Путешествие на «Париже» - Гинтер Дана

Эмма украдкой посмотрела на Веру, не обидела ли она ее своим замечанием, но Вера сидела, опустив глаза, уставившись в скомканный в кулаке платок.

Эмма тронула ее за руку.

– Возможно, – пытаясь заглянуть Вере в глаза, снова заговорила Эмма, – если бы он их прочел, он бы отнесся к вам с большим сочувствием.

– Если бы я хоть что-то могла изменить, – глухо откликнулась Вера.

Она, чтобы согреться, принялась растирать себе ладони – за время их беседы ее жар сменился ознобом.

– Боюсь, миссис Синклер, что тут уже ничего не поделаешь, – вставая с места, проговорила Эмма. – Мне, пожалуй, пора идти.

Вера привстала и сердечно пожала женщине руку.

– Миссис Рихтер, – спохватилась вдруг Вера, – когда вы пришли, у двери стоял мальчик. Это ваш сын?

Эмма Рихтер улыбнулась:

– Да, это наш Макс.

– Вы не станете возражать, – Вера на мгновение прикусила губу, – если я с ним познакомлюсь? Я сделаю это очень тактично. Где-нибудь в гостиной? Мне бы очень хотелось познакомиться с внуком Ласло.

Эмма бросила взгляд на Веру: бледная, иссохшая старушка едва держалась на ногах. Ну какой может быть от этого знакомства вред?

– Миссис Синклер, я ничуть не возражаю. Макс весь вечер проведет с няней. Скорее всего, они будут в гостиной.

– Благодарю вас, – ответила Вера. – И спасибо, что пришли со мной повидаться.

– Прощайте, миссис Синклер, – сказала Эмма и вышла из комнаты.

Глядя на закрывшуюся за ней дверь, Вера глубоко вздохнула. В комнате теперь стало совсем тихо. Она еще раз промокнула платком глаза и легла в постель под одеяло. Ей нужно было отдохнуть. Еще час-другой, и она встретится с внуком мужчины, которому она чуть было не позволила себя полюбить. И с улыбкой на лице она провались в лихорадочный сон.

Пообедав у себя в комнате, Констанция взялась расписывать тарелки. Ее головная боль, к счастью, прошла, но, волнуясь из-за предстоящего ужина с Сержем, она решила занять себя рисованием. Устав от собственных узоров, Констанция попыталась вспомнить узор, который она не раз копировала тем летом, что провела у тетушки Перл. Ей удались и розовые бутоны, и завитушки вокруг бутонов, но остальной узор никак не получался. Констанция посмотрела на часы: почти четыре – время чаепития в гостиной. Чашка крепкого чая будет ей сейчас как нельзя кстати, и, отложив в сторону акварельные краски, она с довольным видом вышла из каюты. За последние часа два эта комната явно уменьшилась в размере.

Поскольку из-за тумана на палубе остались лишь самые рьяные любители прогулок, гостиная была полна публикой почти до отказа. Констанция двинулась по комнате в поисках свободного места, то и дело наталкиваясь на пассажиров, которые дремали, читали, играли в шахматы или домино. На глаза ей попалась пара молодоженов, которых она раньше видела на палубе. На этот раз они уже не решали кроссворд, а с перепачканными кремом лицами увлеченно кормили друг друга пирожными «наполеон». Эта парочка напомнила Констанции Фэйт и Мишеля, и она отвернулась, решив про себя, что в переполненной людьми гостиной подобной интимной сцене вовсе не место.

Продолжая поиски свободного места, Констанция неожиданно вспомнила о своем свадебном путешествии с Джорджем. Они провели две бестолковые недели в коттедже на острове Марта-Виньярд и из-за проливных дождей не могли ни гулять, ни ходить на экскурсии, ни устраивать пикники. Они не смеялись, не кормили друг друга шоколадом, не пили шампанского, не дурачились, и он не рисовал ее обнаженной. А его неуклюжесть по ночам… Отмахнувшись от этой мысли, Констанция напомнила себе, что в те две недели благодаря неудачной погоде она сделала замечательную вышивку с изящной буквой С – инициалом ее новой фамилии.

Наконец в дальнем углу комнаты рядом с жизнерадостной компанией из Лондона она нашла свободное место – большое полосатое кресло (такое она бы с удовольствием поставила и в своей гостиной). Ее оживленные соседи готовились начать игру собственного изобретения. Прислушиваясь к их веселой болтовне и чарующему акценту, Констанция почему-то снова вспомнила о Найджеле Уильямсе. Чем он занимается? Женат ли? И если женат, как у него прошел медовый месяц?

