Трофей для Зверя - Полина Верховцева

яблоки, смотреть, как закатное солнце облизывает склоны Лосиного Утеса.

Откуда она это взяла — не понятно, но, когда запрокинула голову кверху безошибочно нашла нужное место. Там среди веток уныло свисала ветхая серая тряпка.

За поворотом, после тяжелого дуба должен быть спуск к роднику, притаившемуся среди каменной насыпи…

Вывернув, она увидела эту насыпь и уловила едва различимое журчание воды.

Ее трясло. Видения и образы накатывали один за другим, душили своей реальностью и необратимостью.

Откуда она все это знала? Откуда у нее воспоминания о месте, в котором никогда не была?

Сердце болезненно сжималось, и в ушах стремительно нарастал шум. А когда они выбрались к подножью горы, оно и вовсе перестало биться.

От старой башни осталась лишь груда камней, и самая широкая из трещин в земле, уходила под ее основание, три разбитые ступени вели к темному провалу, уводящему внутрь скалы.

То самое место из сна, только постаревшее и одичавшее.

— Жуть какая, — прошептала Доминика, прячась за спиной своего кхассера, — здесь такая чудовищная пустота.

В ответ, не разжимая зубов, Маэс едва слышно произнес:

— Мы здесь не одни.

Снег кругом был нетронутым, и только на ступенях четко отпечатались чужие следы, возникшие будто из ниоткуда

* * *

— Будь с ними, — приказал Маэс и направился к пролому.

На ступенях он присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть следы. Мужские, взрослые. Он прикоснулся к ним пальцам, чувствуя, как разгоняется кровь в венах, потом выпрямился, вглядываясь в темноту.

В пещере могло ждать, что угодно. Она могла быть маленькой, размером с хлев, а могла оказаться как разветвленная паутина, состоящая из десятка ходов. Соваться туда было как минимум глупо.

Уперевшись ладонью в камень у входа, Маэс громко позвал:

— Хозяин!

В ответ тишина.

— Встречай, гости пожаловали.

Склонив голову, он слушал то, что происходит внутри.

Шорох. Хриплый вдох. Сдавленный писк и следом шипучее «тс-с-с».

Следом едва различимые шаги, настолько тихие, что человек бы не услышал. Слабый поток воздуха. Будто в глубине кто-то выдохнул…или взмахнул крыльями.

— Невежливо людей на пороге держать. Выходи…Или мне самому зайти?

Его собственный зверь был готов вырваться на волю в любой момент, но Маэс держал его, не позволяя лишний раз дернуться. Силу использовать он всегда сумеет, но хотелось решить проблему словами.

Снова тишина.

— Я знаю, что ты там, — твердо произнёс император, — Не бойся, не тронем.

Забыв об осторожности, Мелена шагнула вперед и, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что же происходит во тьме. Она столько раз видела это место во сне, и всегда просыпалась, потому что на нее кто-то нападал.

И вот она здесь и ощущение опасности зашкаливает.

Еще шаг…

— Ну-ка стой, — Брейр схватил ее за руку, — куда прешь?

Маэс отвлекся на эти слова. Обернулся, взглядом впиваясь в взволнованную пленницу, и в тот же момент из пещеры на него бросилась серая крылатая тень. Оскаленная пасть метила в горло, когти-кинжалы в сердце.

Действуя на чистых инстинктах, император плавно отклонился назад, пропуская нападающего, и по касательной ударил в открывшийся бок, отшвыривая на середину поляны. Зверь кубарем прокатился по снегу, зарываясь в него с головой.

Мел только и смогла рассмотреть бежево-серые крылья и пятнистую шкуру. Не такую, как у Брейра, а палево-дымчатую, с темным ремнем по спине и светлым брюхом.

Обескураженный ударом хозяин пещеры зарычал и вскочил на ноги, являя себя во всей красе.

Хвост у него был короткий, а на ушах торчали кисточки. Ростом он был едва ли до холки барсу, а против тигра и вовсе казался котенком.

Рысь. Не очень чистая, местами облезлая и подозрительно тощая.

Брейр благоговейно выдохнул, Доминика тихо пискнула, Маэс смотрел жадно и пристально, будто перед ним был самый ценный приз. И только Мелена содрогалась от отвращения, глядя, как тот припадает на передние лапы, словно кот, охотящийся на мышь.

Она видела его первый раз в жизни, но ненавидела так, что ее ненависти хватило бы на все королевство. Ненавидела всего, полностью. Каждый сантиметр тела, начиная от мерзких кисточек и заканчивая куцым хвостом, каждое пятно на шкуре. Ненавидела так, будто он отобрал у нее что-то ценное, что-то без чего нельзя жить.

— Мы тебя не тронем, — повторил император, примирительно поднимая кверху обе руки, — обернись.

Вместо ответа зверь снова бросился на него.

Маэс опять увернулся, проскочив под лапой с растопыренными когтями. Рысь взревел, на ходу разворачиваясь и бросаясь следом. Маэс рванул к скале, с разбегу взлетел по отвесной поверхности, оттолкнулся и, перекувырнувшись, приземлился за спиной раздраженного сопротивлением зверя. И начал пятиться, разведя руки в стороны, будто дразнил.

Мелена не могла оторвать от него взгляд. С затаённым восхищением ловила каждое движение, настолько завораживающе сильное и уверенное, что захватывало дух.

Этот мужчина был совершенен.

Она всегда любила силу и мастерство, у императора они были на таком уровне, что хотелось любоваться не отрываясь. Она впервые видела его в бою. Хотя это был и не бой, а танец. Император кружил возле рыси, не подпуская близко и не причиняя вреда. Выматывал.

И это было так волнующе, что она забывала дышать.

Ненормальная!

Именно такая мысль неотступно билась у него в висках. Ее взгляд отвлекал, проникал под кожу и распалял. Эти эмоции, как на ладони — они обжигали, будили в нем темное. Хотелось победы — для нее, притащить бездыханное тело, добычу к ее ногам. Что угодно, лишь бы ощущать этот жар, бьющийся в груди.

Так и должно быть? Если да, то у него большие проблемы.

Рысь бросался словно одержимый. Рычал, бешено вращал обезумившими глазами, из его пасти хлопьями падала серая пена. Он понимал, что с ним играют, но сколько бы не бился, не мог добраться до противника и это выводило его из себя еще больше.

— Что-то с ним не так, — прошептала Доминика.

Брейр кивнул. Первоначальная радость от того, что нашли представителя последнего клана уже рассыпалась, и на ее место пришло мрачное недоумение:

— Он будто одичал…

Мелене было плевать, одичал он или просто свихнулся:

— Просто сломай ему хребет! — Жестко произнесла она, — потом, если потребуется, вылечишь.

Рысь, до этого не видевший перед собой никого кроме Маэса, услышал и обернулся. Уставился на нее злющими, как у демона глазами и оскалился, а потом бросился.

И снова у нее зашлось сердце, и перед глазами яркой вспышкой полыхнула картина из прошлого. Те же глаза, та же стремительно приближающаяся пасть с диким оскалом, то же ощущение неминуемой смерти. По телу разлилась внезапная слабость. Она просто стояла, опустив руки вдоль