Искатель. 2009. Выпуск №09 - Сергей Борисов

Где она — жизнь? И что он будет делать потом, после гонки, свободный, независимый и неприкаянный? Может быть, перебраться из Штатов на Каймановы острова или Сейшелы? Покончить с синекурой и открыть свое дело. К примеру, учредить фирму и сдавать внаем яхту богатым любителям экзотики — с собой на румпеле. Чем плохо? Простые желания, простые удовольствия: стоять у руля, слушать, как свистит ветер в снастях, в марине переброситься шуткой с коллегами, на берегу зайти в бар и не спеша выпить пива, поговорить по душам… С кем?

Говард взглянул на часы, прикинул разницу во времени. В Чикаго сейчас начало рабочего дня, а Матти всегда отличался пунктуальностью. Он достал телефон, покопался в его электронной памяти и активизировал нужный номер.

Телефонистка вывела его на секретаря мистера Болтона. Та-а-к, значит Матти пошел на повышение. В их банке такими привилегиями, как личная секретарша — ну, разумеется, секретарша, не секретарь, — обладали служащие рангом не ниже заведующих отделов.

— Мистера Болтона нет и ближайшую неделю не будет, — проинформировал нежный девичий голос.

По интонациям, по значительности, с которой произносилось каждое слово, Говард мог легко представить, как выглядит девушка. Длинноногая, пышногрудая и пышноволосая, но в строгом деловом костюме и с коротко обстриженными ногтями, чтобы не мешали пальцам порхать по клавиатуре компьютера. У него самого была такая.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Можете. Подскажите, как с ним связаться, где его найти.

— Боюсь, это будет проблематично. Даже невозможно.

— Даже для старого друга?

— Очень старого? — Секретарша явно скучала в отсутствие начальства и была не прочь пококетничать.

— Обещаю продемонстрировать свои морщины сразу же по приезде в Чикаго, — поддержал игру Говард. — Однако мой визит зависит от Матти. Так куда он делся?

— Мистер и миссис Болтон решили провести медовый месяц на Таити. Ну, вы понимаете, подальше от всех, чтобы никто не мешал.

— Так Матти женился? Вот это новость! Кто же эта счастливица?

— Мэри Кларисса Хиггинс. Вы ее знаете?

— Знаю, — вдруг севшим голосом подтвердил Говард. — Когда они вернутся, передайте мистеру Болтону мои поздравления.

— Непременно. А вы кто?

— Всего доброго.

На последний вопрос Говард не ответил, потому что не знал, что ответить. Кто он сейчас Мэри? Никто. И кто он сейчас Матти? Бывший друг? Или настоящий? И если настоящий, не должен ли он тогда исчезнуть и не вносить напоминанием о себе сумятицу в жизнь молодоженов? В понятную, просчитанную, нормальную семейную жизнь. Ах, Мэри, Мэри! Можешь быть спокойна: твой супруг не любитель неожиданных поворотов, он такой надежный, такой целеустремленный, о таком тебе и мечталось. Ах, Матти! Ты такой обаятельный. А теперь еще и обеспеченный…

Говард отхлебнул пива. У «Будвайзера» сегодня был какой-то странный привкус. Пустая банка полетела в мешок для мусора, привязанный к носовым релингам.

Итак, Матти занят, Матти отпадает. Нужна другая кандидатура на роль единомышленника и партнера в скромном туристическом бизнесе.

Нельсон Хьюэлл! Может быть, ему в конце концов наскучит сражаться с ветряными мельницами и захочется пожить для себя — где-нибудь под жарким южным солнцем. Наверняка наскучит, вот только как скоро?

— Мистер Баро?

Говард оглянулся.

— Мы из полиции.

Еще одна парочка. Такая же невзрачная.

— Ваши коллеги уже расспрашивали меня.

— О чем?

— Как о чем? О вчерашнем происшествии.

— О каком именно?

Говард непонимающе переводил взгляд с одного ничего не выражающего лица на другое. Что их здесь, под копирку, что ли, делают? Или клонировать научились, как овечку Долли?

— О нападении на Дина Робертса, конечно, — терпеливо пояснил он. — К сожалению, ничем помочь не могу. Не видел, не слышал… Или еще что-нибудь случилось?

Полицейские выдержали садистски длинную паузу, после чего один из них спросил:

— Вы знаете Нельсона Хыоэлла, сэр?

— Что произошло?

— Так вы знаете Нельсона Хыоэлла, сэр?

— Да, да, знаю! Что с ним?

— У него неприятности.

Плот приподнялся, потом ухнул вниз. Говарда захлестнуло волной. Когда голова оказалась над водой, он сделал несколько судорожных вдохов, прочищая легкие и сознание. Добившись этого, он изловчился и просунул руку в петлю до локтевого сгиба. Разжал пальцы левой руки, мертвой хваткой сомкнувшиеся на воротнике спасжилета русского, и тут же схватил его правой рукой, как бы пристегнув и себя, и Горбунова к плоту. Только бы не порвалась петля!

Ему вновь потребовалось время на то, чтобы отдышаться. Опустив руку в воду, Говард нащупал пряжку брючного ремня, рас стегнул и выдернул его. Один конец он пропихнул под плечевую тесьму спасательного жилета, другой продел через соседнюю петлю на борту плота. Благодаря удачной конструкции пряжки, он смог, действуя одной рукой, превратить кожаную полосу в прочное кольцо. Теперь можно было отпустить Горбунова без опасения, что русского отнесет в сторону. На то, чтобы плыть вдогонку, у него уже не хватит сил.

Говард подтянулся и встал на ступеньку трапа, свисающего с борта плота и утяжеленного снизу свинцовыми грузилами. Замер, собирая воедино остатки силы, крупинки решимости и осколки веры. Затем забросил ногу и, подавшись вверх и вперед, перевалился через борт.

Он лежал и не мог пошевелиться. Потом снова услышал голос сержанта Матиаса Болтона:

— Встать, солдат! Это приказ!

Говард не мог ослушаться приказа. Он поднялся на колени, уперся грудью в бортовой баллон и стал расстегивать пряжку ремня. Расстегнув, ухватил русского за воротник спасжилета и потянул на себя, чувствуя, как вытягиваются в струны жилы, как вопят, протестуя, мышцы.

Тело Горбунова, казалось, было отлито из бронзы.

Им не воздвигнут памятник… Они просто исчезнут…

Говард тряхнул головой, разгоняя предательские мысли.

Русский скользнул вниз. Говард чуть не упустил его.

Ему стало жарко.

Схватить покрепче, вздохнуть поглубже — и рывок! И еще!

Кипящая волна, вновь вознаграждая Говарда за упорство, подтолкнула русского. Ее энергии в сочетании с последним отчаянным усилием человека хватило, чтобы втащить Горбунова на плот.

Сердце рвалось из клетки ребер. Говард склонился над русским:

— Андрей!

Лицо Горбунова оставалось закаменевшим.

— Эй, очнись! — Говард стал наотмашь хлестать русского по щекам, не обращая внимания на то, что из раны на лбу Горбунова опять потекла кровь. Напротив, это его обрадовало. Живой, значит. — Очнись, тебе говорят. Это приказ, солдат!