Найти «Сатану» - Данил Корецкий

– Давай, Игорь, подежурь, я спущусь, подремлю, – сказал Дыгай, стараясь, чтобы голос не выдал его чувств. – Если что – буди!

– Есть, товарищ капитан!

По вертикальному трапу он спустился на двенадцатый ярус, в комнату отдыха. Две койки одна над другой, откидной столик, маленький обшарпанный холодильник с запасом продуктов, над ним опломбированная аптечка, туалет… По нормативам, дежурная смена способна нести службу в автономном режиме полтора месяца. Полтора месяца! Это же с ума можно сойти!

Дремать Дыгай, конечно, не собирался: каждая клеточка его тела дрожала от возбуждения, ни о каком сне не могло быть и речи! Он ушел сюда, чтобы напарник не видел, что с ним происходит. Потому что страх – вещь заразная: Дыгай был достаточно опытен, чтобы знать: паника легко передается от одного человека к другому и способна охватить большие массы людей. А тут их только двое. И если обоих накроет псих, то придется сообщать наверх, менять дежурную смену и направлять спецсообщение в Москву. А это чрезвычайное происшествие!

Оставшись один, Дыгай, против ожидания, почувствовал себя еще хуже: воздуха не хватало, а страх заполнил все его существо и рвался наружу – криком, какой-нибудь дикой выходкой, битьем головой о стену… Он принялся приседать, потом отжиматься, чтобы отвлечься, переключиться, обмануть страх… Но ничего не помогало. Дыгай ударил кулаком в стену, но и боль не помогла избавиться от нарастающего ужаса. Стало ясно, что больше он никогда не спустится «вниз», значит, все равно придется писать рапорт и скрывать свое состояние не имеет смысла.

Михаил сорвал с аптечки листок с печатями и открыл дверцу. Вот то, что ему нужно! Вскрыв пачку транквилизатора, он проглотил таблетку. И сразу стало спокойнее. Не потому, что лекарство так быстро подействовало: просто организм понял, что теперь страх пройдет, и он действительно прошел. А через пять минут Дыгай почувствовал, как внутри его все расслабляется, чувство нехватки воздуха исчезло, а железная капсула, удавом сжимающая его тело, расширилась до привычного диаметра и уже не вызывала беспокойства.

Повеселевший Дыгай вернулся на одиннадцатый ярус.

– Не заснул, – пояснил он напарнику. – Хочешь, пойди отдохни. Что ты так подозрительно смотришь?

– Нет, ничего, товарищ капитан… Вы нормально себя чувствуете?

– Нормально, а что?

– Лицо красное, пот выступил, и вообще…

– Я там физкультуру делал: приседал, отжимался. Всё тело затекло!

Лейтенант Кульгавый смотрел недоверчиво. Стало ясно, что в рапорте о дежурстве он, как и положено, напишет о странном поведении старшего оператора. Ну, да теперь это уже не имело значения.

Сменившись, Дыгай направился прямиком в санчасть.

– Это клаустрофобия, – сказал моложавый майор медицинской службы с розовым лицом. – Нести службу под землей вы не можете, от боевых дежурств я вас отстраняю. Сейчас выпишу направление на военно-врачебную комиссию.

Комиссия состоялась через неделю, в окружном госпитале. Предварительный диагноз подтвердился. Заключение гласило: «Клаустрофобия. Годен без ограничений к службе на наземных объектах. Негоден к службе в условиях ограниченного пространства».

Капитан Дыгай был отправлен в отпуск, а после возвращения принял под командование первую роту отдельного батальона боевого обеспечения.

Часть вторая

Найти «Сатану»

Глава 1

Находка в тайге

8 мая 2012 года

Западно-Сибирская тайга

Неделю лил дождь, земля и листва деревьев напитались влагой. Изба деда Осипа и бабки Дарьи была в Листвянке крайней и обычно первой встречала редких гостей таёжной деревушки. Так получилось и на этот раз. Рев мотора и лязг гусениц взбудоражил всю округу и заставил хозяйку отложить шитье и выглянуть в окно. У окраины селения она увидела вездеход, наматывающий на траки комья весенней грязи.

– Выйду, гляну, кто это к нам пожаловал на таком тракторе, – сказала она мужу, который снаряжал патроны и как раз отвешивал порох, а потому не стал отвлекаться от столь ответственного дела.

Но Дарья и не ждала одобрения или разрешения – подняв на лоб очки на резинке и набросив на плечи телогрейку, она вышла на низкое, покосившееся крыльцо. Небо очистилось, ярко светило солнце, но прохладный ветерок рассеивал теплые лучи, напоминая, что сибирское лето еще не вступило в свои права. Она плотнее запахнула телогрейку и, кряхтя, влезла в обрезанные резиновые сапоги.

