Оборотни - Эдди Шах

Исполнительный директор наблюдал через стол за своими заместителями. Каждый из них старался показать себя с лучшей стороны, чтобы произвести на него впечатление. Но по причинам вполне объективным ни тот, ни другой не мог стать его естественным преемником. ЗДА — исключительный администратор, но не больше. ЗДР, занимаясь тайными операциями, руководствуется шаблонами агрессивного напора. Они не обладают многообразием интеллектуальных качеств, которые нужны для выполнения руководящих функций. Что говорил об этом Конфуций? «Учитель должен учить свойх учеников всему, за исключением того, как стать учителем». Подходящая поговорка, вполне к случаю, думалось исполнительному директору.

— А Гроб Митцер? Я никогда не слышал о нем. Пока он не засветился в Каннах, — продолжал спрашивать ЗДР в присущем ему пренебрежительно-наступательном тоне.

— Крупный германский промышленник, — быстро ответил ЗДА. — Заправляет электроникой. Глубоко задействован в европейской космической программе. И в нашей, кстати.

— А это правда? — задержал разговор ЗДР, не желая представлять как свою слабость малую осведомленность об этом Митцере. — Смешно до чертиков. Ведь он сидел рядом с Триммлером, когда черный парень стал в них стрелять. У него были три Возможные цели — Триммлер, Кушман и Митцер.

— Все время приоткрывается что-то новое, — прокомментировал это исполнительный директор. Он повернулся к ЗДА: — Думаю, что вам следует также пояснить смысл той работы, которую мы проводим сейчас с русскими. — Он бросил взгляд на ЗДР, на лице которого не возникло и тени удивления. Сказывался большой опыт сидения на острие разведки. Выставляя ЗДА как инициатора контактов с КГБ, исполнительный директор осторожно снимал с себя главную ответственность за возможный провал. — С обеих сторон имели место некоторые интересные события. Сходные и интригующие.

ЗДА начал объяснять недавние контакты между ЦРУ и КГБ. ЗДР не проявил никаких эмоций, если не считать поднятия брови, когда было сказано, что обе стороны обменялись информацией относительно их наиболее секретных досье.

— Что скажете? — спросил исполнительный директор, когда ЗДА закончил свое сообщение.

— Следует максимально обезопасить моих людей на местах, — с подчеркнутой значительностью проговорил ЗДР. — Мы не должны подвергать опасности их жизни.

— Никакие отдельные имена не были переданы. Мы показали им лишь список того, что было занесено в компьютер, — возразил ЗДА. — Полная засекреченность агентурной сети и ее защита продолжают оставаться нашим бесспорным приоритетом.

— А можем ли мы им верить? — Инстинкт подсказывал ЗДР, что верить никому нельзя, особенно тому, кто был его непосредственным антагонистом с тех самых пор, как он стал работать в этом управлении. — Все это выглядит довольно скользко. Мы теряем агента — и они тоже. У нас сбой в компьютере, а у них пожар в комнате для архивов. И с нашей, и с их стороны утрачиваются сходные данные, касающиеся одного и того же периода времени. Это гнусно попахивает. Какая-то сатанинская ловкость.

— Что же нам, игнорировать факты? — риторически возвысил свой голос исполнительный директор и тут же обратился к ЗДА: — Получив их списки, мы что-нибудь для себя прояснили?

— Да, сэр. Мы сопоставили их заголовки с нашими, а потом прошлись по всем спискам, обнаруживая в них базовую общность.

— Какими же материалами вы интересуетесь? — спросил ЗДР.

— Местами убийств наших и русских агентов. Датами и временем их совершения. Любыми внешними организациями, которые могли быть связаны с нашими агентами или же с агентами-двойниками. Иностранными спецслужбами дружественных нам и других стран, которые могут иметь агентов-двойников. Любыми операциями времен войны, результаты которых желательно скрыть. Компьютерными компаниями, которые имели связи с нашим компьютером. Убийствами прошлых лет, в осуществлении которых просматривается сходство. Черт возьми, мы ввели свыше четырех тысяч различных ключей. Мои люди все еще выдвигают идеи по установлению взаимосвязанных фактов.

