Архипелаг. Шестеро в пиратских широтах - Андрей Васильев

– Фиг, – коротко ответил Макс. – Отныне – что ко мне в руки попало, то мое. Нет тебе больше веры.

– Что ты за человек? – возмутился Рэй. – Вот мне для тебя ничего не жалко.

– Это потому, что у тебя ничего нет, – резонно заметил Макс. – В том числе нет ни стыда, ни совести. Что там с капитаном?

– Плох, – ответил Рэй, похоже, ни капельки не обидевшийся на слова Макса. – Эх, сюда бы хилера или зелье какое!

– Кабы у бабушки были причиндалы, то ты знаешь, кем бы она была. – Макс тоже подошел к Ле Фрону. – Надо его на корабль нести.

– Верно, салага. – Оказывается, капитан был в сознании. – И не вздумайте кинжал у меня из брюха вынимать. Если это сделать, то мне точно конец.

– Да это ясно, – успокоил его Макс. – Понесли! Я его за ноги держу, ты за руки.

– Не донесем, – констатировал Рэй, но тем не менее схватил руки капитана. – У него жизнь вон на самом минимуме.

– Но хотя бы попробуем. – Макс прихватил ноги Ле Фрона под мышки и двинулся вперед, плюнув на соблазн обыскать хижину. Да и что там могло быть? Покойный Поль явно был сторонником аскезы.

– А знаешь, – подал голос Рэй, – странная штука жизнь. Еще час назад я был уверен, что меня вытурят, а теперь… А теперь я думаю, что я выиграю. Ну, то есть мы!

«Поглядим еще», – подумал Макс, но вслух этого не сказал. У него были дела поважнее – ему надо донести капитана Ле Фрона до берега, а потом переправить на корабль. И надо сделать это так, чтобы тот непременно остался жив. Непременно!

Глава 12. Джули

Джули рубанула мачете по стеблю сахарного тростника. И почему она считала, что ей в трюме корабля или на помосте рынка рабов было плохо? Да в лицо плюнуть тому, кто такое скажет! Там хотя бы не приходилось заниматься этой нудной работой, к тому же еще и бессмысленной, поскольку считать чем-то серьезным единственное полученное за последнее время достижение с многозначительным названием «Рабский труд» невозможно.

Вами открыто деяние «Рабский труд» первого уровня.

Для его получения вам необходимо проработать на купившего вас хозяина не менее ста игровых часов.

Награды:

титул «Горемыка многострадальный»;

+ 1 единица к силе;

+ 1 единица к выносливости.

Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния».

Внимание!

В случае получения деяний «Звеня кандалами» и «Замучен в тяжелой неволе» и прокачки каждого из них до третьего уровня гарантируется получение элитного деяния «Раб в законе».

И тут еще это нововведение с выбором лучшего из худшего. Ну да, пусть, конечно, доля ей доставалась неказистая, она все больше по трюмам да каторгам отирается, но это совершенно не означает, что ей Архипелаг не по душе и у нее есть желание его покидать. Ведь где-то и корабли наличествуют с белыми парусами, и звон сабель раздается, и красавец корсар-капитан, черноволосый, с ямочками на щеках и в шляпе с пером, так и мается без нее на своем мостике. Просто ей пока не везет, вот и все.

Удар-хруст – стебель валится на землю. Удар-хруст – стебель валится на землю. И вот так час за часом, день за днем. Скучно до невозможности. И ничего не сделаешь. Ничегошеньки. Бежать – некуда, она уже попробовала, на следующий же день как сюда привезли. Плюнула на голос разума, который ей твердил, что, не зная дороги, через джунгли она никуда не доберется, и рванула с плантации в сторону, противоположную той, откуда прибыла. Там, откуда прибыла, делать нечего, там ее ловить будут. Рабство на Брабадосе поставлено на широкую ногу, здесь беглых ловят, клеймят и снова продают, даже не возвращая хозяину.

Кончилось все быстро и экзотично – Джули потревожила рой москитов, которые за тридцать минут и истощили ее до смерти. Спасением от них были бы огонь в виде факела или вода в виде водоема, но ни того ни другого у нее не имелось, и она очутилась там же, откуда совсем недавно сбежала. Там ее уже ждали очень злые надсмотрщики, заметившие отсутствие одной из вновь прибывших рабынь.

Результатов у ее поступка оказалось несколько. Наиболее приятным из них стало получение деяния «Живая природа Архипелага», все остальные куда менее радужные. Ее перевели на самый тяжелый участок работ, за ней на пару дней установили персональный присмотр, и вдобавок ей пришлось одни сутки отходить без одежды, исключительно в исподнем, которое полагалось каждому игроку в виде постоянного неснимаемого облачения. «Радеон» был прогрессивной игровой корпорацией, он беспокоился о чувствах своих геймеров и не стремился шокировать окружающих чьей-то наготой, поэтому какой-то минимальный набор одежды им выдавал, но он был жутко унизительный… Тем более что и выбора у Джули не было – вещи ее остались на месте смерти, сходить за ними она не могла, а новые ей выдавать пока не стали, в воспитательных целях. Собственно, и к тому, что потом ей вручили, какое-либо другое слово, кроме как «тряпье», подобрать было сложно.

