Тайна царя Иоанна - Петр Хомяков

– Вот видите, старина Уильям, до какой деградации может дойти нация, давшая миру ваших любимых Толстого и Достоевского. Так что не стоит критиковать наших простых парней, не знающих кто такой Амброс Бирс.

– Ладно, Джордж, не такой уж ты простой парень, каким хочешь казаться.

– Спасибо и на том, Уильям. Но, слава Богу, наш разговор оживился. Я, право, и не надеялся, что мы вообще сможем начать говорить на таком пекле. Кстати, не хочешь ли еще одну порцию прохладительного?

– Не откажусь.

– Сэмми! – позвал Джордж.

В дверях появился высокий жилистый блондин с резкими чертами загорелого лица. Из наплечной кобуры выглядывал пистолет. Было несколько странно видеть именно такого белого слугу-охранника в интерьере плантаторского дома.

– Что будет угодно, сэр?– спросил вошедший.

– Еще пару таких же коктейлей, дружище.

Сэм исчез и через минуту появился с подносом, на котором стояли два запотевших высоких стакана. Джордж с жадностью приник к своему. Утолив жажду, он произнес:

– Итак, Уильям, на чем же мы остановились?

– Мы остановились на том, что оценка ситуации в России зависит от того, каковы идеалы самого оценивающего.

– И что же?

– А то, что если некая сила заинтересована в сохранении нынешнего положения в мире, то ситуация в России тривиальна. Даже скучна. Эта страна, несмотря на временные успехи, стремительно деградирует. Русский народ вымирает. Опережающими темпами вымирают те, кто умеет работать, а, тем более, умеет думать. Если оставить все как есть, то Россия, как это у них говорят, сдохнет через пятнадцать-двадцать лет. К тому времени она не будет представлять большого интереса ни для кого.

– Ты не преувеличиваешь? Неужели совсем ни для кого?

– Ты прав, Джордж. Для мировых шакалов она будет иметь некий интерес. Они и растащат по кускам остатки этого трупа.

– Как я понимаю, это лишь вступление. Ибо для Белого Интернационала, к которому мы оба имеем честь принадлежать, нынешнее положение в мире, перспективы стратегической стагнации западной цивилизации и вымирание белой расы вещи неприемлемые. Итак, как же оценивать ситуацию в России с этих позиций? И, кстати, ситуация вещь объективная. Как можно по иному оценить этот полутруп, даже если желаешь исправления положения в мире?

– В точку, Джордж, в точку! Дело в том, что, по моему мнению, Россия может «выздороветь». Но, только сменив изжившие себя византийские формы государственности. Этого желают многие внутри страны. Потенциал этих сил велик. Но сейчас они слабы. Они напоминают мне огромную кучу сухого хвороста, облитую бензином. Но у них нет спичек, Джордж! И им негде их взять внутри станы. Эти спички они могут получить только извне. Получив спички, они дальше все сделают сами.

– Подожди, Уильям. А нам, Белому Интернационалу зачем этот огромный костер вместо милого тихого полутрупа?

– Это может кому-то не нравиться, Джордж, но так сложилось, что любые масштабные изменения в мире сейчас наиболее легко начать именно из России. Абсолютно все, кого этот мир не удовлетворяет, имеют шанс относительно дешево изменить его, изменив ситуацию в России. Дешево, потому что Россия полутруп. Но это полутруп богатыря. И если его оживить, он будет в силах сдвинуть ситуацию в мире в любую сторону. А двигать он ее будет по просьбе тех, кто это оживление и осуществит.

Ну, как, понятно для «простых парней»?

– Понятно, но не выйдет ли ситуация из-под контроля? Не получим ли мы вместо благодарного соратника взбесившегося зомби?

– Я повторяю, оживление могут произвести разные силы. И во многих сценариях может действительно получиться зомби. Но если помочь тем, кто симпатичен нам и нам же сам симпатизирует, зомби не будет. Ибо это воистину здоровые силы. Здоровые сами и способные помочь выздоровлению белого мира.

– Ну, степень их здоровья нам еще следует уточнить.

– Это никогда не помешает. Но сейчас главное принять принципиальное решение. И потом, я и не скрываю, что все не так просто. Знания о том, что эти силы есть, еще недостаточно. На них еще предстоит выйти. Да и завоевать их доверие будет не так уж просто.

– А вот это главное! Я верю твоим оценкам, Уильям. Но, согласись, дело представляется весьма неопределенным. Ты утверждаешь, что эти силы есть. Но ты-то их хотя и вычислил, но в контакт с ними не вступил. Тогда может их и нет? И ты просто ошибаешься?

– Если ты внимательно читал мои отчеты, Джордж, то мог понять, что силы есть. Мало того, это именно силы, способные к борьбе. Ибо бороться так, как этот парень, перед самой смертью нашедший в себе силы рисовать свой символ собственной кровью – это круто.

– Согласен, Уильям. Но ты так и не вышел на этих парней. Хотя… – он немного промолчал, – хотя это дело техники. Да, кстати, Уильям, а как ты вообще пришел к мысли именно так попытаться найти тех, кого искал?

– О, это действительно мог сделать только гарвардский интеллектуал, – Уильям улыбнулся с нескрываемым самодовольством.

– Согласен, дружище, согласен. Твои оперативные экспромты выше всяких похвал. Но, не задавайся. Лучше расскажи ход твоих мыслей.

– Ход мыслей был следующим. Первое, перспективное политическое направление не может использовать ложную символику. Верное мировоззрение, верная стратегия, символика со славной предысторией, несущая сильную и позитивную внутреннюю энергетику – это все вещи взаимосвязанные. Поэтому бесполезно обращать внимание на тех, кто опирается на полностью дискредитировавшие себя христианские символы…

– Ты неисправимый язычник, Уильям, – засмеялся Джордж.

– Не надо иронизировать, дружище, – заметил Уильям довольно серьезно. – Мы не поднимаем этого вопроса до поры до времени в тактических интересах. Но рано или поздно поднять его придется. Сам можешь убедиться на каждом шагу, что только возвращение к нашим арийским белым Богам способно придать нашим усилиям должное обоснование. Но, мы отвлеклись.

Итак, не может быть перспективным с нашей точки зрения движение, опирающееся на христианскую символику. Не могут быть перспективными и поклонники «обратной» или немецкой свастики отрицания.

Уильям на мгновение замолчал, переводя дыхание. Он заметно оживился и говорил быстро и убежденно. Воспользовавшись его паузой, Джордж сказал:

– Общая мысль понятна, Уильям, Найти поклонников древнего, не дискредитировавшего себя, арийского символа. С интуитивно понятной позитивной арийской внутренней энергетикой. Ты, как знаток языческих древностей Европы, такой символ нашел. Но почему ты был уверен, что найдешь в России тех, кто использует этот символ? По моим данным, там среди радикалов есть только поклонники крестов и свастик.