Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - Герберт Вотте

Ниже Сены в Замбези с севера впадает многоводный приток Шире. Португальцы ничего не могли сказать о нем, так как не знали даже, откуда он вытекает. Много лет назад португальская экспедиция якобы пыталась плыть вверх по этому притоку, но не смогла пробиться сквозь плотную массу водных растений и вернулась назад. Другие утверждают, что португальцев вынудили вернуться отравленные стрелы прибрежных жителей. И даже охотники за невольниками, возглавляемые Марианну, сторонились этих мест. Река Шире не использовалась для судоходства, поэтому и не было торговых связей с недружелюбными к чужеземцам племенами. Один купец из Сены рассказывал, что он посылал своих торговых агентов вверх по этой реке, но их постигла неудача: их ограбили и им едва удалось уйти. А когда португальские должностные лица узнали, что Ливингстон проявляет интерес к этой опасной реке, они стали жаловаться: "Наше правительство приказало всячески содействовать вам и охранять вас. Но как можно обеспечить вашу безопасность, когда вы намереваетесь отправиться в такое место, куда мы не отважимся следовать за вами!"

И все же в январе 1859 года судно "Ма-Роберт" начало свой путь вверх по реке Шире. В первые дни навстречу им все время как бы плыли массы водных растений, но они не очень мешали движению парохода и челноков. Здесь плыть было даже легче, чем по Замбези: шире, глубже и нет песчаных отмелей.

Всякий раз, когда судно делало остановку, чтобы заготовить топливо, Чарлз и Кёрк отправлялись на экскурсию. Они собирали образцы растений, ценных древесных пород, насекомых, а также предметы одежды, украшений и инструменты местных жителей; здесь же изготовляли чучела птиц. В их обязанности входили магнитные и метеорологические наблюдения, а доктор Кёрк оказывал жителям встречавшихся деревень и врачебную помощь. Чарлз Ливингстон собирал для владельцев текстильных фабрик Манчестера образцы выращиваемого здесь хлопка.

Плывя вверх по реке, путники заметили, что отношение к ним здешних жителей уже иное. Как только судно приближалось к какой-либо деревне, раздавались звуки барабанов и тотчас появлялись мужчины, вооруженные луками и стрелами. Некоторые прятались за деревья, тщательно выбирая цель. Женщин совсем не видно. "Нам надо действовать очень осторожно, чтобы эта толпа, внимательно следящая за каждым нашим движением, ложно не истолковала наши намерения". В одной большой деревне Ливингстон насчитал по меньшей мере пятьсот собравшихся здесь воинов. Они приказывали ему остановиться. Он же велел грести к берегу, где его провели к вождю, крупному седовласому человеку, который, видимо, был встревожен появлением на реке неведомого дымящего чудовища. Ливингстон, как обычно, вначале пояснил, что он и его белые спутники не португальцы, а англичане и прибыли в эти земли не ради разбоя и захвата невольников, а для того, чтобы проложить путь мирной торговле всевозможными товарами, а не рабами. При этих словах лицо вождя просветлело. Это был как раз тот человек, который до сих пор плотно закрывал путь португальским купцам внутрь страны. По просьбе Ливингстона он созвал своих воинов, чтобы уведомить и их, с чем пришли эти белые. Они ничего не имели против намерений чужеземцев: "Ма-Роберт" может беспрепятственно продолжать свой путь. Однако недоверие у местных жителей еще оставалось: они не спускали с судна глаз, день и ночь на берегу бодрствовала сильная охрана.

На тридцать миль выше этой деревни вдоль восточного берега Шире вытянулась заболоченная местность, где обитали огромные стада слонов: Ливингстон однажды насчитал до восьмисот животных. В этих болотах они были в безопасности: охотникам туда не пробраться.

Проплыв еще двести миль, путешественники натолкнулись на большие скалистые утесы среди реки; между ними бурлил и пенился катившийся вниз поток. Пороги преграждали путь дальше. На этом закончилось плавание по реке Шире.

Встретившись здесь с недоверчивыми жителями, Ливингстон считал слишком рискованным дальнейший путь по суше. Но чтобы подготовить благоприятные условия для будущих исследований, он послал нескольким вождям добрые послания и подарки, а затем отправился в обратный путь. Вниз по течению двигались быстро. В воде бегемоты уступали путь судну, но крокодилы бросались навстречу, принимая его, видимо, за крупное животное, за которым стоило бы поохотиться. Оказавшись в нескольких ярдах от судна, они понимали свою ошибку и быстро ныряли в глубину.

