Роза и щит - Сара Беннет

Из приоткрытой двери ее спальни лился дрожащий свет факела, отражавшийся теперь в глазах викинга. Он улыбался, но улыбка эта лишь добавляла Розе беспокойства.

— Мне не спится, госпожа.

— Если кровать неудобна, попросите другую, — холодно проговорила Роза. — Если только причина бессонницы не в совести. — На совести такого человека, как Гуннар Олафсон, наверняка были и смерти, и кровь, и предательство. Он тихо засмеялся, не обидевшись на колкость.

— Дело не в совести, госпожа. Хотите покажу, что не дает мне заснуть?

Роза уже собралась кивнуть, но тут вдруг ощутила, как руки викинга заскользили по ее спине. Ахнув, она невольно подалась вперед, чтобы избежать его прикосновений, но в результате лишь еще крепче прижалась к его груди. Было ясно: как бы она ни повернулась, ей не вырваться. Гуннар Олафсон царил повсюду.

Когда же он обнял ее за талию, из горла его вырвался протяжный вздох, как если бы он пришел к какому-то решению. Но к какому именно? В следующее мгновение она получила ответ на этот вопрос. Олафсон прижался к ней бедрами, и Роза почувствовала его восставшую плоть. А затем его горячие губы коснулись ее виска и он прошептал:

— Все дело в вас, госпожа. Я все время о вас думаю.

— Нет-нет… — Протест Розы прозвучал слишком тихо и неуверенно. Ее голос, ее воля — казалось, она лишилась всего этого.

Гуннар же потерся носом о щеку Розы, при этом его тонкие косички щекотали ей шею.

Сердце Розы колотилось все быстрее и быстрее, а тело словно воспламенялась в тех местах, где к ней прикасались руки викинга. В какой-то момент его губы оказались совсем рядом с ее губами, они находились столь близко, что Роза ощущала их тепло, только вот не могла попробовать на вкус. А потом он нежно — да-да, именно нежно! — прикусил ее нижнюю губу.

И в тот же миг она поняла, что не сможет ему противиться.

— Значит, нет? — переспросил он насмешливо, и его горячее дыхание обожгло губы Розы.

А потом она вдруг почувствовала, как пальцы Гуннара скользнули под полу ее халата. Кончики его пальцев казались твердыми… и в то же время необыкновенно нежными и теплыми. А ладонь его загрубела от сражений на мечах, но Роза не могла об этом думать. Не сейчас, только не сейчас… Внезапно пальцы викинга сомкнулись на ее груди — и Розе почудилось, что она оказалась в раю.

— Ваше «нет» не похоже на отказ, госпожа.

Роза и сама это прекрасно понимала. Она чувствовала, как ее груди заныли и налились, а соски словно превратились в твердые бусины. А когда Гуннар принялся легонько поглаживать их кончиками пальцев, Роза тихонько застонала.

Викинг же едва заметно улыбнулся, а потом вдруг прижал ее к стене столь стремительно, что Роза едва не вскрикнула в испуге. А он, по-прежнему обнимая ее, спустился на ступеньку ниже и заглянул ей в глаза. Теперь отсветы факела вспыхивали в его волосах, и казалось, что волосы вспыхивают ярким пламенем. Внезапно губы его снова дрогнули в улыбке, и он проговорил:

— Думаю, вы хотели сказать «да», госпожа. Потому что ваше тело говорит мне «да».

Роза хотела возразить, но не успела. Гуннар впился в ее губы страстным поцелуем, и Роза тотчас же поняла, что желает этого мужчину. О, ее безумно к нему влекло, и теперь ей уже казалось, что вся ее предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому моменту, к ночной встрече с Гуннаром Олафсоном на ступеньках замковой лестницы, освещенной отблесками факела.

Руки Розы — словно помимо ее воли — взметнулись вверх и легли на плечи викинга. А он раздвинул коленом ее бедра и прижался к ней своей отвердевшей плотью. Когда же поцелуй прервался, он снова посмотрел ей в глаза и прошептал:

— Скажите, что тоже этого хотите. Ведь хотите же? Сделав над собой усилие, Роза отрицательно покачала головой — словно не сгорала от страсти в его объятиях. Гуннар же рассмеялся, а потом вдруг наклонил голову и, прижав губы к ее соску, принялся лизать его и осторожно покусывать. Ощущения оказались столь острыми, что Роза уже не в силах была сдерживаться — она со стоном выгнулась навстречу губам Гуннара и запустила пальцы в его шелковистые волосы. Ноги у нее подгибались, и она наверняка упала бы на холодные ступени, если бы сильные руки викинга не удерживали ее. Снова застонав, Роза прошептала:

— О, Гуннар, пожалуйста…

Внезапно он убрал колено, и из горла ее вырвался вздох разочарования, но уже в следующее мгновение он распахнул пошире ее халат и его пальцы, пробежав по животу Розы, коснулись треугольника волос внизу, а затем скользнули в горячие глубины ее лона.

Ошеломленная этой новой лаской, Роза попыталась оттолкнуть викинга, но уже в следующий миг, забыв обо всем на свете, всецело отдалась чудесным ощущениям. А Гуннар прижался губами к ее уху и, обжигая своим горячим дыханием, прошептал:

— Я могу доставить вам удовольствие, миледи. Если, конечно, вы позволите.

— Но я… Гуннар, я не могу…

— Уверен, что можете, Роза. Можете. — Но ведь это…

Он прижался лбом к ее лбу и со вздохом пробормотал:

— Поверьте, вам станет легче… после этого. И вы сможете спокойно заснуть.

— А вы? Вы тоже заснете? — почему-то спросила Роза. Он надтреснуто рассмеялся в ответ, потом сказал:

— Не думайте обо мне, моя Роза. Думайте о себе. Так как же?

Она медлила с ответом. Наконец сказала:

— Да, заснуть… это было бы неплохо. Но, надеюсь, мне поможет вино, приготовленное по рецепту Констанс.

Палец Гуннара вновь пришел в движение, и Роза, застонав, стала покачиваться в такт этим движениям. Ах, она сейчас позволяла ему такие вольности, о каких еще совсем недавно и помыслить не могла!

— Нет, — произнес вдруг Гуннар. — Я не засну.

Наслаждаясь его ласками, Роза спрашивала себя: «Неужели все это происходит на самом деле? И неужели такие ощущения возможны?»

Не в силах остановиться, Роза по-прежнему двигалась в такт движениям пальцев, и теперь у нее в ушах звучал внутренний голос.

«Никогда еще, никогда еще…» — нашептывал голос.

И действительно, никогда еще она не испытывала ничего подобного.

За стенами замка глухо пророкотал гром, и воздух стал еще более влажным. Однако надвигавшаяся гроза казалась теперь частью этого сна наяву, в котором оказалась Роза. А потом в душе ее словно разразилась буря — она содрогнулась всем телом и громко застонала. Но Гуннар тотчас же прижался губами к ее губам, заглушив стон своим страстным поцелуем. На какое-то мгновение он стал ее сном, ее призрачным воином, наконец-то нашедшим ее и сделавшим своей.

А потом он вдруг все испортил. Прервав поцелуй и отстранившись, он все испортил.