Трофей для Зверя - Полина Верховцева

хорошенько пообедает. В деталях представляла, как будет есть густой, немного островатый суп, обязательно возьмет большую кружку горячего сидра, а потом хорошенько выспится на нормальной кровати.

И никаких зверей с янтарными глазами!

А утром распогодилось. За ночь ветер унес тяжелые тучи далеко на север, и над лесом разлился тусклый свет, прикрытого легкой дымкой зимнего солнца. Мелена сползла с дерева, протерла руки снегом, им же умылась. Потом сунула в рот небольшой комок, чтобы утолить жажду, перекусила оставшимся мясом и отправилась в путь.

Чтобы было легче идти, она на скорую руку сделала снегоступы из еловых веток и подобрала палку, которая теперь стала для нее дорожным посохом.

К вечеру она вышла на край обрыва. Внизу стелилось бескрайнее снежное поле, и где-то далеко на горизонте призывно поднимались десятки тонких струек дыма из деревенских труб. Осталось только придумать как спуститься.

Мел подошла к самому краю, опасно проваливаясь в снег, и посмотрела вниз. Отвесный уступ спускался на десятки метров, то тут, то там из-под белого покрывала выглядывали коварные острые обломки и валуны. Только безумец мог попробовать здесь спуститься. И насколько хватало взгляда в обе стороны — картина не менялась.

Мел решила двигаться вдоль обрыва, в надежде, что рано или поздно попадется такое место, где можно будет скатится, не рискуя при этом переломать себе все кости разом.

Дорога была утомительной. Чуть отойдешь от кромки и молодой ельник стеной — цеплялся за одежду, норовил сорвать капюшон с головы. Чуть ближе к самому обрыву и снег пластами уезжал из-под ног. Мелена злилась, но попыток найти выход не оставляла. Глядя на далекий дым, она чувствовала, как подводит желудок от голода и рвалась туда с упорством волчицы.

Всего-то и надо, что скатиться вниз и при этом не размозжить себе голову. Просто спуститься, а дальше будет проще.

В очередной раз подобравшись к краю, она заприметила дальше, метрах в двадцати, вполне приличное место для спуска.

— Отлично, — улыбнулась и поспешила туда.

Но не успела сделать и пяти шагов, как ее накрыла бесшумная черная тень.

* * *

Мелена сначала ускорилась, но сделав еще два шага, остановилась, обессиленно опустив руки вдоль тела. Сморщив нос, она с тоской смотрела на манящий дымок на горизонте. Не получилось. Не добралась. Теперь бежать было бесполезно, сопротивляться тоже — этот демон из Андракиса сильнее в сотню раз, но так не хотелось покорной мышью сдаваться в его лапы.

Крылатая тень исчезла. Вместо нее на снегу отпечаталась высокая, широкоплечая, угрожающе темная.

— Убьешь меня? — будничным тоном поинтересовалась Мелена, продолжая смотреть вдаль.

— Хотел бы убить — давно бы вздернул на какой-нибудь сосне.

По ровному голосу ничего не понять. Она все-таки развернулась к нему лицом, ощущая как дикое волнение волнами поднимается вдоль хребта.

Маэс мрачно смотрел на нее. Янтаря нет, сплошная тьма, от которой хочется укрыться.

— Как лапка? Не болит?

Мел сама не могла понять, зачем задевает его. Почему вместо холодной отстраненности, постоянно выводит его на эмоции, злит, проверяя границы допустимого.

— Вернемся в Асоллу — накажу.

— Я не хочу в Асоллу. Этот город уже пал.

— Вся Милрадия пала. Так что выкинь из головы свои никчемные мысли о побеге.

— Я всегда буду сбегать! Слышишь?! Всегда! — шипела она, пятясь к обрыву, — и ты не сможешь меня удержать.

— Посмотрим, — лениво усмехнулся мужчина.

Его спокойствие было обманчивым. Зверь внутри него был готов броситься вперед, но Маэс держал его на привязи, не позволяя лишних движений.

Она отступила еще на шаг, опасно покачнувшись на подвижном снеге. Целый пласт соскользнул с края и с глухим шлепком приземлился где-то внизу.

— Лучше, шею свернуть, чем оставаться рядом с тобой, — Мел бросила быстрый взгляд через плечо.

До безопасного места она так и не успела добраться. Внизу обрыв и камни, коварно прикрытые снегом. Будет сложно, но лучше уж так…

Она отвлеклась всего на миг, но этого хватило, чтобы Маэс рванул вперед. Он двигался настолько быстро, что Мелена даже не успела заметить. Вот он стоит на узкой тропе подъема, а вот уже рядом.

Заломив руки, он оттащил ее от края и толкнул ее в сугроб. На этом ее побег закончился.

— Я ненавижу тебя. Ты — чудовище!

— Я знаю, — ухмыльнулся он, — твоя ненависть взаимна.

— Я найду способ уйти.

— Тебе никуда от меня не деться. И в глубине души ты это знаешь.

Мелена распласталась на снегу и смотрела в блеклое зимнее небо, надеясь увидеть там хоть какой-то ответ. Что ей делать дальше? Как отделаться от кхассера, к которому с каждым днем крепла какая-то неправильная, нездоровая привязанность.

— Подъем! — Маэс стоял над ней и угрюмо рассматривал темные волосы, разметавшиеся по белоснежному насту.

Чудовище, а не женщина. Без страха, без сомнений, без кротости. О том, как пишется слово «скромность» она, наверное, даже не догадывалась.

Это додуматься надо было! Пырнуть ножом, когда в воздухе была. Кхассер сначала озверел от неожиданной боли, а потом, когда Мел выскользнула из когтей — струхнул не на шутку. Разобьется ведь дура!

А она оказалась живучей, как кошка, и везучей, как два десятка чертей.

Сутки найти ее не мог. Бесился из-за того, что связь между ними неполная. Хасс вон свою пару где угодно найдет, с закрытыми глазами. А у него все размыто. Вроде направление, в котором беглянка продвигалась, чувствовал, но не более того. Вдобавок вьюга эта проклятая все следы сжирала. Злился он. Сильно. И на нее, и на себя.

Мел даже не пошевелилась в ответ на его приказ, тогда Маэс просто взял ее за шкирку и вздернул на ноги:

— Нож, — протянул ей раскрытую ладонь

— Я потеряла его во время падения.

Она действительно не смогла удержать его в руках, о чем очень сожалела. А потом искать времени не было, надо было ноги уносить. Хотя, зря торопилась. Все зря.

Император пытливо смотрел на нее.

— Можешь обыскать, — Мел расставила руки, — у меня нет его.

Обыскивать он не стал. Во-первых, не хотела терять время. И так из-за нее на целый день задержались. Во-вторых, прикасаться лишний раз без надобности к ней не собирался. Потому что с каждым касанием, нить, соединявшая их, становилась все прочнее, и вместе с ней росла тоска и тревога.

— Нет времени.

Он перекинулся, рывком схватил ее под руки и, заложив крутой вираж, поднялся в небо. Надо было наверстывать упущенное время.

До обговоренного места ночлега, он добрался, когда на улице уже была ночь. В этот раз облака ушли далеко на север, обнажая чернильный