Тридцатая любовь Марины - Владимир Сорокин

Лена на губах сыграла туш. Остальные девушки, рассматривая плод своего труда, устало опустились на кровать:

– Все…

– А здорово как, девочки! Теперь сборщики язык прикусят! А то их Харлампиев говорит, мол, у механиков стенная печать оставляет желать лучшего.

– Сам он оставляет желать лучшего! У них в бригаде на прошлой неделе два прогула было…

– А Маринка как нарисовала здорово! – качала головой Лена.

– Нравится? – спросила Марина, спуская засученные рукава водолазки.

– Очень. Прямо как на плакате.

– А мне кажется, что не очень… – пожала плечами Марина.

– Да ты что! – хором перебили ее девушки, – У нас так никто не умеет!

– Вообще тебя надо в редколлегию включать! – серьезно продолжала Таня.

– Обязательно! – подхватила Лена, – На следующем бюро и примем.

– Ой, девчонки, завтра повесим, всех наповал!

– Колькина заметка хорошая…

– Про домино?

– Ага. С прогульщиками и волынщиками церемониться нечего.

– Точно.

– И ты, Тань, молодец. Как про семинскую бригаду хорошо написала…

– Виктор Тимофеич обрадуется.

– У него юбилей ведь скоро.

– Да.

– Девочки, надо Свету позвать посмотреть!

– А не поздно? У нее ребенок спит…

– Да ничего. Она ведь все равно к нему встает. Надо позвать. А то обидится…

Лена выбежала из комнаты и вскоре вернулась с миловидной девушкой в голубом халате.

Девушка сонно щурилась, но когда заметила висящую на стене газету, глаза ее радостно заблестели:

– Ой, красота какая!

– Вот, Свет, полюбуйся! – гордо тряхнула головой Лена.

– Девочки… – восхищенно протянула Света, – Неужели это вы сделали?

– Мы. А кто же? Вот Марина цех нарисовала. Похож?

– Очень.

– Видишь на что механики способны?

– Вижу. Молодцы вы какие… А почитать можно?

– Спрашиваешь! Читай на здоровье…

Света подошла и принялась с интересом читать заметки.

– Полвторого уже? – удивленно посмотрела Марина на будильник.

–А ты у нас оставайся, куда тебе спешить. Вон у Светы койка свободная, муж уехал.

– Правда, правда, – обернулась Света, – Оставайся, а то нам с Мишуткой знаешь скучно как.

– Хорошо… – устало улыбнулась Марина. Девушки стали готовиться ко сну, а Света читала заметки, радостно улыбаясь и качая головой.

– Ой, девочки, чуть не забыла! – вскрикнула Лена, – Мне ж иголку с ниткой взять надо…

– У меня в тумбочке возьми…

– Спасибо.

– Девочки, я недавно такой фильм хороший посмотрела.

– Хороший?

– Ага. «Здесь рождается ветер».

– А про что?

– Там о том, как ребята всем классом на целину поехали. Здорово! Представляете – степь, небо голубое, трактора! Романтика! Там любовь такая – я чуть не обревелась вся. Она в горкоме комсомола работает, а он только что десятилетку окончил. Но ее давно любит тракторист-инструктор. И вот у них треугольник…

– Ну и дальше что?

– А дальше вот что. Она уезжает в геологическую партию.

– Почему?

– Не может больше, как она говорит – «с бумажками возиться».

– А они – за ней?

– Нет. Они остаются.

– И все? Ну, это неинтересно. Я думала она выйдет за кого-то из них, а другой ее по-прежнему любить будет…

– Мещанка ты, Оль. Извини, но мещанка.

– А что такого? Плохо разве – семью завести?

– Человек решил себя в трудных условиях испытать, а ты – семью!

– Между прочим, детей растить – тоже профессия. И не простая.

– Ха-ха-ха! Вот и сиди дома с пеленками. Человек трудом славен и общественной работой!

– Девочки, не ссорьтесь, – улыбнулась Света, – В жизни все бывает. А только я думаю, советская женщина должна все успевать – и матерью быть настоящей и общественно полезным трудом заниматься.

– Светка права, – согласилась Таня, забираясь под одеяло. –На то мы и женщины, чтобы все успевать. Давайте спать, девчат…

– Давайте…

– Оль, будильник завела?

– Завела.

Света внимательно читала газету:

– Правильно… так с ними и надо… а то, чуть что – сразу перекур, да перекур…

– Хорошо он о филонщиках, правда? – зевая, спросила Лена.

– Да. Нужная заметка.

– О дружинниках прочла?

– Прочла. Хорошо написано… только…

– Что – только?

– Только самокритики маловато. Я слышала, что некоторые в цехе халатно к дежурствам относятся.

– Что ж, по-твоему, Витя недостаточно самокритичен?