– Простите, мисс, – жестом взывая к ее вниманию, обратилась к ней одна из англичанок. – Вы не против помочь нам в игре?

– Конечно, не против. С удовольствием, – отозвалась Констанция. После утренней встречи с миссис Томас и обеда в одиночестве что могло быть лучше легкомысленной затеи?

Англичане принесли с собой книги и собирались их читать, но из-за пасмурной погоды их одолела общительность, и вместо чтения они решили поболтать и развлечься. Каждый выписал на листок последнее предложение из своей книги, все листочки собрали вместе, а книги сложили на стол.

– Мы постараемся отгадать, каким предложением заканчивается каждая из наших книг. Но мы знаем почерк друг друга, поэтому ответы будут очевидны. – Женщина дружелюбно посмотрела на Констанцию. – Вы не могли бы прочитать нам эти предложения вслух?

– Конечно. Похоже, получится забавно.

Как только официант принес всем чай и пирожные, англичане представились Констанции и принялись разглядывать собранные на столе книги. Чего там только не было: и бестселлеры Синклера Льюиса, Зейна Грея и Эдит Уортон, и любимые сочинения прошлых лет Томаса Харди и Чарлза Диккенса, и даже весьма неожиданный роман Германа Мелвилла.

– Роберт, неужели ты во время морского плавания можешь читать «Моби Дика»? Про этого безумного капитана, злодейского кита, тонущий корабль и единственного уцелевшего человека… Как ты, читая обо всем этом, можешь сохранять спокойствие?

– Слушай, друг, посмотри по сторонам! Китобойное судно «Пекод» размером с бальный зал «Парижа»! Ни в одном океане нет существа, которое могло бы справиться с нашим лайнером. – Он поднял чашку чая. – Разве можно нас сравнить с бедными парнями, которые грызли сухари и топили китовый жир?! Нет, совсем наоборот, эта книга меня успокаивает!

Когда англичане, просмотрев книги и полакомившись пирожными, приготовились начать игру, Констанция робко взялась за дело.

– Так, первая цитата: «Наконец, собравшись с силами, они поднялись, взялись за руки и побрели дальше».

– Давайте подумаем. Вполне возможно, перед нами последнее предложение из «Повести о двух городах». Я точно не помню, как этот роман заканчивается, но, возможно, – я говорю «возможно», – после того как англичанину отрубили голову, она снова приросла к его телу. А когда он набрался сил, то приросли и руки – ну, для эффекта, – а затем все части тела побрели дальше.

Последняя фраза потонула в гомерическом хохоте.

– Дурачок, не путай Диккенса с «Франкенштейном»!

Они еще долго пытались найти правильный ответ, а потом страшно веселились, когда обнаружили, что этой фразой кончается роман «Тэсс из рода д’Эрбервиллей».

– Не может быть! – вскричал один из приятелей. – Томас Харди?! Сам Мистер Угрюмость придумал такой веселый конец?

Затем все снова пили чай и обсуждали заключительные строки. Констанция, привыкшая не столько говорить, сколько слушать – подобно тому, кто сам не играет в «бинго», а лишь выкрикивает номера, – не чувствовала себя полноценной участницей этой компании. И тем не менее ей было приятно находиться среди веселых людей, и она славно провела с ними время, позабыв и о рождественской вышивке, и о неудавшихся акварельных узорах, и о бестолковом свадебном путешествии.

Возвращаясь в каюту, Констанция с сожалением думала: как жаль, что эти симпатичные люди – истинные англичане – не сидят вместе с ней за столом. Каким бы веселым стало ее путешествие через океан! За этим столом единственным приятным сюрпризом было вчерашнее появление доктора Шаброна. Благодаря его дружбе с капитаном Филдингом сегодня вечером она не увидит ни одного из своих соседей по столу!

С блуждающей улыбкой Констанция взглянула на свои наманикюренные ногти и сиявший на руке перстень с эмалью. На безымянном пальце, где обычно поблескивало ее обручальное кольцо, этот перстень смотрелся довольно-таки необычно. Ее улыбка вмиг погасла. Возможно, ей следует сказать Сержу, что она замужем? Неужели это так важно? Восьмилетнее замужество – не такая уж свежая новость. И вообще, подобное наивное признание его, наверное, рассмешит. Как знать, не сочтет ли он его самонадеянным, – решит, будто она вообразила, что он увлечен ею! А может быть, в ответ на ее признание он признается, что тоже женат? Господи, о чем она думает? Они всего лишь приятели.