Прокурор идет ва-банк - Александр Звягинцев

Юрпалов довольно поздно закончил писанину и все еще дрожащим голоском позвал:

— Гражданин следователь, я все написал…

Оболенцев подошел к нему, взял стопку листков с признаниями и стал читать.

— Очень хорошо! — сказал он, думая о предстоящем разговоре с Надеиновым: «Хватит ли улик для того, чтобы арестовать Борзова, и даст ли «добро» сессия депутатов горсобрания?»

— Неужели вы меня отправите обратно в эту камеру? — испуганно спросил Юрпалов. — Вы же обещали защитить меня.

Оболенцев тоже вспомнил об этом и поспешил позвонить в Управление КГБ, чтобы те подержали Юрпалова немного у себя.

Договорившись, он составил необходимые документы о переводе подследственного из одного изолятора в другой.

— Там они вас не достанут! — успокоил его Оболенцев.

Когда Юрпалова увезли, он позвонил Ольге.

— Оленька, я с работы, — сказал он ей со всей нежностью, на какую был способен. — Завтра я улетаю в Москву на несколько дней. Сегодня зайти не смогу — работа! Будь умницей! Я скоро вернусь!

— Я тебя буду очень ждать! Целую, милый! — коротко попрощалась она, зная, что с Оболенцевым по служебному телефону лучше говорить лаконично.

Провокация

Ольга Северина носила фамилию бывшего мужа.

Эдуард Северин считал себя непризнанным художником, был красив и очень нравился женщинам. Чем его прельстила именно Ольга, было понятно: он любил всех красивых женщин, но вот чем обворожил он ее, оставалось загадкой и для самой Ольги. После развода она и думать о нем забыла: ну, есть такой художник в городе, считает себя непризнанным гением, зарабатывая при этом портретами на пляже. Многих, особенно с Дальнего Севера, это устраивало, рисовал Эдуард прилично, выходило очень похоже.

Денег на жизнь ему всегда хватало. Хватало и на большее — на травку, которой Северин стал с некоторых пор злоупотреблять. Он обвинял мысленно в этом Ольгу: она его бросила, поэтому он и пристрастился к зелью, совершенно позабыв о том, что и бросила она его лишь потому, что не могла смотреть, как он губит себя, а бороться за него у нее сил уже не было. Чтобы биться за человека, надо его любить. Ольга же очень скоро поняла, что была просто на время ослеплена красивым мотыльком, для которого жить — значило порхать.

О бывшем муже Ольга настолько забыла, что, когда увидела его утром следующего дня после того, как проводила Оболенцева, очень удивилась.

Эдуард ждал ее, сидя за рулем новенькой шестой модели «Жигулей».

— Ольга! — окликнул он бывшую жену.

— Привет! — равнодушно бросила она, собираясь пройти мимо.

— Подожди! — остановил ее Эдуард. — Мне надо с тобой серьезно поговорить.

— О чем? Мы, кажется, уже обо всем переговорили в свое время. Хватит разговоров.

— Оля! От этого разговора зависит моя судьба!

Ольга остановилась лишь от удивления. Правда, может, к нему примешивалось и любопытство.

— Не в той позе клиента нарисовал?

— Давай я тебя подвезу, а по дороге мы поговорим. Мне очень нужен твой совет.

«Любопытство сгубило кошку».

Ольга решила прокатиться с бывшим мужем не потому, что ей так нравилось кататься на машине. Ей захотелось узнать, что за проблемы возникли у него, тем более что в городе по-прежнему шли аресты.

«Неужели Кирилл столкнется с Эдуардом?» — подумала она, и эта мысль была ей очень неприятна.

Она села в машину, и Эдуард выехал со двора. Однако поехал он не в направлении города, а в противоположную сторону.

— Ты куда? — встревожилась Ольга.

— Там пост ГАИ установили!

— А ты что, без прав?

— Права есть, но все равно я без прав! — скаламбурил Эдуард. — Сегодня там дежурит один гаишник, он на меня зуб держит.

Ольга удовлетворилась этим ответом, но все же поинтересовалась:

— А как же мы поедем в город?

— Кругом! Это на десять минут дольше, но избавит меня от нежелательной встречи.

Ольга промолчала, хотя все это ей уже не нравилось.

Но молчала она недолго.

— Ты собирался со мной посоветоваться. Тебя хотят посадить? — спросила она. — За что?

— За наркотики! Травку курил, а меня накрыли! — признался Эдуард. — Ты мне можешь помочь!

— Чем? — не поняла Ольга.

— Ты живешь сейчас со следователем из Москвы. Попроси его! Для тебя он все сделает.

— Ты с ума сошел! — по-настоящему испугалась Ольга. — Откуда ты знаешь про мои отношения с Кириллом?

Ольга даже не заметила, что косвенно призналась в том, что у нее есть какие-то отношения со следователем.

