Неприятности в клубе «Беллона» - Дороти Ли Сэйерс

дигиталина, необходимое для нормализации состояния пациента. Вот рецепт. Я скопирую его для вас.

– Небольшое количество? – переспросил Паркер.

– Совсем небольшое в сочетании с другими препаратами, нейтрализующими замедляющее последействие.

– Меньше, чем доза, впоследствии обнаруженная в организме?

– Боже милостивый, конечно, меньше – тут и вопрос не стоит! В случае таких пациентов, как генерал Фентиман, дигиталин следует применять с величайшей осторожностью.

– Я полагаю, вероятность того, что вы допустили ошибку при приготовлении препарата, исключается? Вы не могли по чистой случайности дать чрезмерную дозу?

– Это было первое, что пришло мне в голову, но едва сэр Джеймс Лаббок назвал цифры, я осознал, что о таком и речи идти не может. Доза была громадная: почти два грана. Но, чтобы убедиться наверняка, я приказал тщательно проверить свой запас лекарства – все учтено в точности.

– А кто производил проверку?

– Моя медсестра. Я покажу вам книги и аптечные квитанции.

– Спасибо. Это медсестра отмеряла дозу для генерала Фентимана?

– Нет, что вы, это лекарство я всегда держу под рукой, уже готовое. Если хотите, сестра вам покажет.

– Благодарю вас. Теперь вот что: генерал Фентиман обратился к вам по поводу сердечного приступа. Возможно ли, что приступ был вызван дигиталином?

– Вы хотите сказать, не был ли генерал отравлен еще до того, как пришел ко мне? Ну, безусловно, дигиталин – препарат весьма непредсказуемый.

– А как скоро подействовала бы столь большая доза?

– Я бы предположил, что эффект не замедлил бы сказаться. При обычных обстоятельствах пациент ощутил бы тошноту и головокружение. Но в случае сильного сердечного стимулятора вроде дигиталина основная опасность состоит в том, что любое резкое движение – ежели, скажем, пациент вдруг вскакивает на ноги из положения сидя или лежа – влечет за собой мгновенную потерю сознания и смерть. Я бы сказал, что именно это и произошло с генералом Фентиманом.

– И такое могло случиться в любой момент после приема дозы?

– Именно.

– Ну, что ж, я вам бесконечно признателен, доктор Пенберти. Если позволите, я побеседую с вашей медсестрой и скопирую записи в ваших книгах.

Покончив с этим делом, Паркер отправился на Портмэн-сквер, так толком и не осмыслив, как ведет себя самая обыкновенная наперстянка при приеме внутрь. Туман неясности не развеялся даже после обращения к соответствующим справочникам по фармакологии и фармакопее, а также к Диксону Манну, Тейлору, Глейстеру и прочим многоученым авторам, столь любезно и услужливо опубликовавшим свои мудрые мысли на тему токсикологии.

Глава 16

Кадриль

– Миссис Рашворт, познакомьтесь: это лорд Питер Уимзи. Наоми, это лорд Питер. Он страшно интересуется всякими там железами, так что я и его прихватила. И, Наоми, расскажи-ка поскорее про эту твою сенсацию. Кто он таков? Я его знаю?

Миссис Рашворт – длинная, неопрятная особа с длинными, неопрятными волосами, закрученными в валики над ушами, – близоруко заулыбалась Питеру.

– Счастлива познакомиться. Эти железы – настоящее чудо, правда? Ну, знаете, доктор Воронов и его удивительные старые овцы. Нам всем теперь есть на что надеяться. Не то чтобы дорогой Уолтер особенно интересовался омолаживанием. Возможно, жизнь и без того длинна и тяжка, вы не находите? Вокруг столько всяких разных проблем! И, насколько я понимаю, страховые компании восприняли это дело в штыки. Впрочем, если подумать, это только естественно, верно? Но самое любопытное – это воздействие на характер, не так ли? Вы, случайно, не интересуетесь малолетними преступниками?

Уимзи признался, что проблема малолетних преступников не раз ставила его в тупик.

– До чего справедливо подмечено. Именно что в тупик! И только подумать, что на протяжении стольких тысячелетий мы в корне заблуждались на их счет. Розги, хлеб и вода, и все такое прочее, и причастие, в то время как на самом-то деле им нужна только самая малость вытяжки из железы кролика, или как ее там, и дети становятся точно шелковые! Ужас, правда? И бедные уродцы в интермедиях – ну, великаны и карлики, – возьмешь все эти шишковидные или гипофизарные штуки, – и несчастные тут же выправляются! Хотя, смею заметить, в таком виде, как есть, они куда лучше зарабатывают, ну как тут не задумаешься о вопиющем факте безработицы, вы не находите?

Уимзи отметил, что во всем есть свои теневые стороны.

– Вы абсолютно правы, – согласилась миссис Рашворт. – Но, по-моему, куда отраднее смотреть на мир под другим углом. Во всем есть свои светлые стороны, вы не согласны? Главное – увидеть вещи в их истинном свете. Наоми будет так счастлива помочь милому Уолтеру в его великом начинании! Мы как раз собираем средства по подписке на создание новой клиники, вы ведь наверняка тоже захотите поучаствовать?

Уимзи полюбопытствовал, о какой клинике идет речь.

– Ох! Разве Марджори вам не рассказывала? В этой новой клинике любой закоренелый злодей станет полезным членом общества – и все благодаря железам! Вот об этом-то наш дорогой Уолтер и собирается говорить в своем докладе. На редкость увлеченный молодой человек, и Наоми точно такая же! Я так обрадовалась, когда Наоми призналась, что они с Уолтером помолвлены. Не то чтобы ее старушка-мать так-таки совсем не подозревала, куда ветер дует, – лукаво добавила миссис Рашворт, – но в наши дни молодые люди все такие странные, все у них секреты да тайны!

Уимзи ответствовал, что жениха с невестой следует от души поздравить. И в самом деле, его светлость уже имел удовольствие созерцать Наоми Рашворт и считал, что уж она-то, по крайней мере, поздравления вполне заслужила: эта девица с лицом как у хорька была страшна как смертный грех.

– Вы ведь меня извините, если я отлучусь побеседовать с другими гостями, правда? – щебетала между тем миссис Рашворт. – Я вижу, вы уже вполне освоились. Вне всякого сомнения, в моем «салончике» вы встретите немало друзей.

Уимзи огляделся вокруг и уже собирался вздохнуть с облегчением в связи с тем, что никого не знает, как вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо.

– Как, – воскликнул он, – да это же доктор Пенберти!

– Дорогой Уолтер! – воскликнула миссис Рашворт, поспешно оборачиваясь в указанном направлении. – Он самый, собственной персоной! Ну, вот и славно: теперь можно и начать. Собственно, его ждали куда раньше, но ведь врач своим временем распоряжаться не волен.

– Пенберти? – воскликнул Уимзи, не сдержавшись. – Боже праведный!

– Очень разумный человек, – раздался голос у него за спиной. – Не думайте плохо о его работе только оттого, что встретили беднягу в этой толпе. Неимущим поборникам доброго дела разборчивость не пристала, уж мы-то, священники, об этом слишком хорошо знаем!

Уимзи обернулся. Перед ним стоял высокий, худощавый мужчина