Михаил Романов - Руслан Григорьевич Скрынников

Сохранилось глухое предание о том, что Федор Шереметев якобы писал князю Василию Голицыну: «Выберем Мишу Романова; он еще молод и разумом не дошел, и нам будет повадно». Однако это предание лишено достоверности.

Речь Ивана Романова не произвела впечатления на членов Земского собора. Однако последнее слово осталось за народом. Ты стар, заявили казаки Ивану Никитичу, «в полном разуме» и «ему крепкий потпор будеши».

Толпа на площади требовала немедленного избрания государя. «Мы выдержали осаду Москвы и освободили ее, — заявляли казаки, — а теперь должны терпеть нужду и совершенно погибать, мы хотим немедленно присягнуть царю, чтобы знать, кому мы служим и кто должен вознаграждать нас за службу».

Неудача с избранием одного из русских претендентов побуждала членов собора вернуться к обсуждению вопроса, «выбрать ли государя из своего народа или из иностранных государей».

Как только весть об этом распространилась в народе, «казаки и чернь сбежались и с большим шумом ворвались в Кремль к боярам и думцам, напустились на них с сильными ругательствами»: «Бояре потому не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны, и, как случалось раньше, снова отдать государство под власть чужого народа».

Бориса Годунова привели на трон мирные шествия москвичей. На стороне Романова выступил вооруженный, бунтующий народ.

Насилие над думой стало апогеем мятежа в армии. По «Сказу», они тряслись от страха и «лица их кровию пременяющеся». Знать помнила о судьбе Ляпунова. В страхе перед мятежом дума принесла присягу юному Романову.

Без приговора главных бояр избрание Михаила не могло считаться законным. Но казаки навязали думе присягу, что и заменило выборную процедуру на соборе. Формальное голосование в «низших» куриях стало излишним и, более того, невозможным. В силу традиции соборным чинам осталось присоединиться к «решению» думы.

Было ли проведено общее голосование на соборе? Сын боярский Федор Боборыкин в письме родственникам сообщал, что «московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем» Михаила Романова. Слуга Боборыкина устно подтвердил это показание.

Видимо, «московские простые люди», располагавшие оружием, сыграли на выборах не меньшую роль, чем казаки.

Смута близилась к концу, но на пороге был бунташный век. «Казаки и чернь, — согласно показанию Чепчугова, Пушкина и Дурова, — не отходили от Кремля, пока дума и земские чины не присягнули» Михаилу Романову.

Не голосование выборщиков, а угроза мятежа определила успех Романовым. Земский собор не имел сил, чтобы подавить мятеж. Круг одержал верх над собором.

Конечно, Мстиславский с товарищами подчинились казакам не только из страха. Стольник Романов был в их глазах фигурой нейтральной, человеком, неизменно повиновавшимся им в течение всей московской осады, не замешанным ни в какие мятежи. Семибоярщина вполне могла рассчитывать на то, что при новом государе она вернет себе власть.

Казаки имели богатый опыт и могли в любой момент выдвинуть из своей среды прирожденного царевича или даже царя. Однако псковский «вор» был казнен в начале интриги, и это послужило грозным предостережением для авантюристов. Имело значение и то, что главные заводчики крамолы покинули таборы с Заруцким.

Члены думы из числа сторонников Михаила поторопились объявить о его избрании народу, надеясь таким путем положить конец разраставшемуся мятежу.

Старшие бояре предпочли остаться в тени. К народу вышел Василий Петрович Морозов, не принадлежавший к руководству думы. Боярин служил в ополчении Пожарского, но ничем особенным не проявил себя. Морозовы были в родстве с матерью Михаила.

С Морозовым к народу вышли рязанский архиепископ Феодорит и архимандрит Новоспасского монастыря Иосиф.

В сопровождении келаря Авраамия Палицына и других персон Морозов проследовал на Лобное место и обратился с речью к народу. Он объявил об избрании Романова. Крики толпы были восприняты собравшимися как общее одобрение.

Сначала казаки принудили бояр «при себе» крест целовать, а вслед за тем присяга была перенесена на площадь. Туда вынесли шесть крестов: «поставиша казаком на целование». Замирение казаков было задачей первоочередной. Мятеж мог сорвать царское избрание.

Приказные наспех составили крестоцеловальную запись. Членам думы и собора ничего не оставалось, как утвердить ее. Присяга обязывала верно служить Михаилу, его царице, которой не было и в помине, и возможным детям. Подданные поклялись, что никогда не передадут трон ни литовским, ни шведским королям либо королевичам, ни боярам «из русских родов», ни Маринке и ее сыну.

Шведские лазутчики сообщали из Москвы, что «большая часть бояр» (очевидно, детей боярских) удалились из Москвы в свои поместья, чтобы уклониться от присяги Михаилу. Немало дворян, как видно, отказались подчиниться решению круга.

Характерно, что с 21 по 25 февраля грамоты по городам продолжали писать от имени двух правителей — Трубецкого и Пожарского, и лишь с 26-го числа в города был послан текст присяги и в грамотах обозначено имя великого государя Михаила Федоровича.

Грамота в Пошехонье с извещением об избрании Михаила от 25 февраля была подписана главой думы князем Федором Мстиславским, боярами Федором Шереметевым и Андреем Нагим, окольничим Федором Головиным, князем Дмитрием Пожарским и Иваном Морозовым, а также выборными дворянами от Мценска и Погорелого Городища. Как видно, вслед за Мстиславским и Шереметевым к партии Романовых примкнул Пожарский.

Государство Русское переживало неслыханно трудные времена. Чтобы сладить с наседавшими отовсюду врагами и умиротворить страну, нужен был опытный вождь. Шестнадцатилетний Михаил менее всего походил на такого вождя. Но его избрание стало свершившимся фактом.

Возражая против кандидатуры Михаила, бояре указывали на то, что еще в бытность свою в Москве тот отвечал отказом на предложение занять трон. Казалось бы, в таких условиях надо было как можно скорее снарядить посольство к избранному государю. Однако прошло полторы недели, прежде чем посольство Земского собора покинуло столицу. Его должны были возглавить главные бояре. Только они могли наречь государя на царство. Но Мстиславский и другие руководители думы уклонились от такой чести. Миссия была возложена на Федора Шереметева, родню Романова. Шереметев и Романов были женаты на двоюродных сестрах.

Почему казаки, предлагая своих кандидатов, первым неизменно называли Трубецкого, но в конце концов настояли на избрании Михаила?

Исаак Масса кратко и точно указал на то, что Романов «избран войском». Это войско отличалось от разгромленной армии Семибоярщины. Земская рать была порождением гражданской войны. Помимо казаков, войско включало отряды вооруженных москвичей, численность которых была велика. Дети боярские и стрельцы также входили в состав войска, но сравнительно в небольшом числе.

Народ не забыл, что тушинский боярин Трубецкой осаждал их город,