Контакт - Карл Саган

Один взгляд на звезды всегда заставляет меня мечтать: они для меня словно черные точки, обозначающие города и деревни на географической карте. Ну почему, спрашиваю я себя, эти сверкающие точки в небе не могут быть такими же доступными, как черные пятнышки на карте Франции?

Осенний вечер оказался великолепным, тепло было не по сезону, поэтому Деви Сукхавати оставила пальто в гостинице. Вдвоем с Элли они шли по людным Елисейским полям к площади Согласия. В этническом разнообразии с этим местом могли соперничать разве что Лондон, Манхэттен и еще пара-другая городов планеты. И две идущие рядом женщины, одна в брюках и свитере, другая в длинном сари, совершенно не выделялись из пестрой толпы.

К табачной лавке пристроилась длинная, аккуратная и многоязычная очередь… шла первая неделя легальной торговли завезенными из Соединенных Штатов сигаретами с коноплей. По французским законам лица до восемнадцати лет не имели права приобретать их. Многие в очереди были среднего возраста и постарше. Стояли натурализованные алжирцы и марокканцы. В Калифорнии и Оригоне на экспорт выращивали особенно крепкие сорта конопли. В киоске шла торговля новым, вызывавшим особое восхищение сортом, который выращивали под ультрафиолетовым светом – при этом часть инертной растительной массы превращалась в 1-А-изомер. Зелье именовалось «Солнечным поцелуем». На пачках, выставленных в полутораметровой витрине, была надпись: «Вычтется из твоей доли в раю».

Обращенные к бульвару окна магазинов пестрели красками. Обе женщины купили каштаны у уличного торговца, наслаждаясь их вкусом и видом. По какой-то непонятной причине всякий раз при виде рекламы BNP (Banque Nationale de Paris)[27] Элли читала ее наоборот РИВ – «пив», смешивая кириллицу с латиницей и вспоминая про русское пиво. Потом они дивились на обелиск – память о древних сражениях, – с большим трудом выкраденный из Египта, чтобы стать монументом военных подвигов нового времени. Они решили идти дальше.

Дер Хиир не смог освободиться, поэтому она и была здесь с Деви. Он позвонил ей еще утром и не слишком усердствовал в извинениях. Все дело в том, что вчера на пленарном заседании было поднято довольно много политических вопросов. На завтра планировалось прибытие государственного секретаря, прервавшего свой визит на Кубу. Словом, у дер Хиира хлопот был полон рот, и он выражал надежду, что Элли поймет. Она поняла. И возненавидела себя за то, что спала с ним. Чтобы избежать одиночества, она позвонила Деви Сукхавати.

– На санскрите слово со значением «победоносный» звучит абхиджит. Так звали Вегу в Древней Индии. Абхиджит. Пользуясь покровительством Веги, индусские божества, культурные герои, победили асуров, богов зла. Элли, ты слушаешь?.. Вот любопытная вещь: в Персии тоже есть асуры, но там они боги добра. Там возникла религия, в которой главным богом является бог света, солнечный бог по имени Ахурамазда. Для зороастрийцев и митраистов[28] ахура, асура – одно и то же слово. Зороастрийцы существуют и по сей день, а митраисты успели здорово напугать юное христианство. А вот индусские божества называли дева, женские – деви. Таково происхождение моего имени. В Индии дева – боги добра, в Персии дэвы – боги зла. Некоторые считают, что слово «дьявол» от них и происходит. Словом, полная симметрия. Все это, по-видимому, восходит к смутным воспоминаниям о вторжении ариев, оттеснивших моих предков дравидов на юг. Итак, в зависимости от того, по какую сторону от хребта Киртхар ты живешь, Вега покровительствует либо Богу, либо Дьяволу.

Деви поведала ей эту вдохновляющую историю, вероятно, прослышав о религиозных похождениях Элли в Калифорнии. Элли была ей благодарна. Но этот разговор напомнил ей, что она даже не намекнула Джоссу, что Послание содержит лишь описание машины неизвестного назначения. Теперь он скоро сам услышит обо всем из средств информации. Надо бы, строго наказала она себе, позвонить ему за море и все объяснить. Но Джосс, как утверждали, пребывал в уединении. Он не стал выступать с публичными заявлениями относительно их встречи в Модесто. Ренкин же на пресс-конференции объявил, что сам он не против того, чтобы ученые до конца записали Послание, хотя не исключает и кое-какие трудности. Другое дело – перевод. Там будет необходим периодический контроль со стороны всех слоев общественности, в том числе и ведающих духовными и моральными ценностями.

