Тонкие грани чувств - Олли Серж

Алиса

Две недели спустя…

Самолёт выпустил шасси и мягко коснулся посадочной полосы. Пассажиры первого класса отличаются от эконома только тем, что свои гаджеты они не отключают даже на время полёта. За двадцать часов нахождения в воздухе звук вибрации и специфическое пощёлкивание клавиатур макбуков стали аккомпанементом моей жизни и перманентным гулом звенели в ушах.

– Лисичка, – шепчет мне Рома, касаясь губами мочки уха так нежно, что волоски на моих руках встают дыбом, – Перестань дуться, любимая. Ты молчишь почти сутки, тебе понравится мой сюрприз, я обещаю.

– Ты выкрал мой паспорт, Фетисов! – от возбуждения начинаю чувствовать свой пульс на запястьях, – Посадил в самолёт с завязанными глазами! Мы пробыли в пути день и ночь, из чего я делаю справедливый вывод, что мы, мать твою, на другом континенте! А ты предлагаешь мне не задавать вопросов, и снова собираешься надеть эту повязку? – фыркаю и отворачиваюсь к иллюминатору, – Даже не мечтай!

– До того момента, – он уверенно берет мою ладонь и прижимает к своей щеке, заставляя почувствовать легкую щетину кончиками пальцев, – Как ты станешь Фетисовой, тебе стоит научиться доверять мне. Абсолютно и беспрекословно. Ты пойми, Алиса, – он разворачивает мое лицо к своему и коротко целует в губы, а я ловлю себя на мысли, что поступаю глупо, дуясь на этого невероятного мужчину, – Мы с тобой всегда будем привлекать излишнее внимание. Ты – мужчин, я – женщин, и всех доброжелателей вместе взятых. Таким образом, мы разбежимся со скандалом лет через пять.

– Какой вы неординарный человек, Роман Иванович, – я ехидничаю, чтобы не потонуть одним махом в нежной серьёзности взгляда любимого, который держит меня, не позволяя спрятать глаза, – Говорите о семье и тут же ставите условия. Я, между прочим, не давала согласия на смену фамилии.

– Перестань кусаться, Лисичка. Тебе будет легче, если я скажу тебе, что идею сюрприза мне подсказала твоя мама?

– Ты говорил с ней обо мне?

– О нас. И не только с ней.

– Очень интересно, – не могу скрыть, что мне до жути любопытны подробности, – И чем все закончилось?

– Тем, что я получил разрешение на твою руку и сердце, – усмехается Рома, – И заплатил за это настоящий махр, ибо кажусь твоим близким ненадёжным кандидатом.

– В смысле? – непонимающе качаю головой, – Заплатил за меня деньги?

– Несовсем. В случае беременности, моя доля компании переходит тебе и нашим детям. По сути, этим Арслан получает контроль основного пакета акций.

– О, – только это могу выдавить я, переваривая информацию, – Это серьезная сделка. А Иван знает?

– Знает, – кивает Рома, – Он считает, что либо я смогу продолжить бизнес в рамках нашей с тобой семьи, либо он отойдёт Осману.

– Честно говоря, Ром, – мне резко становится грустно, – У меня сейчас такое противное чувство, будто я чем-то обязана, а ты вынужден.

– Нет, Алиса. Ты можешь послать меня смело и в любой момент. Я же для себя все решил и люблю тебя на столько сильно, что мне наплевать на формулировки. Иди сюда, – он разворачивает меня к себе спиной и накладывает мягкую темную повязку на глаза. Завязав узел на затылке, его пальцы спускаются по моей шее вниз, чуть касаясь подушечками, – Сегодня я буду учиться говорить о любви на твоём языке, – жаркое дыхание касается шейных позвонков и тысячей электрических импульсов разбегается в самые чувственные точки тела.

Да уж, Алиса. И перед кем ты там пытаешься отстоять независимость?

Если готова на все прямо в салоне самолёта.

Такси вместе с багажом уже ждёт нас на лётном поле. Я надеялась, что объявления в здании аэропорта помогут мне определить местонахождение, но, похоже, что Рома все продумал. Так ничем себя и не выдав, снял с меня повязку только в номере отеля.

– Шторы не открывать, – он предугадывает мои мысли, – Отравляйся в душ и не задерживайся, – легко шлепает по попе, придавая направление в строну ванной комнаты, пока я пытаюсь проморгаться после темноты и привыкнуть к блеску гостиничного хрусталя и зеркал.

– А ты? – вижу, что он идёт к выходу из номера.

– А я решу некоторые вопросы, вернусь и тоже приму душ в соседней комнате.

– Здесь две ванны?

– Я приглашу тебя в свою сегодня ночью, малыш, – он обнимает меня за талию и притягивает к себе, одновременно впиваясь в губы глубоким поцелуем, – В моей ещё есть джакузи, – усмехнувшись моему растерянному виду, выходит за дверь. И мне ничего не остаётся, как топать под горячую воду.

Запах шампуня от Lancôme, едва уловимое радио в душевой кабине, транслирующее звуки танго, и пушистые полотенца снимают накопившуюся усталость. Ощутимо повышая настроение, придают сушке волос и нанесению макияжа эффект ожидания чего-то особенного, интимного. Интрига, как игра, правила которой тебе известны не до конца, заводит, добавляя пикантности сборам. Достаю из чемодана чёрный комплект нижнего белья из тончайшего кружева и надеваю его. Повернувшись лицом к кровати, замечаю на ней две коробки серебряного цвета. Подарки? Мне? Распаковываю первую, и в моих руках оказываются новые мягкие танцевальные туфли. С нетерпением распечатываю вторую, сдираю упаковочную бумагу, открывая для своих глаз платье из нежнейшего атласа чёрного цвета. Невероятное! И размер идеально мой. Держится на плетении тонких бретелей по шее и спине. Подхожу к зеркалу и остаюсь очень довольна своим внешним видом. Интересно, Рома сам его выбирал? И почему туфли именно танцевальные, да подходят они прекрасно, но… Мои мысли прерываются и смешиваются в кучу, когда в дверном проёме между комнатами появляется Рома в костюме. Ой, Мамочки! Я облизываю взглядом его мускулы, которые обтянула белая рубашка, узкие бёдра, подчеркнутые чёрными прямыми брюками и небрежно изогнувшиеся в улыбке губы, которая говорит мне о том, что сейчас со мной займутся сексом. Никто до ночи терпеть больше не собирается. Нашу безмолвную похотливую прелюдию прерывает стук в дверь.

– Ты просто невероятная, моя девочка, – взгляд сменяется на восхищенный. Мужчина подходит ко мне и, обхватив за затылок, запрокидывает голову, открывая шею для поцелуев. Горячая дорожка касаний сверху вниз и я абсолютно не воспринимаю окружающий мир.

– Я люблю тебя, Фетисов, – он ловит с моих губ стон и по-хозяйски очерчивает руками каждый изгиб тела под тонкой тканью.

Повторный стук заставляет прийти в себя.

– Ром, надо открыть, – шепчу ему охрипшим голосом и лащусь виском об его щеку.

– Это приехал сюрприз, – он отстраняет меня, в несколько широких шагов доходит до входной двери и распахивает ее.

– Buenas noches (Доброй ночи), – на пороге стоит мужчина лет пятидесяти. Загорелый, подтянутый, в чёрном костюме тройке, с ослепительно белой улыбкой,