Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ) - Давыдов Игорь

Наконец, Ёла ушла.

Наконец.

Дарк устало понурил голову, да вновь погрузился в те самые хтоновы цифры. Погрузился не в значении “стал понимать и анализировать”, а скорее “растворился” и “начал тонуть”. Хотелось просто замереть в одном положении и стагнировать.

Но нельзя.

Неизвестно через сколько — через пять секунд или пять минут — молодой человек сбросил с плеч этот ленивое оцепенение и перелючился на телефонную книгу.

Лукан ответил сравнительно быстро. На заднем фоне у него звучала какая-то поедающая мозг электронщина с большим количеством высоких противных писков.

— Алло? Да, босс?

— Ты гиде?

— В “Распутнице”. Празднуем успешное завершение операции. Чествуем Праведного. Погружаем его развлечения в высшего общества.

— Вылезай из этой своей “Распутницы” и шевелись в “Плотву”. Если успел накидаться, прочисть желудок и протрезвей: мне нужно, чтобы ты мне быстренько заготовил тезисы и организовал эфир.

Секунда тишины. Точнее того, что можно назвать тишиной, с учётом того, сколь шумно было на заднем плане.

— Понал. В какую именно “Плотву”?

— Я тебе скину геолокацию. Давай. Пронто.

— Бенэ.

Даркен тапнул по иконке сброса звонка, да вновь залип в экран. Ряды имён и пометок гопнотизировали. Проникали в разум. Овладевали всем вниманием, но никак его не использовали.

В конце концов, единственным вопросом в голове молодого человека было только “а дальше что”? В смысле, чем занять себя в этот промежуток времени. Полезным. Помимо сна.

Немного подумав, он решил набрать отцу.

Ответ был мгновенный.

— Что-то случилось?

— Много чего. Но ничего не решаемого. Просто хотел поинтересоваться, как у вас там?

На заднем плане звучали недовольное ворчание вперемешку с короткими выкриками. Всё тише и тише с каждой секундой. Или, точнее, шагом.

— Хуже, чем вещает пропаганда. Мы пока держимся, однако Россия нас возьмёт банально измором, если в ближайшее время ничего не изменится. Плюс, я слышал, там Корсика подумывает поддержать Австрию. Маленькая, но гордая Богемия не сможет вечно сохранять свою гордость в одиночестве.

— Ну, этим ведь и занят король, верно? Поиском союзников? — напомнил отцу Дарк.

Хотя, задним числом молодой человек осознал, что интонации вышли скорей вопросительные.

— Он занимается перебором союзников. Водит носом. Я понимаю его мотивы, но на мой взгляд излишняя придирчивость сейчас… излишня.

— Я… тебя понял, — сдержанно ответил Маллой-младший. — Но, так или иначе, мы ведь на самом деле не совсем одни. Как минимум Мали признали Броньку. А это значит, что они выступят хорошим сдерживающим фактором для Корсики.

— Думаю, их куда больше будут интересовать османы. В конце концов, на их африканские территории манса давным давно пускает слюну. И сложно сказать, в каком качестве он их в итоге хочет заполучить и под каким соусом: как марионеточные республики или же королевства.

Дарк зашипел так, будто бы ему раскалённое масло в предплечье брызнуло.

— Больно осознавать, что наша Золотая Сова не является центром мироздания. Ты, кстати, внимательно следишь за происходящим на Чёрном Континенте?

— Ныне я вынужденная жертва тоннельного зрения. Но не удивлюсь, если в ближайшие пару дней в Египте произойдёт кровопролитие. И, с учётом, что в гостях у семьи фараона побывала Анастасия…

— …ещё неизвестно, кого выберут монархи, — закончил за родителя мысль. — Политика… она такая политическая.

— Всегда была. И, всё-таки, я не верю, что ты позвонил чисто из праздного интереса, — сказал Маллой-старший. — Хочешь подправить курс?

— Да нет. Не вижу причин считать маршрут “нарабатывать репутацию себе и роду” требующим изменения, — честно ответил Дарк. — В любой непонятной ситуации нарабатывай репутацию.

Универсальная валюта. Имея её на руках достаточно, можно и у генсека кредит доверия оформить, и у Лотарингских. Покамест у рода Маллой получалось набивать себе очки авторитета в глазах всех актуальных фракций, кроме, разве что, России. Царь вряд ли будет жать руку мужу той, кто проклял его сына.