Они уже подходили к садам Тюильри, разукрашенным всеми красками осени. Хрупкие немолодые люди – откуда-то из Юго-Восточной Азии – были поглощены спором. Черную литую решетку украшали выставленные на продажу разноцветные воздушные шарики. В центре бассейна белела мраморная Амфитрита. Мимо нее плыли игрушечные парусники, с вдохновением Магеллана спущенные на воду разыгравшимися детьми. На поверхность воды внезапно вынырнул сомик, перевернул первый кораблик, и дети притихли, слегка испуганные неожиданным появлением рыбы. Солнце уже клонилось к закату, и Элли почувствовала прохладу.

Они приблизились к Оранжерее, в крыле которой была выставка; плакат гласил: «Виды Марса». Совместная американо-франко-советская экспедиция закончилась успехом. Подвижные роботы сделали целую бездну цветных фотографий Марса. Некоторые из них, подобно снимкам «Вояджеров», фотографировавших внешние планеты Солнечной системы в 80-х годах, выходили за рамки науки в область искусства. На плакате был изображен ландшафт, отснятый на плато Элизиум. На переднем фоне высилась трехгранная пирамида, обтесанная со всех сторон ветром, возле ее основания виднелся ударный кратер. Специалисты утверждали, что свирепые марсианские ветры выточили ее много миллионов лет назад. Второй вездеход, опущенный на другой стороне Марса в области Сидония, завяз в дюне, и в Пасадене, как ни пытались, так и не смогли принять необходимые меры, чтобы вновь привести в движение взывающий о помощи аппарат.

В лице Сукхавати Элли обрела достойную соперницу: огромные черные глаза, прямая спина и уже другое, но не менее великолепное сари. Неблагодарная я, подумала Элли. Обычно ей удавалось поддерживать разговор, обдумывая про себя иные вопросы. Но сегодня ей трудно было думать даже о чем-то одном, не говоря уже о большем. Обсуждая достоинства ряда аргументов в пользу сооружения Машины, мысленным взглядом она вернулась на 3500 лет назад к вторжению ариев в Индию. В изложении Деви на победу претендовали оба противоборствовавших народа, и поэтому они искажали историческую правду в угоду патриотическим соображениям. В конце концов былая история превратилась в войну богов. «Наши», безусловно, воплощают добро, «чужие», конечно же, зло. Ей представился Дьявол, козлоногий и рогатый, с заостренным хвостом, каким тот стал за истекшее тысячелетие, превратившись из своего индийского предка, у которого, по мнению Элли, на синем теле сидела слоновая голова.

– «Троянский конь» Баруды, быть может, и не столь уж дурацкая идея, – неожиданно для самой себя проговорила она. – Но у нас просто нет выбора, как сказал Си. Если они только захотят, то окажутся здесь всего через двадцать с чем-нибудь лет.

Они подошли к Триумфальной арке, над возведенным в романском стиле сооружением высилась героическая статуя Наполеона, стоящего в колеснице, – истинный апофеоз императора. Патетическое зрелище, если поглядеть издали, с внеземных высот. Они отдохнули на скамейке неподалеку, длинные тени женщин ложились на клумбу цветов, подобранных в тон знамени Французской революции.

Элли хотелось бы поговорить о личных неприятностях, но разговор мог принять политическую окраску. Во всяком случае, ей следовало избегать подробностей. К тому же они с Сукхавати были едва знакомы, и поэтому она попросила Деви рассказать о ее собственной жизни. Сукхавати согласилась без особых колебаний.

Родилась она в небогатой брахманской семье с матриархальными традициями, в штате Тамилнад на юге Индии. Матриархальные семьи не редкость в этих краях. Закончила Университет в Бенаресе. В медицинской школе в Англии познакомилась с Суриндаром Гхошем и пылко полюбила его. Но Суриндар был хариджаном, неприкасаемым, и принадлежал к столь низкой касте, что один его вид осквернял взгляд правоверного брахмана. Предкам Суриндара приходилось, подобно совам и летучим мышам, вести ночной образ жизни. Семья обещала отречься от нее, если она посмеет выйти замуж. Отец объявил, что его дочь не должна даже думать о подобном союзе. И если они с Гхошем «поженятся, он оплачет ее как мертвую. Тем не менее Деви решилась на брак. «Я слишком любила его, – объяснила она, – у нас не было выхода. Через год он умер от сепсиса, заразился от случайной царапины при вскрытии».

Смерть Суриндара вместо того, чтобы примирить ее с семьей, побудила ее сделать обратное; получив ученую степень по медицине, Деви решила остаться в Англии. Там она обнаружила склонность к молекулярной биологии и сочла ее вполне подходящим для себя делом. И вскоре проявила настоящий талант в этой кропотливой науке. Интерес к репликации аминокислот заставил ее обратиться к происхождению жизни и как следствие – к жизни на иных планетах.