Ирландский обет - М. Джеймс

когда-либо знала. Меня воспитали, чтобы я была женой ирландского короля. Лиам нуждается во мне и в том, что я могу ему предложить.

— Я тоже нужна ему, — шепчу я, жалея, что произнесла эти слова, как только они срываются с языка. Они кажутся слишком интимными, слишком уязвимыми. Но Сирша уже услышала и издает короткий горький смешок.

— Нужна за что? За то, как ты выглядишь, стоя на коленях? Ты не из тех женщин, которые выходят замуж за такого мужчину, как Лиам, Ана. Тебе нечего ему предложить, кроме симпатичного личика и, я уверена, прекрасного, талантливого тела, но это не поможет ему сохранить свое место во главе стола. Это вполне может заставить его потерять самообладание, если не совсем собственную голову. — Сирша делает паузу, ее ярко-зеленые глаза пристально смотрят на меня. — Что ты можешь для него сделать, Ана, кроме как разорвать его на части?

Тишина, которая наполняет комнату, пронзительна. В каком-то смысле я знаю, что она права. Все, что я могу предложить ему, лишь удовольствие, любовь, преданность, и ничего, когда речь заходит о другой части его жизни, связанной с Королями. Там я только причиняю ему боль, а не помогаю. Но в глубине души я чувствую, что говорила правду, когда сказала, что не могу и не должна принимать эти решения за Лиама. Он способен делать свой собственный выбор, выбирать то, что для него наиболее важно, и сказать об этом мне сам.

— Настоящая любовь, Ана, заключалась бы в том, чтобы оставить все это и позволить Лиаму жить той жизнью, которая ему предназначена. — Голос Сирши доносится до меня через комнату, и я встречаюсь с ней взглядом, не позволяя слезам, которые, я чувствую, блестят в моих глазах, пролиться.

— Жизнь, которая должна была быть у него. — Я позволила словам соскользнуть с моего языка, обдумывая их. — С тобой.

— Да, — говорит Сирша, и мне кажется, я улавливаю малейшую нотку сочувствия в ее голосе. — Со мной.

Снова наступает тишина, которая затягивается, а затем Сирша делает глубокий вдох.

— Подумай об этом, — тихо говорит она, проходя мимо меня. — Лиам говорил, что спас тебя. Возможно, тебе пора спасти его от самой себя. Пока он все не разрушил.

А потом она исчезла, выскользнув за парадную дверь почти так же быстро, как и появилась. Часы показывают, что она была здесь меньше двадцати минут, но кажется, что прошла целая жизнь. Я опускаюсь в кресло, мои руки трясутся, я крепко зажмуриваю глаза, чтобы сдержать слезы.

Я не хочу плакать. Я не могу. Я тяжело сглатываю, пытаясь подавить бурлящие эмоции. Тем не менее, они слишком бурлят, заставляя огромный роскошный пентхаус Лиама казаться маленьким и вызывать клаустрофобию. Недолго думая, я хватаю свой телефон и засовываю ноги в туфли на плоской подошве, направляясь к лифту, все еще в потном неряшливом пучке, штанах для йоги и мешковатой футболке, слишком расстроенная, чтобы думать о том, как я буду выглядеть, идя по улице. Мне просто нужно выйти на улицу, подышать свежим воздухом…

Свежий, теплый воздух, дующий мне в лицо, вдыхаемый в легкие, когда я выхожу на улицу, помогает мне немного успокоиться. Я несколько раз глубоко вдыхаю, когда выхожу на тротуар, поворачиваю налево без особой причины и начинаю идти. Мне просто нужно немного пространства, немного времени, чтобы подумать…

Мои ноги начинают болеть, едва пройдя квартал, но я заставляю себя не думать об этом. Я пока не готова вернуться в пространство, которое больше принадлежит Лиаму, чем мне, где меня заставляют думать о его жизни до того, как в ней внезапно появилась я. Сирша сказала, что Лиам был доволен направлением своей жизни до того, как я появилась, и у меня нет причин думать, что это неправда. Если бы он не встретил меня, он, вероятно, женился бы на ней, не задавая вопросов. Возможно, она даже сделала бы его счастливым, она кажется достаточно милой, объективно, той, кто вписывается в его мир. Что бы ни случилось, поскольку мы с Лиамом любим друг друга, это моя вина, потому что он встретил меня. Сирша сказала, что последствия этого могут быть очень плохими, и я не уверена, что она не говорит правду и об этом.

В моих мыслях такой беспорядок, что я даже не слышу шагов за спиной, пока не становится слишком поздно. Я едва замечаю, как рука хватает меня за локоть и тащит в сторону, пока я почти не оказываюсь в машине. К тому времени я настолько теряю равновесие, что, когда я спотыкаюсь и падаю, чьи-то руки используют это, чтобы затащить меня в ожидающую машину, стоящую на холостом ходу у обочины, какой-то невзрачный седан с матерчатым салоном, пахнущим средством для чистки обивки. Я знаю, что это Александр, еще до того, как вижу его лицо. Я узнаю его прикосновения, его запах…. Короткое время мы были так близки. Я не забыла, даже если хочу оставить это в прошлом.

Но в машине есть и другой запах, от которого мое сердце чуть не останавливается от шока. Смешанные запахи сигарет и губной помады возвращают меня к ощущению тошноты в животе, к шикарному французскому акценту, оскорбляющему меня, к острому ногтю у моего соска, к пистолету, приставленному к моей голове. Я знаю, кто сидит на переднем сиденье машины и везет нас туда, куда, по мнению Александра, нам нужно ехать.

Иветт.

На мгновение мир полностью выходит из фокуса. Единственное, что я вижу, это переливы цветов, вызывающие у меня головокружение и тошноту, мои чувства переполнены ароматами кожи Александра, сигарет Иветт, ее губной помады и его теплого дыхания с ароматом шоколада. А потом все возвращается на круги своя, и я с головокружением откидываюсь на спинку сиденья, рука Александра все еще крепко держит меня за локоть, как будто я могу выпрыгнуть из движущейся машины.

Я осмеливаюсь взглянуть на водительское сиденье, не желая подтверждения тому, что говорят мне мои чувства, но все же нуждаясь в нем. Я вижу ее, Иветт, ее темные волосы по-прежнему уложены в стильную прическу каре, ее вездесущая красная помада идеально нанесена, но на ее красивом точеном лице появились новые черты. Наполовину зажившая рана в углу ее лба, переходящая в линию роста волос, заживающий шрам, где у нее, вероятно, были уродливые красные швы. Это портит ее красоту и в некотором смысле дополняет ее. Тем не менее, я слишком хорошо помню, откуда это взялось… помню Лиама повалившего ее на пол, ударяя прикладом, когда он пытался вытащить меня из квартиры Александра. Возможно, я ненавидела то, что ему пришлось сделать с Александром, чтобы вытащить меня оттуда, но я ни на секунду не желала, чтобы он сделал меньшее с Иветт.

Она даже не смотрит на меня в зеркало заднего