История русской бюрократии - Дмитрий Витальевич Калюжный

Германии и Австро-Венгрии, Турции и Румынии, Чехословакии и Польши, Великобритании и США, Японии и Финляндии реально пришли. А после ухода австро-германских войск в декабре 1918 года в черноморских портах высадились воинские контингенты Франции и Греции, Италии и Сербии.

Белые армии, следуя за иностранной интервенцией, как её второй эшелон, втянули Россию в полномасштабную Гражданскую войну. Если бы не иностранное вмешательство, Гражданской войны, скорее всего, не произошло бы.

Когда война стала фактом, ВЦИК объявил страну военным лагерем. 30 ноября был создан Совет рабочей и крестьянской обороны (в 1920-м преобразован в Совет труда и обороны, СТО). Возглавил его председатель Совнаркома Ленин. СТО руководил военными операциями, ведал вопросами комплектования и снабжения вооружённых сил. Его постановления были обязательны для всех.

Была введена всеобщая трудовая повинность для лиц от 16 до 50 лет, ужесточены требования к соблюдению трудовой дисциплины. Вместо торговли действовало карточное распределение продуктов. Лица, не занятые общественно-полезным трудом, карточек не получали: кормить любителей жить, не работая, было нечем — приходилось содержать воюющую армию. Под определение тунеядцев попала и часть интеллигенции, чей труд в тех условиях мог быть признан не общественно полезным.

Завершение Гражданской войны породило шатания в партии большевиков. Советская власть устояла — но мировой революции не произошло! А ведь Гражданскую войну партийцы считали международным, а не внутрироссийским делом. Вроде бы одержали победу, — говорили сторонники марксистских догм, — но если мировой революции не случилось, то, значит, мы проиграли. Сам Ленин в 1921 году на III конгрессе Коминтерна признавался: «Когда мы начинали … мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть».

Та же склонность участников «оперативного управляющего ядра» опираться на догмы сыграла с ними злую шутку и в решении национального вопроса. Веря в благотворность пролетарского интернационализма, верили и в то, что скоро национальные различия исчезнут, границы будут ликвидированы, и воцарит повсюду дружба трудящихся народов. А пока нужно заручиться поддержкой буржуазных соседей, обещая им, и отдавая им, что угодно. Поэтому, подписывая договора с получившими независимость Финляндией, Эстонией, Латвией и Польшей, советская сторона не задавалась вопросом обоснованности границ. Вот почему Латвия и Эстония получили ряд районов с преобладанием русского населения, Польша — западные районы Украины и Белоруссии, а граница с Финляндией пролегла от Петрограда на расстоянии досягаемости дальнобойной артиллерии. Позднее, когда мечты и надежды пошли прахом, из-за этого возникло немало проблем.

Внутри страны был создан наркомат по делам национальностей, Наркомнац. В 1920-м в его составе создали Совет Национальностей, который стал чем-то вроде парламента национальностей. Занимался наркомат всем, что имело совместный интерес для республик: политикой, экономикой, культурой, сельским хозяйством…. Руководил им И. В. Сталин и, может быть, поэтому не удалось некоторым восторженным марксистам внедрить свои странные проекты. А ведь предлагалось вообще отменить упоминание национальностей, и вместо национальных республик поделить страну на одни только экономические районы… После образования в 1922 году СССР, Наркомнац был ликвидирован, а Совет Национальностей преобразовали во вторую палату всесоюзного ВЦИКа. Тогда же началась перемена идеологии с интернационалистской и коммунистической на государственническую, даже державную.

БЮРОКРАТИЗМ: ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ

Народный комиссар финансов Г. Сокольников представил на утверждение Политбюро назначение членом коллегии Наркомфина и начальником валютного управления профессора Л. Н. Юровского. Тот не был коммунистом, и в Политбюро его никто не знал. Кто-то из членов Политбюро спросил:

— Надеюсь, он не марксист?

Сокольников поторопился ответить:

— Что вы, что вы, валютное управление, там надо не языком болтать, а уметь дело делать.

Политбюро утвердило Юровского без возражений.

Экономика военного коммунизма

После всех пертурбаций начала ХХ века Россия вкатилась в свою новую историю на пике нестабильности. Общество, экономика, мораль были в ужасающем состоянии. Первые декреты Советской власти давали опору для возврата к новой стабильности, но только лишь опору.

Детального плана преобразований, в том числе экономических и организационных, у большевиков не было. Они, как уже сказано, ждали, что после победы мировой революции пролетариат более развитых стран возьмёт на себя выработку социалистического курса, а российскому останется только поддерживать. Но — не сложилось. Высшая власть — «оперативное ядро», задавалась вопросом: Что делать?

Через неделю после Октябрьского восстания и завоевания власти, ВЦИК и Совет Народных комиссаров (СНК), опираясь на проект В. И. Ленина[48], издали «Положение о рабочем контроле». Рабочие каждого предприятия, действующие через свои выборные учреждения (завкомы, фабкомы и т. п.), с участием представителей от служащих и от технического персонала, получали право контроля над производством, куплей, продажей продуктов и сырых материалов, хранением их, а также над финансовой стороной предприятия. «Органы Рабочего Контроля имеют право контроля всей деловой переписки предприятия, причём за сокрытие корреспонденции владельцы ответственны по суду. Коммерческая тайна отменяется. Владельцы обязаны предъявлять органам Рабочего Контроля все книги и отчеты как за текущий год, так и за прошлые отчетные годы», — говорилось в документе.

Часто предприятия передавали в безвозмездное арендное пользование их бывшим владельцам, и до поры за ними сохранялось право владения акциями и получения дивидендов. В общем, предприятия продолжали работу.

В декабре 1917 года при СНК создали помимо хозяйственных наркоматов (финансов, земледелия, продовольствия) ещё и Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ)[49], на который возлагалась выработка общих норм регулирования экономической жизни страны, согласование деятельности центральных и местных учреждений, участие в организации торговли и финансов, строительства, транспорта и главное, промышленности. Это и был «оперативный штаб» экономики того времени.

Остро стояла проблема донесения указаний сверху вниз, и получения отчётов снизу вверх. Выстроить надёжную властную советско-хозяйственную вертикаль ещё только предстояло. А работать аппарату управленцев надо было немедленно. Между тем, в стране уже были две отлаженные «вертикали», идущие с самого верха и до последнего волостного центра: церковь и партия, обе со своими устоявшимися правилами и проверенной временем дисциплиной. Задействовали партию: сверху, через обкомы и крайкомы, и далее к райкомам пошли указания для советских и хозяйственных органов, что им делать. Ответственность за выполнение указаний несли, разумеется, Советы и хозяйственники. Партийные же вожди снизу доверху отчитывались только по партийной линии, но отнюдь не по советской. То есть власть называлась советской, а «руководящей и направляющей силой», не отвечавшей перед Советской властью за своё руководство, до последних дней СССР оставалась партия.

Основной порок такой системы в том, что у партии свои, идеологические задачи. А у тех, кто организует экономику, быт и социальную жизнь на местах, даже у тех, кто снимает кино, пишет