— Это мое дело, откуда я узнал, — сказал вдруг Эдуард со злобой. — Ты не ответила на мой вопрос.

— Я никогда не буду просить Кирилла за тебя! — жестко проговорила Ольга. — Во-первых, это бесполезно, во-вторых, я дала ему слово, что не буду никогда вмешиваться в его служебные дела, в-третьих…

Она смолкла, но Эдуард закончил вместо бывшей жены:

— …а в-третьих, ради меня ты делать ничего не будешь.

Он неожиданно свернул и погнал машину в горы, причем на такой дикой скорости, что полностью исключало любую попытку выскочить из машины на ходу.

Ольга со страхом ждала, когда Эдуард не справится с крутым виражом и они, ломая невысокий бордюр, рухнут туда, откуда возврата нет.

Когда Ольга увидела стоящий впереди автомобиль с характерной окраской ГАИ, она обрадовалась, решив, что теперь-то ее бывшего мужа обязательно задержат, а ее освободят.

Но Эдуард тоже увидел машину милиции и резко затормозил возле нее.

— Выходи! — приказал он не терпящим возражения голосом. — Пусть тебя везут в город вот эти блюстители порядка.

Ольга, не подозревая ничего дурного, спокойно вышла из машины и направилась, как она думала, к гаишникам.

Но вместо них она увидела Цвяха, который когда-то лично угрожал ей всеми карами, если она не ляжет в постель с тем вельможей, которому она, как на грех, очень понравилась. Рядом с ним, гнусно ухмыляясь, стояли Амбал и Битюг. Этих она тоже хорошо знала.

«Ловушка! — мелькнула у нее мысль. — Надо бежать!»

Она бросилась обратно к машине Эдуарда, но дверь оказалась закрытой наглухо.

— Открой! — закричала Ольга в ужасе. Но Эдуард ей в ответ показал фигу.

Ольга попыталась убежать, но Амбал с Битюгом перекрыли ей путь к отступлению. Они медленно с двух сторон приближались к ней, плотоядные улыбки делали их похожими на неизвестных науке зверей.

Ольге ничего не оставалось, как подойти к Цвяху и спросить прерывающимся от ненависти голосом:

— Что вам от меня нужно?

— Поняла, что тебя катали не просто так? — ухмыльнулся Цвях.

Он достал из «дипломата» лист бумаги с отпечатанным текстом.

— Придется подписать вот эту бумагу, и ты свободна! — сказал он, протягивая лист. — На свободу с чистой совестью!

Ольга машинально взяла протянутый ей лист и прочитала текст. Ужас охватил ее. Она даже почувствовала, как побежали по спине мурашки.

Это было заявление в прокуратуру СССР, в котором Ольга обвиняла Оболенцева в том, что он склонил ее угрозами к сожительству, что она была вынуждена даже делать от него аборт, потому что, узнав о будущем ребенке, следователь заставил ее пойти к врачу. В конце заявления Ольга просила Генерального прокурора принять самые строгие меры по отношению к негодяю и развратнику.

Прочитав «собственное» заявление, она разорвала лист с текстом на мелкие клочки и бросила их на ветер, который тут же унес их в пропасть.

Цвях невозмутимо, словно того и ждал, достал второй такой же лист бумаги.

— Либо ты подписываешь, либо…

— Не-е-ет!.. Ни за что! — отрезала Ольга.

— Либо ты подписываешь, либо… — и подняв голову Цвях кивнул Амбалу и Битюгу.

Те мгновенно, будто всю жизнь только этим и занимались, схватили Ольгу и сорвали с нее кофточку и лифчик.

Ольга отчаянно отбивалась от сильных и цепких рук бугаев, но ни крики ее, ни отчаянные попытки вырваться ей не помогли.

Цвях нагло схватил ее за груди и спросил:

— Будешь подписывать? А то мы тебя сейчас втроем трахнем, — и добавил, ухмыляясь: — А четвертым будет твой бывший муж. Говори, будешь подписывать?

Ольга вырвалась и подбежала к краю обрыва.

— Давай, давай прыгай! Это хорошая идея! Мы всё на Оболенцева и свалим. — Цвях рассмеялся, не сделав ни малейшего движения, чтобы остановить ее.

Ольга, прикрывая руками голые груди, попятилась назад.

Цвях невозмутимо протянул ей второй лист бумаги.

— В Угличе — Гоголя, три, квартира десять — живет сестра твоя Лидия с двойняшками. Уйдут дети в школу, и… потом долго их могут искать… Поняла, идиотка?

Ольга обессиленно опустилась на землю и, обливаясь слезами, подписала протянутое ей заявление.

— Мразь!.. И подохнешь как мразь!.. — сквозь рыдания произнесла она, бросив подписанный лист и ручку на землю.