Эхо - Алексей Котаев

бескрайних звезд, в перспективе бесконечности, люди оказались одиноки. Не было ни других видов, ни других рас. Самое большее, на что были способны другие миры – одноклеточные. Да и те были идентичны земным. Человек, в окончании своего становления, занял все, что мог. Не с кем больше делить мир. Каким бы большим мир в итоге не оказался.

Ботинки Эхо лязгали по стальному полу, поднимая тонкий слой пыли вверх. Тут не было ни следов, ни признаков жизни. Тишина стали и умерших давным-давно механизмов. Эхо шел вперед, но пространство вокруг корабля двигалось вниз, поднимая парня все дальше к цели. Сто двадцать пять лет непрерывного движения. И все эти годы пролетели как один месяц. Безумные игры мозга, в нескончаемой погоне. Теперь оставался лишь один вопрос: доберутся ли люди Эхо сюда? И есть ли в этом вообще теперь смысл?

Там, в замкнутом пространстве локальной сети, человек мог прожить, от силы лет шестьдесят. Но Эхо, отдав свое тело на откуп сети, не изменился совсем, на лице не появилось ни морщин, ни пятен, а волосы даже не поменяли свой цвет. Это был все тот же юноша, что совсем недавно выпал из гнезда. Точнее, он сломал свое гнездо, и все птенцы повалились вниз, в реальный мир.

Невероятным парню казалось то, что Мира прожила на порядок дольше него, и это пугало. Тут, на границе осязаемого – реального мира, с миром виртуальным – сетевым, полтора миллиона лет казались не чудом, а ужасом. Эхо не хотел существовать в лабиринте так долго, но не допускал мысли о том, что сможет однажды наложить на себя руки. Сдаться. Жизнь казалась ему такой трудной, полной страданий, лишений, и от того была для него так ценна. Слишком большим трудом ему дается жизнь. Слишком дорога она ему. И каждое утро он повторял себе одну и туже изъезженную фразу. Я хочу жить.

Корабль имел форму параллелепипеда, длинного, узкого, без единого намека на аэродинамику. В космосе нет воздуха, там вообще ничего раньше не было, так что думать о таких вещах конструкторам древних технологий не приходилось. Напротив, внутри этого неказистого судна было все, чтобы существовать в нем как можно дольше. Спальни, обеденные залы, душевые и комнаты отдыха. На секунду парню даже захотелось остаться тут ненадолго, но дивный новый мир ждет его в конце корабля, а значит можно и потерпеть.

Глядя по сторонам Эхо наблюдал узкие проходы между каютами, что вели к спасательным капсулам. И сколько бы ни шел он вперед – капсулы были на месте, ведь даже будучи отстреленными от корпуса, они застряли в плите перекрытия. Оставался лишь путь вперед.

Эта плита была тоньше многих других. Вот только теперь, думая о том, сколько уровней осталось внизу, Эхо начал понимать, что некоторые плиты он успевал преодолеть всего за день, а то и меньше. Однообразие и вправду не откладывалось в голове, и уж если утрировать, то особо нового ничего и не было. Одни лишь серые уровни, что сливались в угрюмое месиво.

– Вот эта, – Эхо ткнул пальцем в проход к капсуле, за которым мерцал тусклый свет. – Чего мне там ждать?

– Людей. Они там есть.

Парень сделал шаг и на горизонте, пробиваясь из-за плотных построек, засиял клочок голубого неба. В груди юноши что-то сжалось. Он уже готов был рвануть вперед, выбраться из каменных зарослей, чтобы окунуться в траву, упасть в нее, глядя на бескрайнюю синеву. Как в старые добрые времена, когда жизнь имела срок годности и была полна… самой жизни.

Парень с разбегу вылетел из люка спасательной капсулы и, вновь сменив вектор гравитации, неуклюже упал на какую-то крышу. Не важно. Эхо вскочил, отряхнувшись, и побежал вперед, желая скорее увидеть этот мир, к которому он так долго шел. Скорее не для людей, а для себя самого он искал это место. Все то, что осталось снизу – такое бессмысленное, далекое от правды. Беда только в том, что вполне реальное. Уровни внизу существовали.

Огромный разбег, для того чтобы перелететь на платформу, был взят издалека. Парень рвал вперед так сильно, как только мог. Преодолеть расстояние нужно одним прыжком, иначе он рухнет вниз, на самое дно этажа, будучи уже где-то посередине. И пока парень разгонялся навстречу чернеющей пропасти, шум ветра в ушах скрыл рев реактивных турбин.

– / Стой! / – закричала девушка, явно понимая, что Эхо среагировать не успеет.

Тело напряглось с такой силой, что юноше стало больно. Колени слегка подогнулись и Эхо начал скользит вперед. Затормозить было мало, опасность приближалась, пусть парень этого еще не видел. Он ботинками уперся в поребрик, что торчал почти на самом краю разгонной площадки. Ноги оттолкнулось от этого поребрика назад, попутно разбрасывая крошку бетона, и кости в них хрустнули, слегка сместившись. Эхо никогда не мог двигаться с такой силой. Это была не его сила, она была откуда-то выше.

Перед лицом, свистя воздухом, сопровождаемое оглушительным звуковым хлопком мелькнуло крыло истребителя. Еще бы чуть-чуть и Эхо размотало бы по уровню как тарелку лапши, выброшенную на сильный ветер. Истребитель сделал бочку в просвете плотной застройки и умчал вдаль, туда где сияло голубое небо.

– / Прости, пришлось перехватить управление…/ – чуть дыша прохрипела Мира.

– Спасибо… – Эхо валялся в самом начале площадки, по которой брал разгон. Больше ста метров проскользив по бетонной крыше он уперся в стену. – Спасибо.

– / Ты впервые поблагодарил меня, / – девушка все никак не могла отдышаться, но в голосе уже читалась радость. – / Я отключусь ненадолго, нужно собраться с силами. /

– А, ага…

Перевалившись и оперевшись на стену спиной, парень принялся снимать с себя ботинки. Кости не просто сломались от такого прыжка, они рассыпались в труху. Мышцы сократились с такой силой, что вся кровь вырвалась из них, окрасив ноги в темный, почти черный цвет. Ни костей, ни тканей. Придется вновь ждать, когда раны срастутся и позволят продолжить путь. Эхо подложил ботинки под колени и прислонился головой к холодному зданию, что сейчас служило для него опорой. Небо так близко.

– И так далеко… – парень вглядывался в разводы на своих стопах.

Произошедшее удивило Эхо, но не настолько, чтобы прыгать от радости или ужаса. Спустя столько времени уже начинаешь думать, что все вокруг такое… ничтожное. Люди тут, люди там. В перспективе мира даже Эхо, что оказался последним человеком с правом доступа – всего лишь песчинка в пустыне. Вся эта сеть, все эти допуски и переходы между