Желающих поглазеть на неожиданных пришельцев оказалось немало. Почти весь поселок высыпал на улицу. Некоторые смотрели издали, рассудив, что гости никуда не денутся, да и все новости вмиг разлетятся. Многие подходили поближе. Опираясь на палку и прихрамывая на правую ногу, шёл навстречу гостям Гришка Бессарабец, наверняка надеясь, что приезжие угостят его выпивкой, за ним семенила любопытная Ефросинья Астахова – вдова недавно усопшего ветеринара, за ней волчатник Пашка Крымов с женой, фельдшер Кривобок, который лечил всем больные зубы, Валентина Рожкова – бывшая роковая красавица…

Бабке Дарье далеко идти не пришлось, она спустилась с крыльца и вышла за калитку. Вездеход не доехал до нее метров десять, чихнул двигателем и заглох. С пассажирского места из кабины вылез на подножку молодой парень в черном свитере под горло, с худым, покрытым щетиной лицом, спрыгнул на землю и пошёл навстречу селянам, чавкая по грязи высокими сапогами с отвёрнутыми голенищами, в которые были заправлены серые рабочие брюки из грубой ткани. Наружу вышел и бородатый водитель, неспешно закурил, прошелся, разминая ноги, а из верхних люков высунулись до пояса плотный мужчина в потертой кожаной куртке и худенькая девушка в мужской клетчатой рубашке из плотной фланели.

– День добрый! – поздоровался парень в свитере, подходя поближе и располагающе улыбаясь. – Меня Егором зовут.

– Здравствуйте! – закивали местные, собираясь в круг вокруг нежданного пришельца.

Они были похожи друг на друга: все одного возраста – за пятьдесят, одинаково одетые – и мужчины и женщины в темных куртках, темных штанах или юбках, кепках или платках. У всех усталые лица и тусклые глаза – жизнь здесь нелегкая.

– Как живете-можете? – издалека начал разговор приезжий.

– Живем, как можем, – заулыбался Гришка, демонстрируя отсутствие передних зубов.

У всех остальных тоже были щербатые рты: лечение Кривобока сводилось к удалению больного зуба, протезированием здесь никто не занимался, а ездить в райцентр из-за таких мелочей было не принято.

– А вы кто такие? С чем пожаловали?

– Геологи мы. Молибден ищем. Слыхали про такой металл?

– Не, мы больше по зверям, – покачал головой Крымов.

Егор достал из кармана куртки маленький камень с отливающими на солнце металлическим блеском вкраплениями свинцово-серого цвета.

– Вот такие камешки нигде не находили? Они должны в ваших местах водиться. Может, попадались кому?

– Это чё, и есть молибден? – спросил Гришка, пытаясь рассмотреть камень подслеповатыми глазами.

– Почти. Это руда, молибденит называется.

– Нее, – причмокнул беззубым ртом Гришка. – Где я такое увижу? На ветке, что ли? Или в огороде? Пушнина у нас имеется, если нужна, могём договориться…

– Нет, пушнина без надобности, – вздохнул Егор и разочарованно потер скрипящую щетину.

– Ну-ка, дай глянуть, – неожиданно для всех сказала бабка Дарья и протянула морщинистую руку. Когда блестящий камешек оказался на мозолистой ладони, она вернула очки на место и принялась его внимательно рассматривать.

– Ты, Дашка, небось в руде хорошо разбираешься? – поддела ее Рожкова и засмеялась, прикрывая рот ладошкой.

– Не так, как ты в х…х, похуже, – парировала Дарья и вернула камешек. – Те геологи, что до вас были, тоже это искали. Не знаю, нашли или нет, а только их старший Ульяну, подругу мою, увёз в город, женился…

– Когда это было?!

– Да уж полвека минуло, мы молодые были, красивые, – улыбнулась старушка. Зубов у нее тоже не хватало. – А ты, милок, подумал, что он на бабку позарился?

– Экспедиция Ерофеева, – задумчиво произнёс геолог. – Этот камешек они нашли. А сейчас мы их результаты и проверяем.

– Долго же вы собирались, – засмеялась бабка Дарья, тоже прикрываясь ладошкой.

Егор пожал плечами.

– Тогда разведали большое месторождение под Карагандой, его и стали разрабатывать. А теперь обстановка изменилась, Казахстан стал другим государством, вот мы и ищем свои богатства… А карты Ерофеева пропали, в живых участников экспедиции не осталось, только район известен. Потому мы вас и спрашиваем.

– Я таких камней не встречал, – сказал Крымов и, развернувшись, пошел к своему дому.