Выбор девы войны - Дэвид Вебер

Скакун был прав, подумал Базел. Конечно, у боевых коней с их табунным чувством все было по-другому. Каждый участник табуна был индивидуален, но всех их объединяла своего рода корпоративная осведомленность, которая оставляла гораздо меньше места для недопонимания и оскорбленных чувств, чем, казалось, без особых усилий удавалось человеческим расам. Не то чтобы один скакун не мог испытывать живую неприязнь, даже ненависть, к другому, но ни один из них не поставил бы под сомнение право Лианы делать со своей жизнью все, что она выберет.

<Нет, мы бы этого не сделали>, - согласился Уолшарно. - <И мы бы тоже не стали тратить столько лет нашей жизни, отрицая нашу любовь к кому-то>, - добавил он более многозначительно. - <Независимо от того, кем они были или что они сделали.>

Базел на мгновение опустил взгляд на затылок скакуна, но Уолшарно не обернулся, чтобы посмотреть на него. Даже его уши не шевельнулись, когда он спокойно продолжал идти, и Базел снова обратил свое внимание на Теллиана.

- Конечно, вы не думаете о том, каким был бы один из ваших личных оруженосцев после того, как сбежал к баронессе, чтобы сказать ей такое, не так ли, милорд? - спросил он вслух.

- Если бы они этого не сделали, это сделал бы Датгар, - парировал Теллиан. - Да, и она бы подкупила предателя таким количеством яблок, сколько он мог съесть!

Датгар громко фыркнул и потряс головой достаточно сильно, чтобы зазвенели все колокольчики на его декоративном недоуздке, и Базел услышал мысленный смех Уолшарно.

<Датгар говорит, что он торговался бы, по крайней мере, до мешка с сахаром>, - объяснил он, и Базел усмехнулся, когда Теллиан покачал головой, улыбаясь отвращению к измене своего товарища.

<Я рад, что он наконец позволил тебе что-то сделать со своим кашлем>, - сказал Уолшарно более серьезно, когда он и его всадник наблюдали за Теллианом. - <Мне все еще не нравится, как это продолжалось.>

<Я сам был не очень рад этому>, - безмолвно ответил Базел.

<Да, и ты подумал то же самое, что я думал об этом.>

Мысленный голос скакуна был резок, и Базел пожал плечами, не отвечая. Ни он, ни Уолшарно не могли полностью избавиться от подозрения, что "кашель" Теллиана был слишком настойчивым. Базел решил не придавать этому значения, но он также провел свое собственное тихое, но очень тщательное расследование. Однако, если кто-то и был ответственен за... содействие этому кашлю, он не смог найти никаких следов этого среди жителей Хиллгарда. Это тоже было не из тех вещей, которые легко было скрыть от защитника Томанака, что должно было развеять их подозрения.

Должно.

<Безусловно, для очень многих людей было бы удобно, если бы с ним случилось что-то постоянное>, - отметил Уолшарно, и Базелу пришлось согласиться. С другой стороны, они не могли винить во всем, что произошло, врагов Теллиана. В конце концов, существовали такие вещи, как подлинный несчастный случай или совпадение.

<Конечно, бывают. Я уверен, что именно по этой причине вы с Вейжоном, ох, и баронесса доставили ему столько хлопот из-за доспехов, которые он тоже не хотел надевать.>

Ирония, прозвучавшая в мысленном голосе Уолшарно, должна была заставить замолчать половину Равнины Ветров, и уши Базела дернулись в знак подтверждения. Они пытались убедить Теллиана принять меры предосторожности и надеть свои собственные доспехи для поездки, но он отказался. Его аргумент о том, что дополнительный вес был бы ненужным бременем для Датгара, был, мягко говоря, надуманным, учитывая силу и выносливость любого скакуна... не говоря уже о том факте, что Датгар согласился с остальными, а не с ним. Его запасной аргумент о том, что было жарко, потно и чертовски неудобно, имел хотя бы каплю правдоподобия, но настоящей причиной была гордость.

Это немного несправедливо с твоей стороны, мой мальчик, строго сказал себе Базел. Да, он достаточно горд и не хочет выглядеть как человек, который сам прыгает на тени. Но у него есть пара пунктов о том, чтобы заставить тех, кто желает ему зла, не думать о том, как они его напугали, и, возможно, он хочет, чтобы его собственные люди так не думали. Что даже лучше, чем беспокоиться об их весе! Среди них нет ни одного мужчины, который не знал бы, что у него хватит мужества на четверых или пятерых. Да, и хотел бы он, чтобы у него тоже хватило ума согласиться с ними!

- Все еще думаю, что "Песнь о Базеле Кровавая Рука" была бы лучшим выбором, - говорил Вейжон. - Знаешь, ему не пришлось бы петь. Уверен, что все ваши оруженосцы уже знают эти слова наизусть, милорд! Они могли бы избежать любых маленьких куплетов, которые им не понравились, и несколько зажигательных припевов, когда мы едем, должны были бы сделать путешествие короче.

- Да, это было бы так, - добродушно согласился Базел. - И немного короче для некоторых, чем для других, хотя мы не все достигли бы одного и того же пункта назначения.

- Я не понимаю, почему ты так чувствителен к этому, Базел, - поддразнил Вейжон. - Не у каждого человека благородные деяния известны всем бродячим менестрелям в половине Норфрессы! - Только половине? - Брандарк повернулся, чтобы посмотреть на них, качая головой. - Я вижу, что мне действительно нужно вернуться на дорогу!

- Вы просто продолжайте смеяться, все вы, - сказал Базел. - Среди моего народа есть поговорка, что как идет, так и приходит, и я думаю, что скоро у меня будет свой день. Да, и я с нетерпением этого жду.

Остальные только ухмыльнулись ему, и он покачал головой, затем взглянул на заходящее солнце. Он прикинул, что солнце скроется за горизонтом еще через три-четыре часа, но последняя веха, которую они миновали, указывала на то, что не более чем в десяти-двенадцати милях впереди находится большая деревня или маленький городок. Лично он предпочитал разбивать лагерь на дороге, поскольку кровати в гостиницах, как правило, были более чем тесноваты для человека его роста. Сотойи в среднем были значительно выше большинства людей, но они все равно не были градани-Конокрадами, и их мебель просто не подходила по размеру кому-то вроде него. Для остальных, хотя его мысли остановились, и он почувствовал, как у него расплющились уши. На мгновение он не был уверен, что привлекло его внимание, но потом до него дошло. Дятел перестал