Сон в руку - Полина Дельвиг

— Может, у них любовь? — неуверенно предположила она.

— Какая в… еще любовь! — зашипел Ример. — Им обоим уже завещание писать пора!

— Итак?.. — У Виктора Семеновича был непривычно бодрый голос.

Послышался шелест бумаги.

— Так… одинокая боровица. Есть!

— Кто, простите, одинокая?

— Боровица! Я не помню, как это будет по-русски. Вот это есть это дерево… — Чижикова указала на стоящее посередине поляны дерево.

— А, так это дерево есть сосна! — Виктор Семенович заговорил по-русски так же, как и его дама, то есть с сильным нерусским акцентом.

Даша фыркнула и покрутила пальцем у виска. Ример тоже улыбался. А парочка продолжала ворковать:

— Это стихотворение Амалия прятала в… Такая тетрадь… денник.

— Дневник! — догадался Виктор Семенович.

— Да, да, наверное. А зачем Амалия прятать это в дневник, если это просто так?

— Вы, как всегда, правы! Прочтите его полностью, и думаю, мы сможем докопаться до истины.

— Именно — докопаться! — с удовольствием повторила Чижикова. — Слушайте: «Одинокой бо… сосне отдам весь… м-м-м… все что иметь. Там, где кончатся ветки, упавшие в ледовый холод, там быть похоронен вся моя жизнь». Вы смог понять?

— Я все понять! — Голос заслуженного туриста излучал силу и уверенность. — Если положить эту сосну верхушкой точно на север, то там, где кончатся ее ветки, и надо копать. Или искать.

— Мы будем ее рубить? — удивилась Чижикова.

— Ее не надо рубить. Необходимо просто узнать ее высоту.

— Вы лезть на дерево? У вас нет… Такие всякие необходимые вещи…

Виктор Семенович пребывал на вершине блаженства.

— Моя дорогая пани, может, я не выгляжу восемнадцатилетним юношей, но моей спортивной форме позавидуют и подростки. — С этими словами Виктор Семенович ловко запрыгнул на дерево, крепко обхватил его руками и ногами и медленно, сантиметр за сантиметром, начал подтягиваться.

Даша прыснула в ладони.

— Вот уж воистину — седина в бороду, бес в ребро… — прошептал Ример.

В отличие от них, Чижикова была на седьмом небе. Не было сомнений, что благородный рыцарь совершает сей невероятный поступок только ради нее.

Виктор Семенович уже достиг нижней ветви, когда позади залегших в засаде раздался отчетливый хруст. Даша, полностью поглощенная зрелищем форсирования сосны, от неожиданности взвилась метра на полтора и выскочила из кустов. Чижикова издала истошный вопль и рухнула в обморок. Едва Даша оправилась от первого потрясения, как послышался треск, затем последовал удар по голове, и в глазах потемнело.

8

Очнулась Даша от дикой боли в спине.

— …А вдруг у нее перелом?

— Это самое хреновое…

— Да вряд ли, этот чертов турист весит не больше шестидесяти килограммов.

— Да, но он упал на нее с высоты трех метров. Умножь шестьдесят на коэффициент ускорения — под двести килограммов получится. Представь, тебя по хребтине навернут мешком в два центнера…

— Да ладно, оклемается…

Даша с трудом приоткрыла глаза. Над ней склонились три лица: Полетаева, Деланяна и Римера.

— Вы следили за нами? — простонала она.

— Ну что я говорил! — Полетаев не испытывал и малейшего угрызения совести. — Разумеется, следили. Представь, мы даже видели, как вы целовались.

Ример уставился на подполковника. Даше было так плохо, что она никак не отреагировала.

— Это был медведь? — только и прошептала она.

Мужчины рассмеялись:

— Нет. Это был Виктор Семенович. Когда ты заверещала и выскочила на поляну, он от страха свалился с дерева.

— Не от страха, а от неожиданности, — послышался слабый голос. — Я был уверен, что мы одни на этом острове.

— Так он жив? — вяло удивилась Даша.

Если она чуть не умерла, находясь на земле, то что могло случиться с человеком, падавшим с такой верхотуры!

— Он же прямо на тебя свалился, — заметил Деланян. — А ты мягкая.

Даша закашлялась. Каждый вздох отзывался мучительной болью.

— А что вы здесь делаете?

— Лично я следил за тобой, — честно признался Полетаев. — Мне было интересно, с чего это ты решила уединиться с этим господином. А Артур Рафаилович ко мне присоединился.

В отношениях Полетаева и Деланяна явно наметился прогресс — раньше они не обращались друг к другу даже по фамилиям.

— Понятно. — Даша подняла голову и с вызовом посмотрела на тетку Чижикову. — А вы что тут делали посреди ночи?

— Какое ваше дело? — возмутилась та. И хоть голос ее дрожал, в нем по-прежнему слышались интонации мизантропа со стажем.

