Ягайло - князь Литовский - Геннадий Левицкий

Неподвижно лежит Кейстут на сырых войлоках. Нет, князь не спит. Кейстут вспоминает свою жизнь — это единственное, что осталось ему в мрачной темнице. Лицо князя меняется в зависимости от воскрешаемых в памяти событий. Оно становится суровым, когда вспоминает Кейстут былые битвы и походы; ласковым и добрым, когда посещает его образ жены, детей, брата Ольгерда; печальным, когда он думает о Витовте. Лишь один человек вызывает в нем злобу, ненависть и отвращение. Это Ягайло — племянник старого князя.

За долгую жизнь Кейстут совершил много разных деяний, но лишь одно из них вызывает сожаление. Не может простить себе Кейстут, что сохранил жизнь и земли Ягайлу, когда разоблачил его в сговоре с крестоносцами. Все тогда было бы по-другому…

Размышления Кейстута прервала какая-то возня за дверью. «Ужин принесли», — решил князь и повернул голову в сторону двери. Наконец проржавленный замок открыли, и в темницу вошли четыре человека.

Заподозрив недоброе, старик поднялся с войлоков.

— Что вам надо? — спросил он вошедших.

— Мы пришли взять твою жизнь, — ответил один из них. — Если хочешь помолиться своим богам, мы подождем. Может, у тебя есть последнее желание, мы постараемся его исполнить.

— Желание у меня одно — хочу, чтобы сдох Ягайло.

— Что ж, тогда приступайте, — скомандовал товарищам старший, и предупредил: ― Только не трогайте лицо.

При виде приближающихся врагов глаза Кейстута налились кровью, все тело его пронзила дрожь бешенства. Испустив дикий крик, старый князь в фатальной обреченности бросился на своих убийц.

Но что может сделать один старик против четверых молодых и сильных воинов? Жестокие руки намертво сжали горло Кейстута, и через мгновение дикий крик перешел в хрип. Мучения старика у всякого бы вызвали жалость, но нет ее у слепых исполнителей воли племянника. Наконец и хрип затих, тело старика обмякло, и воины, словно по команде, отпустили руки. Тело князя бессильно упало на пол. Старший опустился на колени, приложил ухо к груди старика и тихо произнес:

— Мертв.

Некоторое время воины молча смотрели на дело своих рук, пока, наконец, их начальник не опомнился.

— Возьмите старика и положите его на войлоки так, как он лежал до нашего прихода. Ты, Кучук, пойдешь к великому князю и скажешь, что Кейстут умер.

На следующий день литовскому народу было объявлено о смерти Кейстута, но лишь немногие подозревали истинного виновника его скоропостижной кончины. А еще через два дня погребальная колесница привезла тело несчастного князя в Вильно. При громадном стечении народа останки Кейстута сожгли в долине Свенторога.

Так трагически окончил жизнь последний герой языческой Литвы.

31. Елена

Расправившись с Кейстутом, Ягайло принялся за приближенных своего дяди. Вскоре после погребенья князя-мученика были колесованы родственники жены Кейстута — Видимонт и Бутрим. Ягайло с удовольствием приказал бы убить и Витовта, но останавливала боязнь, что смерть сына вслед за отцом может вызвать возмущение подданных. Даже близкие соратники Ягайлы, такие как Монивид, были недовольны его зверствами, и новое черное дело могли не простить. Требование даровать жизнь и свободу сыну Кейстута выражали посланцы Яноша мазовецкого и даже Тевтонского ордена, ― что совсем поставило Ягайлу в тупик. Тем не менее, отпускать на свободу потенциального врага Ягайло не собирался.

Витовт содержался в подземелье одной из башен Кревского замка. Предсмертный крик отца долетел и до него, правда, многократно приглушенный толстыми стенами. И, хотя этот крик более походил на рев смертельно раненого зверя, чем на голос человека, Витовта охватило, пока еще не осознанное, чувство беспокойства. Когда на следующий день ему сказали, что умер отец, Витовт сразу понял, кому принадлежал нечеловеческий вопль.

Вследствие потрясения, вызванного смертью отца, у Витовта началась нервная горячка. Он отказывался принимать пищу и своим поведением приводил в ужас стражников. Сын Кейстута мог часами лежать неподвижно, но иногда к нему возвращался предсмертный крик отца, и тогда диким зверем метался он по темнице, с пеной у рта ломал и крошил все, что попадалось под руку. Насмерть перепуганные стражники бежали к своему начальнику и клялись, что в Витовта вселился демон, который вскоре разрушит башню, а может и весь Кревский замок. Однажды, когда Витовт после очередного буйства несколько часов подряд лежал на сыром земляном полу, не подавая признаков жизни, к Ягайле подошел новый начальник стражи.

