Все оттенки желаний - Марина Крамер

Он закрывает мой рот своим, и я чувствую, что это совсем другой поцелуй. Так целуют любимого человека, родного, которого никому уже не отдадут. И мне так хорошо… Мне очень хочется верить ему, потому что больше некому. Джер хотя бы понимает, о чем и о ком речь.

Он встает, поднимает меня на руки и ходит по студии, бормоча на ухо какие-то милые глупости, которых я от него не ожидала. Я слышу, как бьется его сердце, и этот ровный стук успокаивает меня. Мой мир рухнул… Что будет дальше – я не знаю, и от этого мне страшно. Я понимаю, что мне надо бы какое-то время побыть одной, никого не видеть и не слышать, но это невозможно. Даже сейчас я вынуждена встать и ехать на работу. У меня нет сил, но это никого не интересует. Я должна, обязана, у меня нет выбора.

– Так ты поедешь со мной в клуб?

– Опять стрелки перевела, – вздыхает Джер с усталым видом замученного тупостью ученицы преподавателя. – Поеду, раз приглашаешь. Только… поцелуй меня еще, ладно?

Танцую я сегодня из рук вон плохо – сказывается и случившаяся истерика, и усталость, и моральный дискомфорт. Однако Джеру все нравится. Когда я после танца подхожу к нему с вопросом:

– Ну как? – он притягивает меня за руку, зажимает коленями.

– Лори… ты просто красавица, честно. Совсем другая женщина.

– Лучше или хуже?

– Просто другая. Я пойду, Лори… мне еще вещи надо собрать, билет купить. Давай увидимся перед отъездом? Я за тобой зайду.

– Да, хорошо.

Я провожаю его до выхода и сажусь за столик в маленьком кафе. В душе творится что-то непонятное. Я не в состоянии разобраться, хорошо мне, плохо… я вообще уже ничего не понимаю…

Вместо того чтобы как-то разрулить ситуацию, я усугубила ее еще сильнее. Мой стиль…

Отработав, я быстро одеваюсь и ухожу, чтобы Славик, не дай бог, не навязался в провожатые – там, внизу, меня должен ждать Джеральд. Так и есть: стоит, хмуро разглядывая нескольких наших клиенток, пьющих кофе перед началом индивидуальных занятий. Я подхожу, и выражение лица меняется:

– Лори… Ну что – идем?

– Куда?

– Побродим, пока время есть.

Сегодня к вечеру температура начала, наконец-то, подниматься, поэтому можно и побродить без боязни простудиться. Мы выходим из клуба и буквально через пару шагов натыкаемся на Костю. И эта встреча совершенно некстати – мне только мордобоя не хватает рядом с местом, где я работаю. Костя отталкивается от капота джипа и идет прямо на нас. Лицо у него бледное и напряженное, глаза совсем темные – злится… Ну, оно понятно… Джер тоже заметил его, слегка изменился в лице:

– Лори… ты бы шла отсюда, не надо тебе…

– Что, боишься, она увидит, как я тебе врежу? – насмешливо спрашивает Костя.

В этом я почему-то сильно сомневаюсь, и на месте Кости сто раз подумала бы, прежде чем говорить такое. Но он, видимо, совершенно в себе уверен, раз заявляет это достаточно громко.

– Что, заинька, ножки подгибаются? Ишь, прицепилась – не оторвать, – это намек на то, что я держу Джера под руку. – Вот отделал, да? Разумеется, лучше, чем я, да? Ты не стесняйся, скажи!

Я чувствую жгучее желание врезать ему по лицу, так, чтобы у меня заболела ладонь, а у него осталось красное пятно.

– Ну, что же ты молчишь, скажи, я уже не обижусь! Может, наоборот, старший товарищ чем-нибудь интересным поделится, расскажет, что именно тебя приводит в полный экстаз.

– А ну-ка заткнись! – жестко говорит Джер, убирая мою руку со своего локтя.

– А то что? Ударишь? Давай, не стесняйся! Если в прошлый раз ты не ответил, потому что считал все-таки себя неправым, то сегодня, чувствую, все поменялось! Я тебя понимаю, Джер, и я сам дурак, не надо было вообще вас знакомить! – Костя отшвыривает ногой лежащий рядом камень и переводит на меня злой взгляд: – Что, мечешься? Не знаешь, с кем теперь остаться? А давайте втроем – чего нам делить-то?

Я все-таки реализую заветное желание и даю ему такую пощечину, что он делает пару шагов назад и хватается за щеку. Потом приходит в себя и размахивается, чтобы ответить, но Джер перехватывает его руку. Вовремя – еще секунда, и я получила бы аккурат в правый глаз. Я разворачиваюсь и, не говоря ни слова, иду на остановку. А теперь пусть хоть поубивают друг друга.

– Лори, подожди! – летит мне вслед, и я, развернувшись и не обращая внимания на прохожих, кричу:

– Да пошли вы оба, ясно вам?! Оба – к такой-то матери! И чтобы никогда больше я вас не видела!

Я прыгаю в первый же подошедший автобус и даже не думаю, что он может идти не в сторону моего дома. Мне важно скорее уехать оттуда, с маленькой площади перед клубом, где разбираются сейчас Костя и Джеральд.

…Перед подъездом стоит темно-синий «Фольксваген», и я пытаюсь проскользнуть, но неудачно – Костя хватает меня за руки, зажимает ладонью рот и заталкивает на заднее сиденье:

– Не ори, я сказал! Под Джером не орала небось? Сука! – Он бьет меня по лицу, с размаху, со злостью…

Заведенные назад запястья оказываются в наручниках, во рту – кляп, на шее – веревочная петля-удавка… Замечательно – сейчас он меня просто задушит и вывезет куда-нибудь на пустырь… Вот и доигралась я…

Все это проносится в голове с бешеной скоростью, как кадры фильма на перемотке. Я чувствую, как рвется молния джинсов, как они стягиваются до сапог, как тяжело дышит Костя, грубо хватая меня за бедра… Больно… Я не могу шевелиться, потому что тогда задушу себя сама, но боль такая, что даже кляп не заглушает звуков.

– Не ори, я сказал!

«Я тебя ненавижу – зачем это все? Если ты этого хотел – мог просто сказать, приказать – но не так… не так…» – Это я проговариваю про себя в такт его толчкам во мне. Нестерпимо болит там, внизу, кажется, что по бедру что-то течет…

Все… он выпускает меня и садится, откидываясь на спинку, переводит дыхание:

– Уф… тяжело, оказывается… как люди ловят кайф от насилия, я теперь понимаю… – тянется ко мне рукой и снимает петлю с шеи. – Что, заинька, новые ощущения?

Да – очень новые! Никогда я не мечтала быть изнасилованной в машине посреди собственного двора. Не мечтала – и все тут…

Костя убирает кляп, снимает наручники и пытается обнять меня, но я вырываюсь и визжу, срываясь в истерику:

– Никогда не трогай меня! Просто исчезни! Хватит, понял, хватит!

Кое-как натягиваю разорванные вдоль молнии джинсы и выскакиваю из машины, трясущимися руками открываю дверь подъезда и тут же захлопываю ее.

На цыпочках иду в ванную, запираюсь там, встаю под душ и плачу. На бедре кровь, болит где-то внутри, щиплет даже от попадания воды. Разрыв, елки… Мне только этого сейчас не хватало! Надо в больницу, но я понимаю, что сегодня этого делать нельзя – травма характерная, и это уже пахнет разговором со следователем… Я не могу его посадить, даже просто заставить общаться с прокуратурой – не могу. Пойду завтра, за ночь не умру…