Точка Бифуркации XII - Дейлор Смит

Я отбил удар, но почувствовал лёгкое давление на правую руку. Наумов не просто атаковал — он без лишних раздумий и вступлений, как это обычно бывало в схватках у одарённых, использовал телекинез, надеясь сковать мои движения. Я сразу ответил тем же, пытаясь придержать своей силой его кисть, но противник, словно предвидя это, легко отмахнулся от щупальцев моего дара и блокировал обрушившийся следом удар.

Клинки столкнулись с холодным, металлическим звоном. А в следующий же миг, мы оба с силой оттолкнули друг друга, расцепляя лезвия из клинча. Внезапно, на краткий миг мир будто замер, когда я вдруг осознал, что момент, которого я так долго ждал, наконец-то настал… Пламя в груди разгоралось сильнее, и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы не сорваться в свирепую бездумную атаку. Противник, в отличие от меня, что было очевидно, такой ненависти не демонстрировал, ввиду чего бился трезво и без мешающих эмоций.

Не успев отпрянуть от меня, Наумов вновь сделал стремительный выпад, но я был более чем готов. Лёгкое усилие — и его нога замедлилась в последний момент, что позволило мне уйти в сторону и нанести встречный рубящий удар сверху. Он поймал его на перекрестье клинка, но одновременно с этим я сдобрил свой удар телекинетическим толчком, заставляя противника пошатнуться. Князь едва удержал равновесие, но, как только я попробовал развить атаку, его сила прихватила меня за плечо, вынуждая сделать лишний шаг назад.

Мы кружили друг вокруг друга, как хищники. Его клинок двигался плавно, без излишней агрессии, а в глазах читался холодный расчёт. Я, в свою очередь, ждал момента — того единственного рывка, когда он вложит в удар максимум, чтобы пойти в контратаку и попытаться его сломить.

Князь снова атаковал, на этот раз демонстрируя серию стремительных и жёстких выпадов. Я парировал часть из них, остальное принял на меч, едва не теряя баланс, следом ловко уходя в сторону. Каждый удар соперника сопровождался невидимыми атаками телекинезом, которыми он пытался то зафиксировать мой меч, то придержать за плечо, а в случаях, когда я шёл в атаку — притормозить за пятку. Естественно, я отвечал тем же, сковывая его кисть, снижая силу удара и заставляя противника тратить больше энергии.

Забавно выходило, что тот навык, который я осваивал ещё в школе и впервые активно применял на соревнованиях по ближнему бою на мечах, был не моей собственной «разработкой», как я некоторое время наивно полагал. Во всех сражениях уже во взрослой жизни, будь то дуэль или групповая схватка на поле боя, мои противники абсолютно всегда пытались использовать силу телекинеза против меня аналогичным способом. Это было чему-то сродни удару локтем или обухом меча на короткой дистанции — не использовать этот приём в бою просто глупо, более того, подобное желание всегда становилось инстинктивным и требовало выхода.

С каждым разом я всё больше приходил к выводу, что техника боя на мечах у одарённых в этом мире является чему-то сродни настоящему искусству, где боец должен уметь не только прекрасно владеть холодным оружием, но и умело совмещать это со своими навыками телекинеза. Причём не только в атаке, но и в защите, ведь если у противника артефактный клинок, а их сейчас развелось что-то очень много, то один неудачно пропущенный удар — это быстрая смерть. Из всего этого рождалась какая-то особая гремучая смесь смертоубийственного искусства, успех в освоении которой зависел от множества факторов. Результатом же этого успеха была твоя жизнь.

Клинки снова встретились с гулким звоном, и мы сошлись вплотную, упираясь друг в друга сосредоточенными взглядами. Дыхание мятежника было ровным, лицо оставалось бесстрастным, но я видел — он прислушивался, анализировал каждое моё движение, каждую крупицу потраченной силы.

Капли пота скатываются по виску. Воздух между нами словно отяжелел и наполнился напряжением, которое невозможно увидеть, но можно ощутить в каждой мышце.

В этот момент Наумов делает ещё один рывок, стремительный и неожиданный. Меч противника скользит по сложной траектории, одновременно с чем князь использует силу, чтобы придержать мой клинок, пытаясь заблокировать возможность ответного удара. Но к этой минуте моя концентрация на поединке и сопернике становится настолько запредельной, что подобные трюки уже не срабатывают.

Мельком оглядываясь по сторонам, я видел, как внимательно наблюдают за происходящим мои друзья и люди Наумова. Никто, кроме нас с князем, в битве не участвовал, выполняя команду не вмешиваться. Все тревожно ждали результата нашего поединка, обнажив оружие, готовые в любой момент сорваться на помощь и вступить в бой с противником. Я же просто обязан был завершить эту судьбоносную схватку своей победой. Это был не просто поединок, это была дань уважения моим предкам, месть за мать и, наконец, уничтожение лидера разгоревшегося в стране восстания. Всё, что вело меня по жизни к этому моменту, сходилось в одной точке — на кончике клинка, который я сжимал в ладони.

Тем временем, противник сделал лёгкий пас рукой, и все мои лишние мысли, как и едва ли не меня самого, тут же сдуло. В лицо, буквально из ниоткуда, резко и неожиданно ударил порыв ветра, быстро набирающий силу. Сначала казалось, что это просто лёгкая воздушная волна, но затем давление усилилось — ветер стал рвать волосы, проникать под одежду, заставляя бороться за равновесие. Воздух завыл, забиваясь в уши, делая каждое движение чуть тяжелее, требуя большей концентрации.

— Это что-то новое, — буркнул я себе под нос, но эти слова вряд ли донеслись до ушей противника.

Наумов наблюдал за мной с прищуром, его губы растянулись в едва заметной улыбке. Очевидно, князю нравилось видеть, как я сопротивляюсь его стихии. Наклонив корпус вперёд, я упёрся ногами в землю, напрягая мышцы и помогая себе телекинезом, чтобы не потерять баланс. А враг, словно играя со мной, сделал шаг вперёд и вновь сорвался в атаку, ничуть не сдерживаемый этим ураганом.

Удар, ещё удар, резкий выпад и попытка меня срубить. Всё отбил и парировал, но быстро пришло осознание, что долго в таком темпе я не смогу — банально поймает на какой-нибудь неловкости. А когда тебе в грудь без остановки дует ужасный ветер, заставляя бороться за равновесие и устойчивость, конфуз может случиться в любую секунду.

Что ж… у меня тоже хватает сюрпризов.

Отступив на несколько шагов назад, я отдал мысленный сигнал, и из ладони левой руки тотчас же стали материализовываться едва заметные огоньки. В считанные мгновения поле боя вокруг нас затянулось