— А… я помню, — к Даше начала возвращаться память, — вы хотели измерить высоту дерева.

— Что они хотели сделать? — переспросил Полетаев.

— Виктор Семенович хотел забраться на сосну, чтобы измерить ее высоту.

— Но почему таким диким способом? — вскричал Деланян.

Полетаев тоже был удивлен. Он закинул голову, пытаясь прикинуть высоту, которую планировал форсировать заслуженный турист, и пожал плечами.

— В самом деле. Для чего-то ведь люди изобрели геометрию. Встали бы рядом с сосной и измерили длину своей тени, разделили, получили бы коэффициент…

— Да, но здесь склон… — почесал подбородок Деланян, переводя взгляд с сосны на ее тень и обратно. — Может быть погрешность…

— Ну так что? — Полетаев поднял прутик и принялся чертить на влажном песке какие-то сложные расчеты.

— Да прекратите вы! — простонала Даша. — Мне только ваших котангенсов для полного счастья не хватало. Скажите, мне можно двигаться?

— Кто его знает, — философски заметил подполковник и с сожалением посмотрел на недоконченное уравнение. — Пальпация на первый взгляд ничего не выявила.

— Кто ничего не выявил?

— Пальпация. Проще говоря, ощупывание.

— Ты меня ощупывал?! — Гнев придал несчастной женщине силы. — А вы ему разрешили! — Это уже ко всем остальным.

— Так он сказал, что он врач, — развел руками Ример. — Что, мне у него диплом посреди ночи требовать?

— А если бы он вам представился бухгалтером? Вы бы ему все свои деньги отдали?

Вдовец собрался ответить, но вмешался Деланян:

— Хватит. Надо отсюда выбираться. У нас двое раненых, я отвезу их на катере, остальные воспользуются лодкой и катамараном…

— Еще чего! — подала голос доселе безмолвная Чижикова. — Я тоже еду на катере.

— Не получится. Один поведет лодку, а в катамаране должны сидеть двое…

— Вы хотеть, чтобы я гребла?!

— Не гребла, а крутила педали…

— Я не буду ничего крутить!

Полетаев зевнул и потянулся за портсигаром. Тихо постанывал Виктор Семенович. Луна окончательно скрылась за облаками, становилось холодно.

Глава 24

1

Утром все, кроме пана Прохазки и семьи Дашиной кузины, выглядели, мягко говоря, неважно. Катя с удивлением вглядывалась в помятые лица участников ночного заплыва, но на расспросы не решалась. Краснощекий Гоша оказался менее наблюдательным. Он с легкой душой уплетал завтрак и обсуждал с сыновьями проблему транспортировки мотоциклов.

— Папа, да мы можем прямо на них ехать! — уверял Кешка.

— Правда, пап, — вторил брату Мишка, — вы пойдете пешком, а мы будем ехать впереди вас. И если какая опасность, то сразу вам скажем. А знаешь, что в лесу может быть? Медведь, например!..

Послышался сдавленный смешок. Хихикал Ример, хотя ему, как вдовцу, полагалось быть сдержанным и скорбящим. Остальные тут же попрятали глаза. Катя не выдержала:

— Что-то произошло, о чем я не должна знать? Виктор Семенович?

Почему она решила обратиться именно к свекру, осталось неизвестным. Может, из-за того, что он был самым старшим, а может, выглядел хуже всех. Не каждому выпадает счастье свалиться с сосны в столь серьезном возрасте. Все с интересом ожидали ответа заслуженного туриста. Но сенсации не последовало. Открыв йогурт, Виктор Семенович нехотя пробормотал:

— Катюша, у меня, наверное, давление поднялось. Плохо спал, теперь голова побаливает…

Дашу передернуло от столь бессовестной лжи. После вчерашнего у нее болела не только голова, но еще спина и шея. Раздраженно отбросив ложечку, которой размешивала чай, она холодно отчеканила:

— С бессонницей, Виктор Семенович, бороться надо. Тогда и голова в порядке будет. Причем не только у вас.

Теперь уже и Гоша заинтересовался происходящим:

— Рыжик, а ты почему так разговариваешь с моим папой? Вы поссорились?

— Нет, мы не ссорились. — Даша дрожащей рукой намазывала бутерброд. — Просто твой папа сегодня ночью малым не свернул мне шею…

Виктор Семенович метнул недобрый взгляд исподлобья и зло процедил:

— Не надо было вести себя как дикая кошка.

Катя отложила приборы:

— О чем вы говорите? Вы вчера вечером куда-то ходили?

Полетаев флегматично ответил за всех:

— Да. Знаете ли, вчерашний вечер неудержимо звал к романтике. Мы разбились на пары и предприняли полуночную вылазку на близлежащий остров. Все получили огромное удовольствие.