Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара - Гарет Стил

сделать акцент. Этика. Наличие ресурсов и способности что-либо делать не означает, что это следует делать. Это трудно понять. Хозяин требует, и животное, вероятно, получит какую-то пользу, а ветврач может отсоветовать так поступать. Иногда правильным решением будет сказать «нет» и перестать что-либо предпринимать, принять как факт, что мы дошли до конца пути. В прошлом у меня были случаи, когда я отказывался подвергать животное дальнейшему лечению. Не потому, что у меня не хватало знаний, а потому, что для животного это не принесло бы никакой пользы. Иногда такое решение требует значительного самоконтроля со стороны ветврача. Если у ветврача своя собственная практика, он может продолжать в надежде заработать еще несколько сотен или даже тысяч фунтов. Ему даже не надо об этом просить – страховая компания все оплатит. К счастью, у меня никогда не было собственной частной практики и мне не доводилось проверять себя и свой самоконтроль таким образом. Кто же будет против обеспечивать свою семью финансово, ну хоть чуть-чуть побольше? Или же будем делать все правильно? Тем более что решение – вот оно, само напрашивается. Кто будет против чуть-чуть заработать, только руку протяни, деньги вот они, рядом?

Мы обязаны соблюдать баланс между пользой для животного в целом и болью, через которую оно обязано пройти до возможного выздоровления. Затем надо взвесить шансы животного на оставшуюся жизнь, и лишь тогда выносить окончательное решение. Процедура лечения и необходимое время на выздоровление являются решающими. Болезненная операция и четырехмесячный восстановительный период для двухгодовалой собаки, которой жить еще лет 20, – это одно. Та же самая операция для одиннадцатилетней собаки, которой жить от силы один год, – это другое. Неожиданно операция и послеоперационный период могут составить треть от оставшейся возможной продолжительности жизни. Этот пример чересчур упрощенный. Никто не знает наверняка, сколько кому суждено прожить, – об этом можно лишь догадываться. Поэтому ваш ветврач обязан дать вам рекомендации на основе НТН – сокращенно от «научный тык наугад». Верный или неверный тот тык, но врач почти всегда исходит из наилучшего расклада. Владельцу животного, возможно, трудно принять сказанное ветврачом. Его слова могут вас расстроить, вызвать чувство вины или гнева. Легко забыть, что ветврачу подобный разговор также не доставляет особого удовольствия. Врач, вполне вероятно, будет стараться тщательно подбирать слова, но ведь мы часто понимаем такие вещи с полуслова, по поднятой брови или неверной интонации.

Самым важным является то, что обе стороны держат в фокусе благополучие пациента. Такое сделать намного, намного проще, когда у вас есть страховка, которая покроет все (ну или почти все).

Глава 12. Принц

Одна из наших администраторов подошла ко мне с извинениями. Позвонила некая миссис Претенциоза и записалась ко мне на прием. Она будет сопровождать свою подругу и ее маленького дружка, миниатюрную таксу по имени Принц. Миссис Претенциоза – самозваная «приятная во всех отношениях» дама. К тому же она считает себя целительницей и белой ведьмой. В разговоре по телефону целительница однозначно дала понять: она против врачей-мужчин, так что ей не доставит никакого удовольствия быть на приеме у меня. Я стараюсь такие претензии не принимать на свой счет. Если женщина предпочитает не встречаться с мужчиной-ветеринаром, наверняка у нее есть на то причины. Вполне возможно, что этот мужчина может напоминать ей о бывшем партнере-абьюзере, а может быть, о сыне, который погиб при невыясненных обстоятельствах? Может, это как-то связано с ее женским здоровьем, так что ей как-то неловко и неприятно, если врач – мужчина. Я никогда не навязываю свои услуги, но почему бы и не принять пациента, чтобы им не сидеть долго в приемной и не ждать женщину-врача? Если они откажутся – ну что же, проехали, мое дело – предложить.

Однако в случае с миссис Претенциозой я столкнулся с таким шилом в заду, с каким ни один ветврач любого пола не был готов справиться. У меня определенный протокол по приему клиентов: я принимаю всех. Я шотландец; и даже если вы зайдете в мой кабинет разодетый как английский король Эдуард Длинноногий, он же Молот Шотландцев, держа в руках куклу-вуду Мэла Гибсона из кинофильма «Храброе Сердце», утыканную стрелами и мечами, я все равно вас приму. Вы не обязаны мне нравиться, чтобы я вас принял, хотя не помешало бы. Короче, после обеда миссис П явилась ко мне на прием.

Миссис П – общепризнанная активистка, местная богема, художница, что подчеркивалось малиновым беретом, с которым она, кажется, срослась. Мы, как оказалось, пересекались с ней раньше, когда я лечил ее кота. Она привозила своего измученного страданиями Берти с жалобами на потерю в весе, хотя ел он, по ее словам, много. Беглый осмотр навел меня на мысль, что, по всей вероятности, Берти стал жертвой повышенной секреции щитовидной железы, гипертиреоза. Я порекомендовал сделать несколько лабораторных анализов, и вот с того момента у нас с его хозяйкой отношения испортились. Оказывается, мы в клинике были барыгами, сущими паразитами, по определению моей клиентки. Наша клиника предоставляла часть услуг по программе Королевского общества защиты животных (RSPCA) или же через благотворительную организацию «Народная ветеринарная амбулатория» (PSDA). Нам разрешалось предлагать некоторые субсидии и даже бесплатное обслуживание в рамках их проектов. Но, по правде говоря, обе эти схемы нашей ветпрактике приносили только потерю средств, однако владелец клиники продолжал предлагать их, потому что клиника находилась в сельской местности, клиенты – жители этого района, и получалось, что мы были там не только бизнесом, но и социальной службой защиты и поддержки населения. После нескольких телефонных звонков и заполнений различных форм мы, наконец, смогли предложить субсидии. Анализы подтвердили, что у Берти гиперактивная щитовидка, а в остальном у него все в порядке. К счастью, с этой проблемой можно справиться медикаментозно, хотя принимать лекарство придется пожизненно. Я отправил миссис П в аптеку и пригласил вернуться на повторный прием через две недели.

Спустя несколько дней миссис П накатала на нас жалобу. «С какой стати, – писала она, – мне приходится давать таблетки коту два раза в день?» В интернете она прочитала, что есть лекарство, которое можно давать один раз в день. Нам пришлось объяснить, что то лекарство, про которое она читала, еще не прошло одобрение у наших благотворительных партнеров на тот момент. На что нам было сказано, что это просто возмутительно. Миссис П любила животных и была приличным человеком, а мы же здесь все шарлатаны и к тому же дураки. После непродолжительных переговоров и