Да и вообще плантация сахарного тростника – самое пакостное место в этих краях, худшее из возможных мест работы. Спутницам Джули повезло больше: кто-то попал в домашние служанки хозяина этой земли, толстого и шумного плантатора Иезекиля Косты, кого-то направили в прачки, кого-то в кухарки. Тиффани, например, попала в прислуги на кухне, чем была очень довольна – и харчи есть, и работа не слишком-то напряженная.

Но, собственно, в этом винить Джули следовало только себя – а вот не бегай от хозяина. А коли сбежала и попалась – терпи. Именно такими словами и сопроводила невеселую брань полураздетой девушки Арабелла Блейд, местный негласный лидер. Она на плантации была непререкаемым авторитетом, хоть тоже по факту являлась рабыней. Но при этом даже охранники – дюжие мужики с остро наточенными кривыми саблями – изрядно ее побаивались, зная, что любой, кто сцепится с Неистовой Арабеллой, долго не проживет. Непременно с ним что-то да случится, в колодец, например, человек упадет ни с того ни с сего или змею утром в сапоге найдет, внезапно и летально для себя.

Глядя на Арабеллу Блейд, никогда и никто не сказал бы, что эта девушка является лидером всех невольниц господина Коста – не такая уж и высокая, не слишком-то и плечистая, с постоянной улыбкой на веснушчатом лице. На свежего человека она производила впечатление романтичной, возвышенной особы. Она больше походила на девушку из приличной семьи, чем на мстительную и жестокую Неистовую Арабеллу.

И тем не менее – она была и мстительной, и жестокой. За тот неполный год, который Арабелла провела на плантации, она успела сделать многое. Ею были установлены негласные правила существования, по которым жили все невольницы и нарушение которых зачастую могло привести даже к смерти того, кто не придерживался их.

Когда Джули рассказали об этом, она только посмеялась. Но в этот же вечер изменила точку зрения, увидев своими глазами, как в близлежащем болоте крепкие девушки из личной гвардии госпожи Блейд утопили юную рабыню, которая имела глупость спутаться с надсмотрщиком, что было Арабеллой строжайше запрещено, – мы это мы, они это они. Между рабом и хозяином нет ничего, кроме ненависти.

Джули была впечатлена всем увиденным – и неотвратимостью наказания, и небольшой напутственной речью Арабеллы, которую та произнесла, обращаясь к извивающейся девушке, и антуражем самого действия – факелы, женщины, звезды на небе, огоньки на болоте. Задание «Спасти влюбленную глупышку» Джули скинула с интерфейса даже не читая – спорить с грозной дамой у нее не было никакого желания. Напротив, ей очень хотелось втереться в ее ближний круг – это сулило немалые преференции.

Увы, но желаемое всегда уходит из рук, как рыба, – вильнув хвостиком. Арабелла не проявила никакого интереса ни к ней, ни к ее подругам, ну разве что взглянула на них, когда их только привезли. Как узнала Джули, это была ее обычная практика, она всегда встречала всех новеньких лично – видно, хотела посмотреть на них, чтобы сделать какие-то свои выводы по поводу вновь прибывших. Даже краткий курс молодого раба не она сама зачитывала новичкам, а кто-нибудь из ее ближайшего окружения.

В общем, загадочной и притягательной особой была Арабелла Блейд, что уж там. Кто она такая, откуда взялась, как попала в рабство – никто ничего точно не знал, хотя Джули обиняком расспрашивала своих соседок по хижине, в которой спала. Кто говорил, что она дочь губернатора одного из островов в дельте реки Оранжевая, кто был уверен, что она внучка лихого капитана Тоби Бленда (просто фамилию изменила на всякий случай), а темнокожая красотка Фулли, пуча глаза, утверждала, что Арабелла главная жрица Черного Барона Сэмади – бога мрачного и древнего, повелителя кладбищ и злого духа перекрестков. Последнюю версию, впрочем, Джули отмела как несостоятельную: боги – материя сложная, и всякое их явление игрокам обставляется помпезно, как, например, это было на Равенхольме. Туда еще по зиме приперся новый бог, Орт Огненный, он низвергся с небес, попутно спалив пару городов, и воцарился над континентом, пообещав всех несогласных с его приходом отправить на самое глубокое дно самого глубокого ущелья. Все эти мероприятия были заранее спланированы, все игроки были в курсе того, что это произойдет, и еще до появления яркой кометы божественного происхождения между кланами началась дикая грызня за право первыми зацепить те или иные квесты. Что уж говорить о Снисхождении богов в Раттермарк, событии недавнем, наделавшем много шума и поставившем весь континент в известную позу? Так что – какой Сэмади, какой Повелитель Мертвых, что за бред? Нет такого бога и не было никогда. Каждого из тех пятерых богов, которые вернулись в мир «Файролла» из Великого Ничто, любой игрок знал поименно, и такой в списке не значился.