Битвы Ренессанса - Владислав Добрый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем, во владениях Браччо восстал городок Аквила. Ни он первый, но он станет последним.
Аквила восстала, поскольку «губернатор», поставленный Браччо, очень уж сильно наступил на местное самоуправление.
Люди просто не понимают, насколько средневековье было демократическим. Все эти городские советы, коммуны, общие сходы. Я бы вам рассказал подробнее, если бы сам в этом хоть чуть-чуть понимал.
Городские общины Италии буквально застраивали свои контадо укреплениями. Начинали с башен, постепенно перешли к фортам и крепостям. Укрепления строились в узких местах долин, вдоль дорог, у перекрестков и всегда — рядом с переправами через реки. Иногда просто на удобных для обороны местах. Итальянцы методино застраивали свою страну крепостями, большими и малыми. Любой городок был укреплен, за весьма редким исключением.
Осады таких укреплений происходили почти всегда. При этом, штурма итальянцы, как правило, избегали. особенно кондотьеры. Очевидно он приводил к неоправданно высоким потерям.
И вот только осада Аквилы вдруг, внезапно, всколыхнул Италию. Да так, всерьез, что против Браччо вдруг выступили единым фронтом старые враги. И они немедленно перешли от слов, к делу.
На защиту демократических ценностей в отдельно взятом городке Аквила выступили:
Теократическая монархия в лице Папы Римского, войско которого вел Муцио Сфорца.
Традиционная монархия Королевства Неаполитанского, под предводительством благородного Якопо Кальдора. Технически это была анжуйская армия, но давайте не будем в это лезть. Все равно там поголовно кондотьеры, на какой конкретно стороне воевать им было без разницы.
Олигархат Флоренции — эти как всегда, вложились деньгами.
Купеческая аристократия Венеции — эти, как всегда, сумели сделать такое лицо, как будто без них бы ничего не получилось.
Царство зла, Герцогство Миланское.
Против всех них, да и еще против демократических ценностей, в одно рыло сражался злой тиран Браччо.
Оказалось, что очень легко стать злым тираном в глазах стран-соседей. Для этого достаточно просто стать успешным.
Но если уж где Браччо и был признанным экспертом, так это в спорах на поле боя. Дело решилось в «Битве за Аквилу», в 1424-м году.
Глава 22
Осада Аквилы, 1424
«Конечно, рассуждать о предмете, неизвестном тебе по опыту, — дело смелое, но я все же не считаю грехом возвести себя на словах в достоинство, которое многие с еще большей самонадеянностью присваивали себе в жизни. Мои ошибки, сделанные при написании этой книги, могут быть исправлены без ущерба для кого бы то ни было, но ошибки людей, совершенные на деле, познаются только тогда, когда приведут к гибели царства».
Никколо Макиавелли. «О военном искусстве».
Браччо у 1421-му году стал фактическим правителем государства в центральной Италии. Одержав победу над Карло Малатеста и захватив Перуджу, он сколотил крепенькую державу сердцем которой стала Перуджа и прилегающие местности. Браччо даже некоторое время удерживал за собой сам Рим. А еще, он имел пугающую власть над своими людьми. Например, захватив Перуджу, он приказал восстановить ирригационный канал. И не только пехота, но и тяжелые кавалеристы трудились несколько дней посменно, роя его почти заново. В Европе смогут заставить воинов рыть землю, как крестьян, только лет через триста.
Опять же, из источников мы знаем, что он вооружил жителей Перуджи и платил им за усердные тренировки. Что тоже заставляет подозревать его в наличии некоторого авторитета среди населения.
Вот этот суровый дракон войны.
В Италии, на самом деле, не так уж любили всяких убийц и далеко не всегда лебезили перед сильными. Итальянцы относились к власти весьма практично. Они априори предполагали, что очередной сеньор подонок, но они ожидали, что власть будет прикладывать усилия для пользы города и сообщества. В этом отношении средневековые итальянцы эпохи возрождения довольно похожи на современное западное общество. Но об этом мы поговорим, когда коснемся Медичи, они как раз уже скоро будут. Суть в том, что большинство городов либо сами сдались Браччо, либо он взял их без особого боя. А действительно кровопролитные боевые действия велись по большей частью с наемными армиями конкурирующих политических сил. Зачастую, в таких конфликтах, Браччо выглядел как защитник населения от грабежа. А потом случился бунт в Аквиле. Город, сам по себе, был очень древний и с богатыми традициями. Но то, что делало его ценным — расположение. Это укрепленное поселение контролировало вход на равнины Папской Области. Само место имело, в общем, стратегическое и экономическое значение.