– Витя – не знаю, а вот Малышев, Зотов – эти о себе в розовом свете пишут. А мне Володя про их дежурства совсем другое рассказывал…

Лена задумалась, потом вздохнула:

– Надо будет с Сергеем Сергеичем посоветоваться.

Света отошла, издали любуясь газетой:

– Но в целом – всем вам по пятерке, девчата.

– Спасибо. А Марине – пять с плюсом!

– Ну уж прямо… – улыбнулась Марина.

– Спать, спать, девочки, завтра не встанем…

– Спокойной ночи…

– Спокойной ночи.

– Пошли, Марин, – кивнула Света.

Комната Светы была такой же большой и просторной, но в отличие от других, здесь было видно, что живет семья: в углу стояла детская решетчатая кроватка, в другом – стиральная машина, на столе лежала стопка глаженых пеленок, стояли бутылочки, лежали игрушки.

Пока Света кормила грудью проснувшегося малыша, Марина быстро разделась, юркнула под тяжелое одеяло и с облегчением вытянулась:

– Ой… ну и денек…

– Горячий? – шепотом спросила Света, пригнувшись к Мишке.

– Да. Первый день мой. Мой настоящий первый день.

– Как это?

– Да вот так. Понимаешь… как бы объяснить тебе… Я раньше не жила, а просто существовала. Как растение какое-то. А сегодня я чувствую, что живу. Сознательно живу. А не существую…

– Интересно… А ты замужняя?

– Нет.

– И не была?

– Нет.

Кивнув головой, Света замолчала.

Слипающимися глазами Марина видела как она заботливо поглаживает маленькую головку припавшего к груди ребенка.

– Ты счастлива? – тихо спросила она.

Света улыбнулась и молча кивнула.

– А муж где?

– Он в Венгрию уехал с зам. главного технолога. На два месяца. Они новую технологию привезти должны. Мы тогда автоматическую линию построим. Она будет поршни изготовлять. Представляешь, сколько рабочих рук освободится?

– Много?

– Еще бы. Человек четыреста.

– Здорово!

Помолчали немного.

Потом Марина спросила:

– Скучаешь по мужу?

– Очень. Каждый вечер жду. Думаю, вот-вот дверь распахнется и войдет Володя мой…

Света положила сонно причмокивающего Мишку в кроватку, накрыла и стала раздеваться:

– Я-то сама в декретном. А раньше я тоже в механическом работала, на шлифовке. И буду работать, когда Мишка в ясли пойдет.

– Конечно будешь, – пробормотала Марина, чувствуя, что засыпает.

Света погасила свет, легла и проговорила в темноте:

– Спокойной ночи.

Но Марина уже не слышала…

Она проснулась от настойчивого шепота Лены:

– Марин! Марина! Вставай, мы уже завтракаем!

Марина открыла глаза, подняла голову:

– А который час?

– Четверть седьмого. Вставай.

– Ой… что ж вы меня не разбудили…

– Тихо, тихо. Светка с Мишкой спят…

Лена бесшумно выскользнула из комнаты.

Марина быстро встала, оделась, застелила постель и вышла.

В комнате у девушек горел свет, все сидели за столом и оживленно завтракали.

Стоящий на подоконнике приемник передавал бодрую веселую музыку.

– С добрым утром, – приветствовала их Марина.

– С добрым утром, – ответили девушки, – Умывайся и садись.

Марина подошла к раковине, пустила холодную воду и с наслаждением ополоснула лицо.

Когда она села за стол, перед ней уже стояла тарелка со свежеиспеченными оладьями, обильно политыми айвовым вареньем.

– Когда же вы успели? – пробормотала она, впиваясь зубами в хрустящий оладышек.

– Спать надо меньше, принцесса! – засмеялась Лена.

– Она же вчера больше всех работала, – с улыбкой заступилась Оля, намазывая бутерброд.

Оладьи были очень вкусными.

Таня налила Марине чай во все ту же большую расписную кружку.

– Девочки, а утром газета еще красивее! – оглянулась Лена на стенгазету.

– Точно, – кивнула Оля, – Но самой-самой она будет на заводе.

– Правильно…

Марина положила в чай сгущенного молока и принялась запивать оладьи чаем.

– Девчат, давайте сегодня после работы в кино сходим? – предложила Таня, наливая себе вторую чашку.

– А про лекцию забыла? – серьезно спросила Лена.

– Про какую?

– О международном положении.

– Ой, забыла.

– А где будет лекция? – спросила Марина.

– В ДК.

– В ДК? – вздрогнула Марина.

– Да. Пойдешь?

– Не знаю.

– Как так? Обязательно надо пойти. Лектор будет из всесоюзного общества «Знание». Все вместе и пойдем.

Марина доела оладьи, допила чай.

Встали все разом и стали быстро собираться.

Лена откнопила стенгазету, скатала ее в рулон и перевязала бечевкой: