Возвращение в Полдень - Евгений Иванович Филенко

– У меня была… гм… сильная мотивация, – скромно сказал Кратов. – Думаю, вы прекрасно знаете, по какой причине я здесь.

– Разумеется, – буркнул тахамаук. – Знаю. Игры высших сил. Говоря о высших силах, в первую очередь я имею в виду управляющие структуры Галактического Братства. Тектоны, гилурги… Астрархи, я прав?

– Секрет Полишинеля, – с каменным лицом промолвил Кратов.

– С самого начала хотел уведомить, – сказал тахамаук снисходительно, – но никак не удавалось ввернуть словцо… Вы можете поднять забрало, рыцарь. В этой части Базы создана газовая оболочка, равно комфортная для нас обоих. Увы, я принужден буду слегка задыхаться, а вы испытаете некоторое головокружение, прежде чем адаптируетесь. Но, согласитесь, не могу же я осушать кубок за кубком этого дивного нектара из имперских погребов под вашим укоризненным взором из-под забрала! Даже советнику Правящего дома иногда необходим собутыльник.

– Готов рискнуть, – ухмыльнулся Кратов, избавляясь от шлема.

– Никакого риска, уверяю. Мне ни к чему мертвые ксенологи на моей планете.

– Вы уверены, что она ваша? – деланно изумился Кратов.

– Абсолютно. Хотя бы по праву «пришедшего первым».

– И вы готовы доказать, что появились здесь прежде грузового корабля Федерации класса «гиппогриф»?

– Корабль был необитаем.

– А ваши автоматы неразумны.

– Для заявления прав это несущественное обстоятельство.

– В глазах конфликтной комиссии оба обстоятельства будут равнозначны.

– О чем мы вообще спорим, доктор Кратов? – рассмеялся тахамаук совсем по-человечески. – Вам не нужна эта планета. Вам не нужна ни одна из планет этого несчастного клубка звезд!

– Тут вы правы, – сказал Кратов совершенно искренне. – Мне нужен лишь груз с «гиппогрифа».

– Так забирайте его и уносите ноги, – рассеянно сказал советник. Привстав из кресла, он уверенно, в два приема, наполнил кубки доверху. – Никто не станет вам чинить препятствий.

– Надеюсь. Кстати, об играх высших сил… – промолвил Кратов, принимая кубок. – Еще недавно, буквально утром… хотя какое здесь может быть утро… я страстно желал бы понять, что за горний промысел занес меня в эту дыру. То есть у меня были обоснованные догадки, нужен был лишь ключевой фрагмент, чтобы сложить мозаику. Но появились вы. И мозаика выстроилась. – Он пригубил из кубка. – Отличное вино. Похоже на добрый монастырский ликер.

– Это он и есть, – величаво сказал советник. – Прекрасный старинный ликер из подвалов монастыря Монсеррат. Да-да, Земля, Каталония, – подтвердил он в ответ на изумленный взгляд Кратова. – В имперских погребах чего только не сыщется… Пробуйте, не церемоньтесь. Если понадобится, я закажу еще.

– Не стоит трудов. Вижу, вы прекрасно владеете земными языками. И наверняка наблюдали за нами какое-то время.

– Если быть до конца откровенным, – произнес тахамаук, извлекая из ближайшей серебряной шкатулки коричневую сигару с черным ободком и старинную громоздкую зажигалку, – то с самого начала.

– Чудесно, – сказал Кратов с удовлетворением. – В таком случае, вы слышали наши переговоры и знаете, что я ограничен во времени. Собственно, я сам установил себе ограничение в один час. И если по истечении часа я не воссоединюсь с экипажем…

– …то ваши друзья разнесут эту лавочку, – закончил тахамаук. И добавил, многозначительно хмыкнув: – Вдребезги напополам. – Он сосредоточенно возился с зажигалкой, которая вела себя чересчур строптиво для такого простого механизма, сама по себе закрывалась, вырывалась из рук и никак не желала снабдить владельца чаемым язычком пламени. Кажется, эти хлопоты занимали советника Правящего дома намного больше, чем содержание беседы. – Хотел бы я знать, насколько состоятельны были угрозы.

– Вы же знаете: у Федерации нет агрессивных намерений в отношении Галактической Империи Тахамауков либо какой иной цивилизации Млечного Пути и сопредельных средоточий обитаемых миров.

– Надеюсь, нам удастся сохранить это положение вещей.

Зажигалка наконец выплюнула длинный язык насыщенно-синего пламени. Теперь советник старательно, с глубоким знанием ритуала, раскуривал сигару. В его серых иссохших губах она казалась неуместной, как если бы кто-то решил злобно подшутить над музейной мумией.

– Хотите попробовать? – спросил тахамаук, подталкивая шкатулку в сторону Кратова.

– Нет, благодарю.

– Забавное ощущение, – заметил Кьейтр Кьейрхида, дымя, будто музейный паровоз. – Чувствуешь себя немного драконом. На Земле обширная драконья мифология, хотя их никогда не существовало. У нас на Птэрише были. Но мы пережили и драконов… Вы успеете к своим друзьям. Без вас там ничего не начнут. И даже я кое-что успею. Например, слегка, самую малость, просветить вас насчет места, какое отводится шаровому скоплению Триаконта-Дипластерия… прекрасное, хотел бы подчеркнуть, название, так бы и украл… в культурной традиции тахамауков.

Кратов молча прихлебывал из бокала. В переговорах с тахамауками помалкивать – самая выгодная тактика. Ведомые комплексом исторического превосходства, сами проболтаются и вскроют все свои козыри. Но обыкновенно для этого нужно намного больше времени, чем он себе отпустил.

– Это всего лишь Строители, – продолжал советник, отпустив небрежный кивок в сторону незримо присутствовавших маскеровых полчищ. – Вы едва не открыли огонь по безобиднейшим существам во вселенной. Они не способны причинять вред. Только строить, только создавать. Все их маневры, нагнавшие на вас панику… (Кратов протестующе вскинулся, но тахамаук, всецело занятый сигарой, не удостоил его внимания.) …были обусловлены примитивными защитными программами. Строители, вы будете смеяться, намеревались окопать вас оборонительным валом и уже оценивали необходимые глубину и диаметр, дабы не затруднить доступ к репродуктивным камерам. В самом деле, не убивать же вас! Да они и не умеют… Мне пришлось вмешаться, потому что Строители уже приступали к воплощению сего фортификационного замысла, а вы судорожно лапали кобуру своего кольта.

– Поразительная осведомленность в земных реалиях, – с иронической галантностью заметил Кратов. – Равно основательная и хаотическая. Кольт, Шекспир в подлиннике…

– Позволите воспринять как комплимент? В моей административной карьере был период, когда я специализировался по человеческой расе. Довольно давно, многое забылось… Я читал Шекспира на языке оригинала. И, не скрою, был впечатлен. Хотя моя любимая вещь вовсе не «Гамлет», цитатами из коего мы обменялись в начале знакомства, а «Цимбелин». – Советник прикрыл глаза, словно бы припоминая. – Между «I, with wings as swift as meditation or the thoughts of love, may sweep to my revenge»[22] и «Pardon's the word to all!»[23] я без колебаний выбираю последнее. – Сигара в его длинных корявых пальцах уютно потрескивала. – Надо ли уточнять, что я обращался не к поздним, адаптированным принтам, а к суфлерским экземплярам шекспировского театра «Глобус», что сгорел в 1613 году от выстрела бутафорской пушки?

– Надеюсь, вы к этому происшествию не причастны, –