А когда вернется Ян? – спросила она после паузы.

– В зависимости от того, как пойдет дела… Он сейчас тянет два процесса одновременно. Гражданский и уголовный.

– Устает, бедняга, – пробормотала Ирена со странной интонацией. Ник оторвался от экрана и с удивлением на нее воззрился:

– Что?

– Ничего…

– …необычный магазин! – радостно сообщила дикторша. – Возможно, наиболее старомодные из нас будут шокированы… наверняка понравится детям. Минувшее воскресенье…

На экране появилась городская улица. Ирена напряглась – красивая улица, воскресное столпотворение, как это далеко и невозможно, как хочется окунуться во все это – хоть на минуту…

– …На горе строгим учителям. Надеясь, что чувство юмора восторжествует, и ассортимент магазина вызовет восторг или возмущение, но уж равнодушными наверняка…

Яркая витрина. Ярко-желтый пластиковый скелет в натуральную величину, десяток отрубленных рук, очень похожих на настоящие, какие-то дохлые мухи, дохлые мыши, пауки на резинках…

В оригинальном, ВНЕШНЕМ мире подобный магазинчик существовал уже давно. Кажется. Во всяком случае, все это Ирена где-то уже видела…

– Розыгрыши и сюрпризы! Внимание! Учимся шутить, и учимся не обижаться на шутки!.. Обнаружив в камине труп любимого кота, не спешите падать в обморок – скорее всего это муляж, вас разыгрывает ваш собственный сынишка…

Ирена поморщилась.

– …Приходите к нам! Здесь открывается дверь в новый мир – мир страшных сказок и легенд!

Вывеска над входом, «Праздничные шутки и сюрпризы». Прилавок, покупатели, дети с разинутыми ртами… Жанровые сценки с участием клыкастых масок…

Ирена приглушила звук. Обернулась к Нику:

– А вот вас, к примеру, заслуженно осудили на смерть?

Врач пожал плечами:

– Как посмотреть…

– Одно из двух: или вас осудили неправильно, или Ян поступил несправедливо, оставив вас в живых… Во всяком случае…

– Ирена. Я сказал – к Яну. Со всеми подобными проблемами – к профессионалу, а я, как вы знаете, авторитет совсем в другой области… Хотите кофе?

Она мотнула головой, собираясь отказаться – и вдруг застыла с открытым ртом.

С экрана смотрел мальчик. Беленький, тощий, лет девяти.

– Внимание… Полицией северо-восточного пригородного сектора обнаружен Илья Ворохт, десяти лет, пропавший пять дней назад при загадочных обстоятельствах… Мальчик физически здоров, но находится в состоянии сильнейшего стресса; из кругов, близких к следствию, стало известно, что ребенок, по всей видимости, избежал верной смерти, чудом выскользнув из рук убийцы-маньяка…

– Сколько можно, – сказала Ирена шепотом. – Мир маньяков и палачей… Зачем, ради какого эксперимента тебе понадобилось конструировать ЭТО?

Она не сразу поняла, что говорит вслух. И что Ник смотрит на нее – пристально, тяжело.

– Не один только Трош умеет молиться Создателю, – сказала она, преодолевая замешательство.

Но оказалось, что спасительная выдумка не достигла ушей Ника. Он уже поднялся и вышел – последняя Иренина фраза прозвучала в пустоту.

Семироль вернулся спустя три дня. Ирене, наблюдавшей из окна, показалось, что он устал и огорчен; впрочем, она не настолько хорошо знала его, чтобы утверждать это наверняка. Внешне, во всяком случае, Семироль оставался вполне корректным.

– Какие новости, Ян?

– Разные… Как обычно. Один процесс выиграли, второй грозит затянуться…

Вампир-адвокат держался как ни в чем не бывало – как будто и не стояло между ними воспоминание о позорной и болезненной «первой попытке». Ирене же постоянно приходилось делать над собой усилие.