Я - самый крутой попаданец - Константин Фряг

Вот, надоумил же Фадирштейнзин выти замуж за такого! – Возмутилась она. – Простите грубость моего мужа, господин. Похоже он совсем забыл о законах гостеприимства. – Вежливо обратилась она к нам, на удивление приятным, медовым, голосом. – Прошу, присаживайтесь, у нас сейчас как раз обед.

Я с сомнением взглянул на жидкое варево, что побулькивало в горшке, невежливо было отказывать, но мне бы сейчас кусок в горло не полез, зная, что что я объедаю, по сути, нищих.

– Благодарим, только позвольте и нам предложить что-то к столу, у нас собой вяленное мясо, хлебцы, и прочая снедь. – Быстро нашёл выход из ситуации Максим Виленович.

– Сейчас бы принимать подачки от… – Хотел было снова возмутиться муж доброй гномихи, но опять получил поварёшкой по затылку.

– Благодарю, Вы очень добры. – Тут же исправила она ситуацию.

Вскоре, после того как мы вернулись со снедью, гномы уже подготовили «стол» расстелив большой плед прямо на полу. Мы выложили свои запасы, к которым и не притрагивались во время путешествия.

– Простите, мы так и не представились. – Вспомнил я о приличиях. – Виктор, а это мои спутники, Максим, Луминия и Сеаллад. – Я уже давно отбросил привычку называть отчества.

– Штрекхёнд. – Буркнул крепкий гном. – Моя жена Элскайн, мой свояк Сорглегт, сестра Элскайн – Бломерна, дети Люпур, Слигур, Штрекур, Фалгерт и Витур. – Указал он своих родственников, которых, конечно же, я вряд ли смог бы запомнить в таком количестве. – Так что привело Вас сюда? – Спросил он уже, как будто, чуть менее грубо.

– Я хотел расспросить Вас – тут я понизил голос до шёпота, зная какой эффект эти слова могут произвести, – о Ужасе из Глубин.

– Что? Об этих тварях? – На удивления спокойно переспросил мой собеседник. – Это Вы удачно обратились, я ведь всё своими глазами видел.

Услышав это, я замер, обратившись в слух.

Глава семнадцатая, в которой подтверждается верность мудрого изречения классика.

Было решено отложить расспросы о таинственном чудовище до конца обеда. Хотя мы четверо почти и не притронулись к еде, только лишь попробовали немного похлёбки, из вежливости. А вот гномы уплетали за обе щеки, судя по всему, они давно так плотно не обедали, пусть и всё это была долгопортящаяся, походная снедь. После того как крепкий Штрекхёнд плотно набил желудок, видимо впервые за долгое время, он заметно подобрел к нам.

– Итак, господин, чего же Вы хотели знать про этот самый Ужас из Глубин? – Прямо спросил он, что не переставало меня удивлять, да и его домочадцы тоже вполне спокойно переносили звук имени, обращавшего в панический страх всех остальных.

– Простите, Вы не боитесь его называть? – Изумилась Луминия, похоже она думала о том же.

– А чего их бояться, мало ли я в своей жизни блиндурхрати повидал? – Произнёс глава семейства незнакомое нам слово. – Мы со свояком, – тут он кивнул на Сорглегта, – на двоих, наверное, десяткам трём-то головы кирками поразмозжили.

– Штре, ты бы по порядку бы объяснял, а то поверхностники и не поймут. – Поправил его свояк.

– Простите, поверхностниками вы называете всех не-гномов? – Поинтересовался Максим Виленович.

– А что, мы, по-вашему, все в шахтах что ли живём? – Как будто Штрекхёнд даже обидился на такой вопрос.

Мы с Максимом Виленовичем переглянулись, честно говоря, никто из нас ничего не знал про поселения гномов. Но потом я вспомнил, про фермера и понял, что вряд ли до того, как стать беженцем, он выращивал урожай под землёй.

– Да что же вы? Сами ничем не лучше, а других попрекают! Простите моего мужа. – Извинилась Элскайн. – Видите ли, я знаю, что про нас думают люди и эльфы, но всё же далеко не все мы живём под землёй, скорее даже, немногие из нас. В самой горе, обычно находится только то, что у вас назвали бы крепостью, ну и прочие важные места, вроде храма, дворца и купеческих гильдий. Впрочем, даже те, кто живёт наверху, стоят низкие дома, наполовину уходящие в землю, но это только чтобы беречь тепло, а не из-за каких-то наших особых предпочтений. – Разъяснила нам всё добродушная женщина. – А поверхностниками эти два грубияна называют почти всех.

– Конечно, мы же со свояком полжизни в забое провели! – Гордо заявил Штрекхёнд, по-дружески стукнув кулаком Сорглегта по крепкому плечу.

– Так вы шахтёры? – Наконец дошло до меня, тут мне стали понятны их чуть укороченные бороды, и крепкие жилистые ладони обоих.

– Не просто шахтёры, а одни из лучших. – Штрекхёнда так и распирала гордость. – Были. – Добавил он поникнув.

– Так вы можете рассказать про Ужас из Глубин? – Всё же, попробовал я вернуться к тому, из-за чего вообще сюда пришёл.

– Да нет никакого Ужаса из Глубин, байка всё это. – Авторитетно заявил наш собеседник.

Похоже, я совершил ошибку, видимо Штрекхёнд был из тех, кто отрицал всё, что не укладывалось в его картину мира, а Ужас из Глубин, скорее всего, считал каким-то заговором.

– Но позвольте, отчего же тогда все бегут сюда? – С сомнением спросил Максим Виленович.

– Ясно дело, от блиндурхрати. – Вместо Штрекхёнда ответил Сорглегт.

– Да что б вас! – Воскликнула в сердцах Бломерна, она выглядела моложе сестры, чуть стройнее и с короткими волосами. – Вы, мужики, никогда не можете ничего толком объяснить! Простите их, уважаемые. Давайте я начну с начала, а то у этих из-за пива уже в голове одни камни и остались. – Похоже, сестра Элскайн была более остра на язык. – Итак, эти два камнеголовых, женой, одного из которых, я имею несчастье быть, действительно были раньше шахтёрами, работали на железных шахтах, неподалёку от Стортфьяля, нашей столицы. Дело достойное, жили мы в достатке, но только, где-то год назад начались проблемы, шахтёров постепенно стали утаскивать блиндрухрати.

– Да что за блиндурхрати такие? – Не выдержала Сеаллад, нам всем тоже было интересно.

– Мелкие такие твари, только жуткие, как тёща с похмелья. – Ответил Штрекхёнд, чем заслужил разгневанный взгляд обеих женщин. – Да ладно-ладно, я же пошутил. – Начал оправдываться он, когда снова увидел большую ложку в руке жены. – Так о чём это я. Значит тощие такие, ползают согнувшись, ростом мне по грудь, хотя