В середине марта экспедиция во второй раз отплывала вверх по Шире. У одной деревни, жители которой оказались менее напуганными и охотно продавали птицу и зерно, "Ма-Роберт" стал на якорь, и Ливингстон вместе с доктором Кёрком и несколькими макололо отправился в путь пешком, чтобы обследовать вновь пороги Шире до самого верхнего течения. Оказалось, что за первым открытым ими водопадом выше находятся еще пять. Ливингстон дал им название по имени президента Королевского географического общества водопады Мёрчисона.

Во время экскурсии на восток от реки Ливингстон открывает озеро Ширва, до этого неизвестное португальцам. Затем он возвратился на судно и поплыл вниз, к Замбези, закончив свой путь на Конгоне при ее впадении в Индийский океан.

Этим и завершился первый этап экспедиции. Он не привел к сенсационным открытиям, в основном заполнив лишь пробелы в познании этих мест, которые остались в стороне от маршрута трансафриканского путешествия Ливингстона.

В устье Конгоне экспедиция пополнила продовольственные запасы доставленными английским бригом. Ливингстон приказал вытащить "Ма-Роберт" на берег, чтобы осмотреть снизу и с боков стальной корпус судна, доставлявшего ему в последнее время лишь огорчения. Дно где-то дало течь, и в трюме к утру по щиколотку набиралась вода, а иногда она заливала даже каюту. Во время дождя протекала крыша каюты и, чтобы записать что-нибудь в дневник в такое время, приходилось раскрывать зонтик над головой. В ящиках с продуктами, выполнявших роль коек и стульев, также сыро. Собранные и высушенные с большим трудом образцы растений оказались попорченными, и их надо было снова собирать. Из-за сырости иногда приходилось спать на влажных постелях; участились и случаи заболевания лихорадкой.

Осматривая тонкую обшивку корпуса, сделанную из новых, неапробированных сортов стали, спутники обнаружили немало едва заметных трещин, через которые постоянно просачивалась вода. Металл оказался пористым. Эти дефекты на ходу нельзя было устранить. И пока не прибыло новое судно, Ливингстону пришлось обходиться этим.

Второй этап экспедиции обещал быть нелегким: предстояло целыми неделями идти пешком. Люди из племени кру, обслуживавшие судно, были непривычны к длительным переходам. Пришлось их уволить. Макололо взяли на себя их заботы. Усердные дровосеки и привычные ходоки, они быстро освоились с новой работой и приступили к выполнению своих обязанностей на судне.

Открытие озера Ньяса

В самом начале карьеры путешественника славу первооткрывателя Ливингстону принесло открытие им озера Нгами. Его и теперь манило озеро, лежавшее, как говорили, там, где начинает свой путь река Шире. Севернее озера Ширва находится, как заверяли его, огромный водоем - озеро Ньяса. Там пока не ступала нога европейца, да и жители берегов Шире знали о нем только понаслышке.

В середине августа "Ма-Роберт" снова направился вверх по реке Шире. Судно, как считалось, способно было взять десять - двенадцать тонн груза и приблизительно тридцать шесть человек, но даже при такой нагрузке было опасение, что оно очень сильно осядет в воду. Поэтому часть людей разместилась в лодках, буксируемых пароходом. В пути ночью одна лодка опрокинулась, и один человек, не умевший плавать, утонул. Этот случай очень опечалил Ливингстона и вызвал гнев к его земляку, всучившему негодное судно; теперь на его совести лежала гибель человека.

Перед водопадами Мёрчисона он покинул судно, намереваясь пройти на север, к неизвестному озеру. С ним пошли сорок два человека: четыре европейца, тридцать шесть макололо и два местных проводника. В таком количестве людей не было необходимости, но Ливингстон не знал, как примут его здешние жители, и хотел, чтобы его отряд выглядел достаточно сильным.

На возвышенностях, простиравшихся вдоль реки, по утрам чувствовалась приятная прохлада. Здесь не было москитов, что позволяло спать на открытом воздухе. Местность прелестная: плодородные равнины, зеленые холмы, а за ними величественные горы.

Выше водопадов Мёрчисона экспедиция снова спустилась в долину плодородную и густо заселенную. Поселения оседлых маньянджа (у Ливингстона - manganja) были хорошо защищены непроходимой живой изгородью ядовитых древовидных молочаев.

Маньянджа - трудолюбивый и искусный народ. Они возделывали хлопчатник, а в деревнях путешественники видели, как они пряли и ткали. На холмах маньянджа добывали железную руду, плавили ее, а из железа мастерили топоры, мотыги, наконечники копий и стрел, иглы, браслеты. Они занимались гончарным ремеслом, из растительного волокна плели корзины, рыболовные сети. Здесь все трудились - мужчины, женщины, дети. Искусные изделия маньянджа были удобны, прочны и долговечны.