Рабыня страсти - Бертрис Смолл

Благородные черты Хабиба-ибн-Малика озарила улыбка, и он вновь обнял своего младшего сына.

— Аллах воистину велик, он услышал тайную молитву моего сердца! — старик отер с глаз слезы умиления. — Я старею, Карим, и глупею… Но я люблю тебя. Мне всегда хотелось, чтобы вся семья жила вместе. А твоя мать будет без ума от радости!

— От чего это я буду без ума? — в комнату вошла высокая стройная женщина. Завидев его, она вскрикнула:

— Карим! — и раскрыла ему объятия. — Когда ты прибыл, сынок? Я уж боялась, что ты собрался перезимовать в Эйре в обществе этого старого распутника Донала Рая!

— Старый распутник шлет тебе нить дивного жемчуга, мама, и еще одну для госпожи Музны. — Карим лукаво улыбнулся:

— Я только что переступил порог, так что не гневайся, что не зашел к тебе.

Госпожа Алима повернулась к слуге:

— Что стоишь как пень? Принеси нам угощение! Живо! — Потом присела на невысокий стульчик:

— А теперь расскажи о путешествии. Карим. Хабиб, любимый, присядь и ты. Нет, Карим, погоди, не начинай. — Ее синие глаза обратились к рабыне, стоящей поодаль:

— Пригласи сюда госпожу Музну, господина Джафара и господина Айюба, а также дочь мою Инигу. — Потом, повернувшись к Кариму, объяснила:

— Муза всегда задает такие хитрые вопросы, на которые я не в силах ответить, да и твои братья тоже. Лучше будет, если твой рассказ услышим все мы сразу.

Отец и сын расхохотались. Эта женщина была когда-то пленницей, выставленной на продажу на невольничьем рынке в Кордове много лет тому назад. Она была северянкой — от нее Карим и унаследовал синие глаза и светлую кожу. С первого взгляда сердцем Хабиба-ибн-Малика овладела любовь к пленной девушке. С разрешения своей первой жены, госпожи Музны, он женился на Алиме. Она родила ему сперва Джафара, затем Карима, а потом дочь Инигу. Старший сын Хабиба-ибн-Малика Айюб был единственным плодом их союза с первой его женой, госпожой Музной. Судьба оказалась милостивой — женщины очень сдружились между собой.

Госпожа Музна была дочерью богатых родителей-арабов. Она не интересовалась ни домом, ни детьми ни в малейшей степени. Все время свое она посвящала сочинению изысканных стихов — это занятие она предпочитала всем другим, более «земным». Она с радостью приняла в дом Алиму, которая быстренько освоилась в доме и занялась хозяйством и рождением детей. Теперь госпожа Музна беспрепятственно могла отдаться возлюбленной своей поэзии, не утратив при атом статуса первой жены и соответствующих этому званию привилегий.

Домашние собрались за столом. Явилась и величественная Музна. Ее черные волосы уже слегка посеребрила седина, а карие глаза сияли от волнения. Целуя ее гладкую мягкую щечку. Карим в который раз изумился, насколько время милостиво к красоте этой женщины — никто бы, взглянув на нее, не мог и предположить, что ей уже за пятьдесят! Его сестрица Инига с разметавшимися по плечам светлыми, как когда-то у матери, волосами, с радостным визгом кинулась на шею старшему брату.

— Что ты мне привез? — сразу же требовательно затормошила его девушка.

— A c какой стати я должен что-то тебе привозить? — поддразнил ее брат.

— Карим! Следовало бы тебе обходиться со мною более уважительно — ведь я готовлюсь выйти замуж! Так что же ты для меня припас, а?

— Золотое колечко с прекрасными рубинами и жемчугом, алчная ты малышка! Кстати, кто этот глупец, который решился сделать тебе предложение? Не Ахмед ли, в самом деле? — «…Да неужели же малютка Инига уже вошла в брачный возраст? Быть того не может!»

— Ей уже шестнадцать — более чем подходящий возраст для замужества. — сказала мать, отвечая на его безмолвный вопрос.

— Все время забываю, что она растет, ведь я был почти взрослым, когда ты родила ее, мама, — тихо отвечал он.

Алима потрепала его по руке. Когда в дверях появились слуги с тяжелыми подносами, она велела им пройти на террасу с видом на море и там поставить еду на стол. Им подали свежий хлеб, блюдо очищенных зеленых фиг, чаши со свежим ароматным йогуртом, виноград, апельсины и дымящееся блюдо риса с маленькими кусочками обжаренной баранины. Явился искусный мастер по приготовлению горячих напитков с чайниками и жаровней, наполненной углем. Быстро был приготовлен чай с мятой, потом другой, с лепестками роз. Рабы принесли кушетки, и все растянулись на них, вкушая яства и внимательно слушая рассказ Карима о его приключениях.

— А я-то думал, что ты зарекся обучать девушек эротическим искусствам… — сказал младшему брату Джафар-ибн-Хабиб, потом хмыкнул и подмигнул самому старшему, Айюбу.

— Это вовсе не моя собственная прихоть, — честно отвечал Карим. — Донал Рай искусно сыграл на чувствительных струнах моей души, напирая на дружбу с нашим отцом… Ну как после этого мог я ему отказать?

— Я не хочу, чтобы это обсуждалось в присутствии Иниги, — строго сказала Алима сыновьям.

— Ну, мама! Я же прекрасно знаю, что наш Карим — Учитель Страсти, — смеясь, ответствовала Инига. — Все об этом знают. Подруги очень зауважали меня, узнав, что у меня такой замечательный брат! Девочки горят желанием узнать, что же такое он проделывает с девушками, когда обучает их. К несчастью, я не могла их путем просветить…

— Лучше было бы, если бы ты вовсе этого не смогла! — резко бросила ей мать и повернулась к мужу, ища поддержки:

— Хабиб!

— Она вскоре выйдет замуж, Алима. Уверен, что и Карим, и Джафар не позволят себе вольностей в присутствии девочки, — невозмутимо отвечал тот.

Алима скорбно вздохнула и картинно закатила глаза.

— Ты всегда баловал Инигу, — жалобно сказала она.

— Но она младшая, да к тому же единственная девочка в семье, — ласково вмешалась госпожа Музна. Глаза ее мягко светились. На самом же деле баловали Инигу все — она была всеобщей любимицей.

Поскольку негласное разрешение на продолжение беседы было получено, Айюб поинтересовался:

— Девушка красива?

— Более красивой я никогда еще не видел, — сказал Карим. — Глаза цвета аквамаринов чистейшей воды, волосы легкие, словно пух, цвета бледного золота… Кожа нежна, как лепесток гардении…

— Она способная ученица? — лукаво спросил Джафар.

— Она великолепна! — отвечал Карим. — Из нее выйдет самая лучшая Рабыня Страсти, которую я только способен создать. Никогда я не знал девушки, подобной ей!

— А после того, как он отвезет это сокровище в Кордову, — объявил отец всем присутствующим, — он вернется домой, заживет с нами и женится на девушке по моему выбору.

Алима и Музна дружно ахнули: слова господина поразили и обрадовали их — ведь старшие, Джафар и Айюб, уже давным-давно женаты.