Почему восстала Аквила я не знаю. Официальная версия, из-за угрозы «древним свободам».
Что куда загадочней — Аквила смогла успешно обороняться. Конечно, а поле у горожан против Браччо шансов не было, но они держали осаду. Через полгода осады, стало понятно что своей неспособностью взять Аквилу, Браччо объявил войну всей Италии, при этом дав своим врагам время на подготовку.
Так уж устроен мир — оказавшись наверху, знай, что если ты начнешь падать, то тебя обязательно захотят подтолкнуть.
Впрочем, его враги боялись Браччо так сильно, что раскачивались еще полгода.
Не надо думать, что Браччо сидел под стенами Аквилы и грустно смотрел на низ. Итальянцы очень серьезно продвинулись в осадном искусстве. Набор способов попасть внутрь укреплений был довольно обширен.
Проблема в том, что мы толком ничего об этом не знаем. Впрочем, судя по тому, что штурмов старательно избегали, а на одну успешную осаду приходится минимум десяток неудачных, до появления пушек стены были буквально ультимативным оружием. Если бы в современных играх стены давали хотя бы половину преимуществ, которые они давали в средневековье до появления артиллерии, то это бы была абсолютная имба, на корню ломающая игровой баланс.
Как только стало ясно, что великий Браччо по настоящему застрял под Аквилой, его враги собрали армии меньше чем за месяц. И прибыли на помощь осажденным.
Тринадцатимесячная осада Аквилы окончилась битвой.
Для того, чтобы сразиться, объединенным войскам Неаполитанского королевства и Папской области надо было пересечь реку. Мероприятие для средневековой армии, где многие не умели плавать, само по себе трудное. Так люди Браччо еще и заботливо утыкали дно заостренными кольями и затопили разбитые лодки.
Решительный Сфорца понял, что переправляться через брод, да еще и под арбалетными болтами, будет не правильно. И повел войска в обход. Место, выбранное им для переправы, было узким, а течение быстрым. Видя, что его воины не решаются идти, Сфорца сам двинулся вперед первым. Сразу за ним последовал его оруженосец — видимо, еще подросток. Они оба были верхом. Лошадь оруженосца испугалась и сбросила седока. Сфорца попытался схватить парня за волосы, но и сам упал в воду. Сфорца был, разумеется в доспехах, поэтому его утянуло на дно и потащило течением прочь.
Муцио Сфорца, как говорят, еще дважды показывался у поверхности, показывая своим людям руки скрепленные в рукопожатии, тем самым как бы прощаясь с ними и одновременно ободряя на битву.
Все присутствующие не могли сдержать слез, но как бы ни была печаль, они, верные своему долгу, двинулись дальше.
Примерно так выглядит сцена гибели Муцио Сфорца в изложении библиографов семьи Сфорца. И она кажется мне слегка надуманной. Тем не менее, реальность, я полагаю, была еще более удивительной. Представьте кондотьеров Сфорца, этих слегка порубленных в бесчисленных стычках суровых ветеранов. Они сидят на рослых конях, в доспехах, с поднятыми забралами, и смотрят на то, как река уносит вдаль их капитана. Над бурунами изредка мелькали латные перчатки, но было очевидно — бедняге конец.
— Санта Мария… — срывающимся голосом сказал кто-то.
— И посантамаринестей видали! — заорал Франческо, сын утопшего. — Что встали и пялитесь как на жопу Богородицы? Вперед и в воду, ублюдки!
— Но Франческо, течение слишком сильное! Ты же видел…
— Вперед, я сказал! Оглохли⁈ Вас дьявол в уши отодрал? Не слышите меня? Кто останется на берегу, получит меч в брюхо!
Ну, или как-то так.
Франческо, опираясь на родственников-офицеров, перехватил командование войсками замоченного
