Внезапное богатство - Роберт Левелин

– У нас возникла проблема, – сказал француз, словно подавая реплику. Он все еще развлекался с картонной трубой. Марио слегка подвинулся, ребенок заворочался во сне.

– Хотя это можно повернуть в нашу пользу Каковы ваши познания в физике, Майлз?

– Немного поверхностные. – Майлз ощутил, как Анна подошла к нему, встав рядом.

У Филиппа в руках появился велосипедный насос. Гибкий шланг был прикреплен к серии картонных трубок, последовательно соединенных друг с другом тем же скотчем, с помощью которого Филипп заставил Полу замолчать. На другом конце получившейся трубы при помощи еще большего количества изоленты была закреплена пластмассовая крышка красного цвета. Эта конструкция ни о чем не говорила Майлзу.

– В техническом тоннеле есть воздушный шлюз, – сказал Филипп. – Мы не приняли его в расчет.

– Что вы имеете в виду под «воздушным шлюзом»? – спросил Майлз, гораздо громче, чем собирался. Он пощупал пульс, тот скакал.

– Филипп объяснит, – сказал Марио. Малышка на его плече еще раз тихонько рыгнула.

– Когда поезд бежит с очень большой скоростью по тоннелю, воздух впереди него от толчков движется так же быстро вперед…

– Да, мы в курсе этого. – Майлз чувствовал нарастающее раздражение. Его настроение улучшилось было во время поездки в филиал «Диксонз» на Оксфорд-стрит. И вот теперь все сначала.

– Мы знаем о клапанах воздуховодов, как я объяснял в видеоролике. Большая часть воздуха устремляется в соседний транспортный тоннель, хотя некоторая его часть может проникать и в технический тоннель через специальные клапаны, расположенные над соединительными спасательными дверьми, как было описано. Так вот, в аварийной ситуации, если спасательные двери будут открыты, внезапный порыв воздуха со скоростью, превышающей сто пятьдесят километров в час, может пронестись по техническому тоннелю и причинить вред людям, работающим там.

– Подождите, подождите, подождите! – воскликнул Майлз, обхватив руками голову. – «Порыв воздуха, люди, работающие в техническом тоннеле…» Как так получается, что это дело становится все более невозможным?

– Пожалуйста, подождите, Майлз, мы еще не дошли до конца, – попросил Марио.

– Но там люди работают, в техническом тоннеле? Как так вышло, что мы не знали об этом?

– Тоннель обслуживается по графику круглосуточно. Почти всегда в нем кто-то где-то что-то делает: проверяет системы, меняет фильтры, чистит, – сказал Филипп. – Это не проблема, эти люди ведь не охранники. Они не станут пытаться остановить вас. Они даже не увидят вас, потому что в тоннеле на тот момент не будет освещения.

– Но там есть этот гребаный воздушный шлюз! – крикнул Майлз, чувствуя, как сжимаются его кулаки.

– Подбирайте выражения, – попросил Марио, кивнув головой на Макса, игравшего в другом конце комнаты.

– Он сказал плохое слово, – сказал мальчик, не оборачиваясь и не отрываясь от игры.

– Извините. Но я хотел сказать, что это очень важный момент, разве не так? Если не ошибаюсь, вы говорили, будто работали там, Филипп? – Майлз начал расхаживать по комнате взад-вперед.

– Не сломай ничего, – напомнил француз.

– Я ничего не буду ломать. Но как мы собираемся пройти сквозь е… проклятый воздушный шлюз? Нам конец! И вы этого не знали? Вы никогда там не работали, так? Все это хе… ерунда какая-то.

– Я никогда не работал там, но зато знаю людей, которые работали, – зло сказал Филипп, словно обиженный подросток.

– Просто замечательно. Значит, когда мы будем весело ехать по темному тоннелю, везя на горбу пятнадцать миллионов фунтов, то можем чисто случайно наткнуться на какого-нибудь несчастного педика, проверяющего, нет ли где-нибудь утечки в трубах?

– «Педик» – плохое слово, но оно также может быть и не плохим словом, если будет обозначать учащегося педагогического колледжа мужского пола, – сказал Макс, приходя ему на помощь.

– Они все на машинах, на которых сигнальные огни. Вы увидите их задолго до встречи.

– И они увидят нас.

– Верно, – сказал Марио. – Хотя сомнительно, что они смогут многое разглядеть. Как бы то ни было, мы подумали над этим вопросом и сейчас кое-что вам покажем. Нечто весьма полезное. Давай, Филипп!

Филипп поставил на стол серую картонную коробку и вытащил из нее нечто, что Майлзу сначала показалось шлемом виртуальной реальности.

– Прибор ночного видения военного образца. Вы будете, как кошки, способны видеть в темноте, а кроме того, он сделает ваш облик неузнаваемым.

