Целую, мистер Ротшильд - Ви Киланд

Разве ты еще не усвоил на горьком опыте, что нельзя вот так подкрадываться к людям? Я не слышала, как ты вошел.

— Я поднялся вместе с разносчиком еды. Тебе, кстати, повезло, что она заказала готовое, а не стала изображать из себя кулинара.

— Не верю, что Оливия плохо готовит.

— Дело твое, — пожал он плечами и кивнул на фотографию у меня в руке. — Честно говоря, я и сейчас готов делать это хотя бы раз в неделю.

— Зачем ты закрываешь ей рот?

— Видишь ли, в детстве она считала, что любой праздничный торт — это для нее, и спешила задуть свечи. Родители всегда умилялись ее привычке и позволяли ей так поступать. Но в тот год я загадал особое желание, и мне очень хотелось, чтобы оно исполнилось.

— Что же это было за желание? — улыбнулась я.

— Я хотел, чтобы мне купили овчарку.

— И тебе ее купили?

— Нет, — покачал он головой.

— Что ж, фотография зато получилась замечательная.

— Мама всегда держала ее у себя на столике. Она утверждала, что снимок как нельзя лучше отражает мои отношения с сестрой, и в чем-то она была права.

В гостиную из кухни вошел Мейсон. Мне он вручил стакан вина, а Хадсону — пиво, после чего поднял в тосте собственную бутылку.

— Ну что, удачи вам двоим.

Хадсон чокнулся с ним пивом, а я вином.

— Спасибо.

Вскоре к нам присоединились другие гости, и нам с Хадсоном не пришлось больше говорить наедине. Среди приглашенных было несколько человек из маркетингового отдела. Я знала, что они тоже работали над нашим проектом, и поспешила поблагодарить их за все, что они для нас сделали.

Пару раз я встречалась взглядом с Хадсоном. В такие моменты на губах его мелькало что-то вроде улыбки, но ни он, ни я не пытались больше заговорить друг с другом. За пару минут до трех Оливия включила висевший над камином телевизор и постучала пультом по стакану.

— Ну вот, сейчас начнется! Кто хочет налить себе еще стаканчик перед тем, как мы рассядемся?

Я сильно нервничала, а потому решила воспользоваться предложением Оливии и отправилась на кухню. Мейсон при виде меня взял бутылку с вином.

— Похоже, ты чувствуешь себя примерно как я, когда священник сказал: «Обменяйтесь кольцами».

Я судорожно сжала и разжала ладони.

— А кончики пальцев у тебя немели от волнения?

Мейсон налил мой стакан до краев и вручил его мне с сочувственной улыбкой.

— Да я весь оцепенел. Только руки тряслись от волнения.

— Надеюсь, что я смогу последовать твоему примеру и изобразить хладнокровие, потому что выглядел ты невозмутимым как скала.

Кто-то взял меня под локоть.

— Идем, — сказала Оливия, — я хочу сесть рядом с тобой.

В два глотка допив вино, я уселась на диване. В тот же самый момент зазвучала музыка, возвещавшая о начале шоу, и на экране появилась Робин. Широко улыбаясь, она помахала публике. Я тоже не смогла сдержать улыбки. Дело в том, что, когда снимали шоу, в зале сидели только Хадсон и его друг Джек, а сейчас камера показала энергично хлопающую толпу народа.

Оливия крепко сжала мою руку.

— Ну вот, началось!

Она прибавила громкости, и шум в комнате понемногу затих. Представившись, Робин подошла к стойке, на которой громоздились коробочки и образцы с логотипом «Персонального аромата». Меня снова охватило волнение, и я поглубже вдохнула, пытаясь успокоиться.

В течение следующих пяти минут Робин вдохновенно повествовала о товаре, то и дело поднимая коробочки и размахивая наманикюренными ручками. Я уже знала: это делается для того, чтобы зрители смотрели не на ведущую, а на предлагаемый товар. Когда Робин начала представлять свою соведущую, то есть меня, я затаила дыхание.

До чего же странно было видеть себя на экране телевизора, да еще рядом с такой знаменитостью, как Робин Куинн! Когда мы записывали шоу, мне пришлось с десяток раз выходить на сцену, пока все не получалось так, как надо. И вот теперь, у себя на глазах, я приветливо улыбнулась в камеру и приветственно помахала воображаемой публике.

Ну и ну! На экране я выглядела настоящей кубышкой.

Ребята из нашего офиса одобрительно захлопали, а я спрятала лицо в ладонях. Я как-то слышала, что актеры никогда не смотрят фильмы со своим участием, и считала это очень странным. Но тут я их наконец поняла. Все мои недостатки оказались заметнее во сто раз и полностью приковали к себе мое внимание.

— Боже, — поморщилась я, — ну и зрелище!

— Да ты шутишь! — удивилась Оливия. — Ты выглядишь так, словно родилась на сцене.

Минут через десять после начала шоу настал момент истины. Робин указала на угол экрана, где несколько раз высветились цена товара и телефон студии. Спустя тридцать секунд рядом появились часы с обратным отсчетом.

— Ну что ж, дамы — и господа, которым хочется порадовать своих дам! — сейчас мы включим наш многоканальный телефон и будем принимать ваши заказы. Наша беседа о «Персональном аромате» еще не закончена, но вы уже наверняка поняли, что хотите приобрести эти духи. Итак, мы открываем прием заказов. Пять, четыре, три, два, один… Начали!

И почти сразу на экране замелькали цифры: количество предоставленного нами товара стало уменьшаться. Поначалу медленно, а затем все быстрее и быстрее. Даже не помню, о чем еще мы говорили с Робин в оставшееся время. Мой взгляд был прикован к мелькающим цифрам. Когда счет пошел на тысячи, я почувствовала, что задыхаюсь от волнения. Пора было сделать паузу.

— Не возражаешь, если я спущусь вниз глотнуть воздуха? Я буквально на пару минут.

Оливия с тревогой взглянула на меня.

— Разумеется, нет. Но ты как, в порядке?

— Да, просто эмоции через край, и мне нужно слегка отдышаться. Я не задержусь.

— Ну конечно. Но тебе вовсе не обязательно идти вниз. — Она кивнула в сторону коридора. — Последняя дверь слева — гостевая спальня. Там есть небольшой балкончик и ванная.

— Так ты не против?

— Разумеется.