Непослушные принцессы - Линда Мак-Робби

Жизнь была лишена даже тени надежности. Конюх, работавший на их семью, человек большевистского склада ума, втайне преподал Софке курс революционных идей, объяснив всю несправедливость аристократической социальной системы. В апреле 1919 года, когда опасность для представителей аристократии еще больше возросла, Софка вместе с бабушкой и другими беженцами отправилась на корабле в Великобританию.

В Англии Софку ждало то же самое, что и множество других русских белоэмигрантов, лишенных всего аристократов, чье положение, по крайней мере сначала, считали романтическим и достойным сочувствия. В журнале «Ева» напечатали фотографию, на которой девочка позировала вместе с собакой. В статье обыгрывались мотивы величия титула князей Долгоруких и русской революции. До двадцати лет девушка металась между разными родственниками, живущими в Венгрии, Италии и Париже. Она была молода и импульсивна. Она читала русских поэтов и гуляла по улицам со своими парнями. Выпускные экзамены в школе Софка провалила. Она перебивалась случайными заработками, пока не нашла работу личного секретаря у шотландской герцогини, давней приятельницы ее семьи.

Но семена революции были посеяны в мозгу Софки еще тогда, в России. Там она жила в богатстве, пользуясь множеством привилегий. Она была свидетельницей того, как меньшинство вело легкомысленное существование, оставаясь слепым к страданиям и бедности своих соотечественников. И эти семена уже дали всходы.

Когда Софка была подростком, ее интерес к мальчикам был довольно невинным. Когда девушке исполнилось двадцать лет, от ее невинности не осталось и следа. Если называть вещи своими именами, она спала с кем попало. «Когда я говорю “беспорядочная половая жизнь”, я имею в виду секс с мойщиком окон, почтальоном и все такое прочее», – писал брат ее покойного мужа через десятилетие после смерти Софки. Сама она хвасталась, что за всю жизнь у нее было более сотни любовников. Своей внучке Софка заявила: «Не имеет значения, сколько у тебя любовников, главное, чтобы их было не больше одного за раз».

К сожалению, сама Софка не следовала своему совету. В 1931 году она вышла замуж за Льва Зиновьева, аристократа-изгнанника и архитектора. Они были очень не похожи друг на друга, но, кажется, по-настоящему влюблены, по крайней мере, в самом начале. Вскоре в их браке наметились трещинки. Софка закрутила небольшой романчик на стороне. В своей автобиографии она назвала эту измену «одним из самого худшего», что она сделала в жизни. Льву не понравилось, что у его жены появились «друзья». Вскоре Софка узнала, что у мужа – другая женщина. Вот так обстояли дела, когда в конце 1934 года Софка повстречала Грея Скипвита, мужчину, которого она считала любовью всей своей жизни. Ей было двадцать семь, ему – двадцать три. Грей был сыном состоятельного баронета, а Софка учила его русскому языку. Через полгода флирт перерос в настоящую любовь. Хотя женщина была беременна вторым ребенком от мужа, она решила бросить Льва Зиновьева. Супружеская чета разъехалась в 1936 году, а в следующем официально оформила развод. Через два дня Софка стала миссис Скипвит. Церемония состоялась в регистрационном офисе района Челси в Лондоне. Непродолжительный медовый месяц молодожены провели в Ницце. После этого они поселились в сельской идиллии Мейденхеда. Спустя полгода Софка вновь забеременела.

Между тем все эти годы, пока женщина переживала личные драмы, ее политические взгляды окончательно сформировались, приняв вид весьма неприятный для ее аристократической родни. Софке довелось пожить и в роскоши, и в бедности (как-то Лев потерял работу, и семья сильно нуждалась в деньгах), поэтому женщина не могла понять, откуда берется та пропасть, которая их разделяет. «Пережив такое, ты уже никогда не сможешь относиться к жизни как прежде», – писала она. К тому времени, когда Софка снова нашла постоянную работу (на этот раз секретаршей у актера Лоуренса Оливье), она была на пути к тому, чтобы стать коммунисткой, посадив собственный мозг на диету из Карла Маркса, левацкой идеологии и советской пропаганды. Она прочла «Манифест коммунистической партии», и «ничто в нем не противоречило моим убеждениям». Но у нее все же были сомнения. Позже Софка писала: «Наш коммунизм подобен всемирной тайной организации, созданной для того, чтобы повалить повсюду власть. Если ты присоединишься к коммунистам, эта идея будет править твоей жизнью. Как от мафии, от нее нет ходу назад».

Когда в сентябре 1939 года началась война, Грей добровольцем пошел в Королевские военно-воздушные силы Великобритании. Софка впала в депрессию. Она начинала день с вина. Впоследствии женщина утверждала, что сбежала во Францию, откликнувшись на зов матери, у которой не хватало денег (на морфий, если уж говорить начистоту), но правда, судя по всему, заключалась в том, что ей просто необходимо было развеяться. Софка никогда не относилась к тому типу женщин, которые любят менять подгузники и вытирать сопливые носы. Отправиться во Францию, когда нацисты уже стучали в ее двери, было вполне в духе Софки. Она приехала в Париж как раз вовремя, чтобы увидеть немецкое вторжение и капитуляцию Франции. Княжна очутилась в охваченном паникой городе среди миллионов таких же беспомощных, как она. Более того, будучи британской подданной, Софка автоматически становилась в глазах немцев врагом. В дневнике, который она вела для мужа Грея, есть запись от 5 декабря, в которой рассказывается о том, что один русский знакомый собирается помочь ей пробраться в неоккупированную страну. Три дня спустя Софка писала: «Дорогой! Я тебя люблю. Сегодня ужасно холодно. Гололедица. Плохо. Спокойной ночи, родной. Пожалуйста, вспоминай меня чаще». Это последняя запись. На следующий день Софку арестовали. Она успела прихватить с собой шубу, книгу «Братья Карамазовы» и купить буханку хлеба у булочника. Ее посадили в конвоируемое помещение, а оттуда отправили на железнодорожный вокзал.

Трое суток Софка ехала вместе с десятками других женщин, имевших несчастье обладать британскими паспортами, в вагоне третьего класса. Прибыли они в Безансон. Женщин разместили в продуваемых насквозь бараках, которые нацисты превратили в импровизированный лагерь для заключенных. Несмотря на тяжелые условия, Софка там освоилась. Выступив от имени своих подруг по несчастью, она сумела добиться горячего душа и составила расписание дежурств. Ее назначили chef de chambre (главной по «общежитию»). Софка распоряжалась расходом топлива и распределением еды. Спустя полгода женщин перевели в «Гранд-отель» Виттеля, популярного бальнеологического курорта, который нацисты, реквизировав, превратили в образцово-показательный концлагерь, искусное опровержение всех тех «слухов» об ужасах концентрационных лагерей, которые появлялись в прессе демократических стран.