Ходят слухи, что проклятье поразило саму душу, из-за чего даже у воскрешённых копий через некоторое время физиономия начинала отслаиваться сама собой, что, собственно, серьёзно повлияло как на характер цесаревича Александра, так и на шансы его младших братьев потеснить старшего в вопросе борьбы за наследство.

Если честно, Даркен не особо сильно верил в эту байку. Проклясть душу? Даже лучшие умы человечества понятия не имели, как работать с заклинаниями на таком уровне. Это теоретически возможно, но на практике никто никогда не делал. Но это смертные не делали, а Броня, она, вроде как, богиня. Да ещё и сплела сие колдунство в состоянии одержимости. Так что, народ верит.

Кто-то — потому что хочет, чтобы это оказалось правдой.

Кто-то — потому что боится, что оно окажется правдой.

В мире, где вся знать — волшебники, правила волшебника особенно актуальны. Но знает про них не каждый.

— Тоже верно, — не стал спорить отец. — Ладно, ты меня застал посреди совещания.

— Сорян. Не буду задерживать. Всё равно я просто хотел быть в курсе дел. Чао.

Дарк сбросил звонок и устало прикрыл глаза ладонью.

Замечательно потратил время. Только груза дополнительного поймал.

Ну, благо, что делать в такой ситуации дальше, молодой человек отлично представлял: когда тебя обидел папа, беги плакаться маме.

— Муши-муши, — с ходу выдал некромаг, едва только понял, что родительница сяла трубку.

— Дай угадаю: ты сегодня будешь завтра?

— А ты умная, — усмехнулся Даркен. — Вся в меня.

— Это из-за битвы богинь?

— Яп! Ну, возможно с Вацей затушу. Ноэтонеточно.

— Никаких “ноэтонеточно”. По крайней мере, когда мы говорим о завтрашнем дне. Принц обязан гулять у тебя на мальчишнике. И это будет самым важным из всех твоих занятий. Я бы проконтролировала, но… на то мальчишник и мальчишник. Время, когда ты уже неподконтролен мне, но ещё не отчитываешься перед женой.

— Время, когда я могу не ложиться в постельку после “Спокойной ночи малыши”? — он зачем-то показал трубке язык.

— Да… но то будет вечером, а утром я тебя запру, если потребуется. Сонная пьяная муха — это не то создание, которое люди ожидают увидеть на мальчишнике самого Даркена Маллоя.

— Не волнуйся, я умею отдыхать.

— Тогда ты должен быть в курсе, что если после отдыха ты не вымотался в хлам, значит плохо отдохнул.

— Не надо мне объяснять основы, — фыркнул молодой человек. — Может я для того так убиваюсь сегодня, чтобы на завтра не осталось невыполненных дел.

— Да даже если. Впрочем, слово “если” не то, чтобы уместно. Они обязательно останутся. Делегируешь. Несколько дней мир обойдётся без тебя. Ему полезно. Сильнее соскучится, будет больше рад твоему возвращению. Не забывай, что сейчас дома я и твой дед.

Даркен тепло улыбнулся.

— Умеешь же ты успокоить, мама.

— Само собой, — гордо хмыкнула она и, скорее всего, вздёрнула подбородочек высокомерно. — Я же пани Маллой. Для того мы и существуем, чтобы вас, неугомонных мужчин поддерживать в момент, когда вам тяжелей всего.

Молодой человек поднялся с места и подошёл к окну. Отсюда практически не было видно разрушений, однако суету стражей правопорядка и инспекторов тайной полиции разглядеть удавалось.

Право слово, будто бы какой-то гигантский мальчишка муравейник пнул, а ты всё наблюдаешь изнутри.

— А паны Маллой существуют для того, чтобы делать невозможное и быть достойными свои пани. Моя будет богиней.

— Да, я помню, что ты удумал, чтобы сравниться с ней.

— Нет, мама. То, что ты имеешь в виду, не оно. Потому что это именно “сравниться”. Я собираюсь превзойти.

— И в чём же, если не в бою?

— Я спасу её от врага, с которым ей справиться не дано, — уверенно сказал Даркен. — Идея безумная, но таков я. Мои инстинкты ведут меня, а планы… для этого имеются аналитики. Я чую этот запах, мама. Запах той самой Брони. Едва уловимый. Нечёткий. Но он есть.