– Но если там есть воздушный шлюз, то мы не сможем выйти, – сказала Анна.

– Что ж, это проблема, – ответил Марио. – Филипп как раз над ней сейчас работает. Покажи нам, пожалуйста.

Филипп выпрямился и улыбнулся. Он взял в руки велосипедный насос и начал накачивать воздух в картонную трубу.

– Нам, – сказал Филипп, – невероятно повезло. Боги нам улыбаются. Смотрите внимательно.

Он аккуратно отлепил полоску изоленты, удерживавшую пластмассовую крышку в конце картонной трубы. Внезапно раздался хлопок, из трубы вылетел шарик для настольного тенниса и заскакал по комнате.

– А теперь пусть любой из вас на спор со мной попробует его поймать! – гордо сказал Филипп.

Майлз подошел к стене и, упираясь в нее, нагнулся низко к самому полу.

– Ох, ох… обалдеть!

Глава тридцать вторая

– Воняет, как в чертовом парфюмерном магазине, – проворчал Дональд Купер, прикладывая носовой платок к носу. Он обычно использовал его для того, чтобы утирать свой широкий лоб. – Что с нами произошло? Мы что, к старости размякли?

– Нужно блюсти чистоту, майор, – сказал кто-то в глубине комнаты, набитой людьми.

– Мы превратились в группу еврогомиков, – сказал Дональд, широко осклабившись. – Были времена, когда вы могли унюхать группу бойцов Ее Величества за милю, если только чертов ветер дул в нужном направлении.

Он распахнул за своей спиной окно с алюминиевой рамой. Вид из окна был невзрачный: грязная стройка под серым моросящим дождем.

Группа, сидящая вдоль стен переполненного «портакабина», представляла собой странную смесь людей разных возрастов, этнических групп и телосложений. Все мужчины в основном бывшие военнослужащие, и все лично знакомы Дональду Куперу. Все, за исключением одного: Стив Эйбрахамс, крановщик, человек, которого порекомендовал Гастон Белл. Эйбрахамс был явно не прост, но, судя по той информации, которую о нем сумел раздобыть Купер, принадлежал к «кошерному» типу. Он был уволен с лишением всех прав и привилегий из инженерных войск за какую-то аферу на Кипре.

Дональд знал, что все остальные парни впрягутся и выполнят любую работу, какую потребуется, но крановщик был самым важным звеном. Они не могли себе позволить что-либо пустить наперекосяк. Эйбрахамс успел уже поработать на трех работах, где требовались его технические навыки. Везде он справлялся с обязанностями благополучно, а его контакты с законом никогда не заходили дальше бесед с дорожными полицейскими.

– Попрошу минуточку внимания, пожалуйста, – сказал Дональд. Контейнер погрузился в тишину мгновенно. Дональд Купер привык к тому, чтобы его слушали, а потому продолжил без паузы: – Вы все знаете, зачем мы здесь собрались. Завтра в одиннадцать часов утрам мы остановим поезд прямо здесь, подорвем крышу вагона, снимем с него один из контейнеров и уберемся отсюда к чертям.

– Превосходно! – влез Синдбад. Кличка отлично подходила носящему ее психопату и специалисту по «Семтексу».

– Теперь то, о чем вы не знали: в контейнере будет перевозиться более пяти миллиардов фунтов стерлингов.

– Твою мать, – тихо сказал Фредди О'Брайен.

– Минус дела в том, что полиция Ее Величества будет настороже. Следовательно, мы должны работать очень быстро. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас болтался без дела. Отдыхать будете потом. Мы делаем дело, не оставляя никаких следов, и исчезаем. Понятно?

Со всех сторон раздалось согласное бормотание.

– Так вот, на данный момент весьма серьезным препятствием для нас является грязь.

– Да, она ужасно липкая, – заметил О'Брайен, который, несмотря на ирландскую фамилию, был шотландцем.

– В общем, – сказал Дональд Купер, оглядывая всех с выражением лица, которое, по его мнению, более всего передавало сочувствие и просьбу, – мы должны закончить дорогу в ближайшие сутки. Мы все тут немного расслабились, парни. Никакого бухалова, никаких праздношатании. Мы должны закончить ее, утрамбовать, сделать твердой. Иначе завтра полицейские ищейки нарисуются и обнаружат здесь шайку бывших солдат, с печальным видом сидящих в дерьме по уши вокруг вагона с пятью миллиардами. И тогда уж мало нам не покажется.

В пропахшем потом автомобиле повисла тишина. Все смотрели куда-то в пол.

– С этим все согласны? Я спрашиваю только из вежливости, поскольку сейчас уже немножко поздно, чтобы выходить из дела. – Дональд усмехнулся. – Либо подорвались и начали живо ковыряться лопатами, либо я вас тут зарою.