Основной закон-2 - Дмитрий Николаевич Матвеев

и занимающийся паркет. А полицейский рванул к двери. Распахнул створки, гаркнул во всю мочь:

- Доктора сюда! Срочно!

Началась суматоха. Младшие чины забегали, потащили огнетушители. Кто-то попытался разбить бронированные стёкла в окне. Прибежал врач с двумя санитарами и носилками. В момент определился с пострадавшим и принялся срезать с тела остатки рубашки, обрабатывать ожог. Генералы навытяжку стояли вокруг, а Костылев матерился сквозь зубы.

- Последняя, мля, модель! Полтораста тыщ, только купил! А вы все без телефонов, засранцы? Значит, знали, готовились? Ур-рою, суки, в Ванино поедете, тюленей караулить.

В дверь постучался кто-то из младшего персонала. Двери были и без того распахнуты, он просто пытался обратить на себя внимание.

- Кто там еще? – рявкнул Костылев.

- Оператор аппаратуры контроля, - доложился стучавший.

- И что там у тебя?

- Ничего. В смысле, всё плохо. Электроника сгорела подчистую, ремонту не подлежит. Никакие данные не сохранились.

Костылев медленно повернулся к безопасникам. Взгляд его жег не хуже напалма.

- Ну что, наигрались? Получили, что хотели, игрунцы хреновы? Вы знаете, СКОЛЬКО стоит эта аппаратура? Да вам за всю жизнь столько не заработать! И я даже знаю, за чей счет будет ремонтироваться этот домик. Как раз сейчас идет обсуждение бюджета на будущий год, и я вполне успею тонко намекнуть на толстые обстоятельства. А ваше начальство потом вас за это по-свойски обласкает. А теперь рассказывайте как на духу: что найдёт Меркушин на том адресе, и что можно сделать, чтобы он не послал вас в те гребеня, где вам самое место.

***

Валерик шел по городу. Конец июня, прямо как год назад. Накатило чувство де жа вю: те же улицы, те же машины, те же деревья, даже прохожие, кажется, те же самые. Только он другой.

Вон в том доме он жил, вот парк, где он бегал, где тренировался, и где нечаянно инициировал Веронику. Кстати, она должна жить где-то неподалёку. Не хотелось бы с ней встречаться. Ясно ведь: ничего хорошего из этого не выйдет. Расстались плохо, и от встречи добра ждать не приходится. Он взглянул на экран телефона. Навигатор вёл через дорогу, к ближайшему зданию.

Валерик не поленился, дошел до перекрестка, подождал зеленого сигнала светофора. Обогнул длинную девятиэтажку, заходя во двор. Нашел нужный подъезд, поднялся по лестнице на пятый этаж и остановился перед солидной дверью. Нажал кнопку звонка. Послышались приглушенные шаги, щелкнул замок. Распахнулась дверь и перед изумленным парнем предстала не менее изумленная девушка.

- Вероника?

- Валера?

Они произнесли это одновременно и ошеломленно замерли друг напротив друга.

Первым опомнился Валерик. Для очистки совести глянул в бумажку с адресом: нет, всё точно. И после секундного колебания задал вопрос, ради которого пришел:

- Вероника, скажи: Иринка… она здесь?

Голос подвел, сорвался под самый конец, но Вероника против обыкновения не съехидничала и даже не улыбнулась. Это настораживало.

- Здесь, - кивнула девушка. - Ты проходи, разувайся.

Голос Вероники тоже был странным, непривычным. Он звучал глуховато, усиливая и без того нарастающую тревогу.

Следом за хозяйкой Валерик прошел в дальнюю комнату, откуда по всей квартире расходился запах болезни. На медицинской кровати – простой, без наворотов – лежало нагое тело. Он сделал шаг, другой, третий, склонился над кроватью. Да, это была Иринка. По крайней мере, тело принадлежало ей. Только сейчас оно словно усохло. Пожелтевшая кожа облепила скелет, пустые мешки грудей обвисли по сторонам. А где пышные рыжие волосы? Обтянутый пергаментной истончившейся кожей череп был абсолютно гладким. Пустые глаза, лишенные малейшего выражения, смотрели куда-то в потолок, а из уголка полуоткрытого рта на подушку стекала тягучая нитка слюны. Вены на руках сплошь были в следах уколов, в синяках.

Валерик крутнулся вправо-влево в поисках нужных предметов. Увидел, быстрым движением ухватил с тумбочки пачку влажных салфеток, протер ладони, протер грудь и затылок лежащего перед ним тела, приложил руки. Прикрыв глаза, всмотрелся в потоки золотистых искорок и спустя несколько секунд резко поднялся. Руки его бессильно повисли вдоль тела. Он медленно обернулся и, встретившись глазами со стоявшей у входа Вероникой, в ответ на безмолвный вопрос лишь обреченно покачал головой.

Через полчаса они вдвоем на кухне пили чай. Примерно так же, как год назад, только нынче потчевала Вероника. Заварила духмяный индийский чай из тех, что держат обычно для дорогих гостей. Нарезала дольками лимон, напластала бутербродов и села за стол напротив.

- Извини, Валер, я никого не ждала, - развела она руками, - ничего не готовила. А мне самой достаточно салата и витаминного коктейля.

- А что так? Ты же ведь была инициализирована. Могла торты лопать килограммами, и при этом не потолстеть ни на волос.

Девушка тяжело вздохнула:

- Могла. Теперь не могу. Профукала я твой дар.

- Жалеешь? – полюбопытствовал Валерик.

- Сперва жалела, особенно, когда отца из внутренней тюрьмы Службы выпустили. Потом привыкла. Я ведь толком ничему не научилась, и с силой своей даже в малой степени освоиться не смогла. От неё ведь только проблемы были. Я психовала, всё вокруг разносила. Вот с психу и похерила то, что имела. А когда Иринка пропала, я испугалась едва ли не до мокрых штанов, и добила то, что еще оставалось. Теперь-то уж поздно жалеть.

Вероника налила в большую полулитровую кружку крепкого чаю – помнила, как любит Валерик. Пододвинула блюдечко с лимоном, сахарницу.

- Ты пей чай, остынет ведь. Я хорошо помню твоё присловье: мол, чай должен быть крепким, сладким и горячим. А я рядом посижу. Попробую, каково это – наблюдать за тем, как мужчина ест.

Валерик пил чай, жевал бутерброды, а Вероника сидела напротив и, подперев щеку ладонью, смотрела на него. Ощущения у Валерика от этого взгляда были весьма странные: последний раз так вот его кормила мама. Это воспоминание резануло душу болью. Он прикрыл глаза, сдерживая эмоции, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Это не осталось незамеченным. Вероника ничего не стала говорить. Просто положила свою ладонь поверх руки парня. И держала так, пока не ощутила: успокаивается.

Хозяйка дождалась, пока гость насытится, убрала со стола, помыла посуду и вновь села за стол напротив. Спросила:

- Как ты жил этот год?

- По-разному, - пожал плечами Валерик. - Большей частью, трудно. Убежал, спрятался. Пытался работать, пытался учиться, а потом меня нашли. Приехал полковник из МВД и предложил договор.

- Ты поверил?

- С трудом. Но договор предложили с гарантией на самом верху, и