— Князь, что делать с Витовтом? — спросил он.

— А что такое?

— Витовт совсем плох, уже часов пять лежит неподвижно. Может быть, его перенести из темницы наверх. Знахарь говорил, что узнику нужен свежий воздух.

— Пусть сидит в темнице. Смотри за ним в оба. Говоришь, он сильно болен… что ж, я не удивлюсь, если Витовт отправится вслед за отцом, — с холодным равнодушием отверг Ягайло предложение начальника стражи и предупредил его: — А ты, если будешь совать нос не в свои дела, попадешь туда, где сейчас твой предшественник. Тоже мне, нашелся благодетель…

И все же Ягайлу пришлось облегчить участь двоюродного брата.

Однажды к Кревскому замку приблизились две женщины. Одна из них, судя по одежде, знатного происхождения, сказала, что желает видеть Ягайлу.

Это были: жена Витовта — Анна, и ее служанка — Елена. Еще в начале лета Анна отправилась погостить к своему отцу — смоленскому князю, но едва ее ушей достигли слухи о трагических событиях в Литве, жена Витовта отправилась в обратный путь. Не помогли ни уговоры отца, ни слезы матери — Анна твердо решила разделить участь мужа. Долгое время она скиталась по Литовскому государству в поисках Витовта, пока, наконец, людская молва не привела Анну в Кревский замок.

Ягайло даже обрадовался появлению в Крево жены узника, хотя трудно разобраться, когда этот человек действительно радуется, а когда притворяется. Возможно, Ягайлу действительно приятно было видеть столь очаровательных женщин, какими были Анна и Елена, но, скорее всего, он хотел использовать визит неожиданных гостий, чтобы иметь свидетелей своей непричастности к смерти Витовта. (Ягайло надеялся, что его двоюродный брат вскоре уйдет вслед за отцом без посторонней помощи.) Так или иначе, но встретил он Анну, едва ли, не с искренним восторгом и радостью.

Княжне не было дела до проявленного родственником искреннего или неискреннего восторга.

— Я хочу видеть мужа, — сурово и требовательно произнесла она.

— Анна, незачем огорчать себя понапрасну, твой муж одной ногой стоит в могиле. Господь отнял у него разум, похоже, вскоре отнимет и жизнь. Уже целую неделю Витовт отказывается принимать пищу. Удивительно, откуда у него берутся силы на буйство. Так что забудь о нем. Ты молодая, красивая…

— Довольно, князь, — перебила болтовню Ягайлы Анна. — Я хочу сейчас же видеть мужа, и если ты не выполнишь эту просьбу, будешь иметь дело с моим отцом.

Портить отношения со смоленским князем в нынешнем положении Ягайле совсем не хотелось, и потому он уступил его дочери.

— Что ж, сходи к мужу. Может, хоть ты его успокоишь, а то он сейчас так разбушевался, что распугал всех моих воинов.

Анна подошла к обитой железом двери, открыла смотровое окошко и увидела метавшегося по тесной комнате Витовта. Вид его был ужасен.

— Витовт, — позвала Анна мужа.

Тот даже не обратил внимания на ее голос.

— Витовт! — крикнула изо всех сил княжна.

Он остановился посреди комнаты и уставился безумным взглядом на дверь. Понемногу в глазах Витовта что-то начало проясняться. Как завороженный смотрел он на лицо, внезапно появившееся в смотровом окне, видимо что-то вспоминая.

— Открой дверь! — приказала Анна стражнику.

— Ради бога, княжна, не делайте этого, — взмолился стражник. — Если он вырвется на волю, поубивает всех без разбора.

— Открой этот проклятый замок! Или тебе непонятно приказание князя Ягайлы проводить меня к мужу!?

Дрожащими руками стражник открыл дверь, впустил в темницу княжну и тотчас же ее захлопнул. Лишь тогда он немного успокоился и принялся наблюдать за дальнейшим развитием событий, гадая про себя: «Убьет он ее, или нет?»

Анна вошла в темницу и остановилась в двух шагах от мужа. Некоторое время они стояли молча, изучая друг друга взглядами. Наконец губы Витовта разжались и едва слышно прошептали: — Анна…

В следующее мгновение обессилевший Витовт опустился на грязные войлоки.

— Милый, что они с тобой сделали?! — со слезами на глазах бросилась Анна к мужу.

В ослепительно белом платье она села рядом с Витовтом на войлоки. Затем Анна бережно подняла голову мужа, положила ее на колени и принялась нежно гладить его взлохмаченные волосы и лицо, обильно поливая их горькими слезами. Супруги оставались в таком положении больше часа, пока Витовт, убаюканный нежными руками жены не уснул. Впервые за много дней Витовт спал так сладко и безмятежно.