— И тем не менее вы до сих пор имеете перед собой чистый лист?

— Нам все еще предстоит многое сделать. У меня над этим работают тридцать программистов, все в условиях строжайшей секретности. Свыше пятидесяти оперативников разрабатывают разные версии. Пока достаточно определенна (и это вне базовых данных о нашей агентуре) взаимосвязь между Триммлером, компьютером и периодом 1945–1958 годов, затронутым вирусом, между Гробом Митцером и так называемой «Конспирацией вырезок». В дополнение к этому русские установили, что Альберт — это некто Альберт Гуденах, немецкий ученый, которого они захватили в конце войны. Он стал активным участником их ракетной и космической программы.

— А Митцер?

— Его подобрали наши войска в конце войны. Вместе с другим ученым, Хайнрихом Шпидалем. Митцер был сильно замешан в административных делах как Нордхаузена, так и Пеенемюнде. Наши люди не ощутили тогда потребности в Митцере, и он остался в Германии. С его знаниями и связями неудивительно, что он стал такой крупной птицей в Западной Германии.

— А этот Хайнрих… Триммлер-Шпидаль, кажется, так?

— Это и есть Триммлер.

— То есть он бывший нацист?

— Имя было изменено из-за прошлых связей. Вы же знаете, что произошло с «Конспирацией вырезок». Мы перетащили сюда людей, частично изменив некоторые имена, и для удобства забыли об их делах военного времени. А когда пресса наложила на это свою лапу, поднялась ужасная вонь.

— По крайней мере, это дало нам разбег в космической гонке.

— А что же с компьютером? — спросил исполнительный директор.

— Большинство этих ученых имели связи с нашим компьютером. Это же элементарно, они находились здесь, на первом этаже. В те дни многие государственные ведомства помогали друг другу. Они-то и могли внедрить вирус.

— Звучит маловероятно.

— Мы повязаны также с германской компанией, называемой «Митцер метельверк». Они поставляют нам различные технические детали. Их люди прибывают сюда для установки и обслуживания некоторых механизмов. Все это касается несекретных областей, но существуют и какие-то отношения с основными системами.

— «Митцер метельверк». Не приходится гадать, кто ее владелец?

— Гроб Митцер.

Некоторое время все молчали, обдумывая последнюю информацию.

— Промышленный шпионаж? — предположил ЗДР. — Может быть, Триммлер помогает Митцеру получать доступ к нашей космической технологии, а теперь его вспугнули?

— Не думаю, — сказал исполнительный директор. — Из-за этого они бы не стали наносить удар по нашей агентурной сети. А русские?

— Они еще не смогли выявить ничего серьезного.

— Это и не должно сойтись. Кто же станет нападать и на ЦРУ, и на КГБ одновременно? А что у нас имеется о прошлом Триммлера?

— Немного, — сказал ЗДА. — Когда мы подступили к его делу, начал свое пожирание вирус. Операция с «Конспиративными вырезками» на своей ранней стадии осуществлялась УСС, а потом другими секретными службами. Вся эта информация находится в файлах 1945–1958 годов. Мы не можем до нее добраться, не подвергнув систему разрушению.

— А как же тогда мы получили данные о Митцере?

— Он стал известен только в последние двадцать лет. Мы информированы о нем через германскую резидентуру…

— Вы связывались с моими людьми? — рявкнул ЗДР. — Почему вы проигнорировали меня? Создается впечатление, что я не знаю, кто кого трахает даже в своем собственном отделе.

— Я сказал им, что вы поставлены в известность. — Он лгал даже перед исполнительным директором.

— Все равно, вам следовало предварительно договориться со мной. — ЗДР раздраженно откинулся назад. Он был недоволен, что сорвался и утратил свою невозмутимость.

— Информация нам требовалась немедленно, — как можно мягче стал объяснять ЗДА, довольный, что подколол своего коллегу. — Информация о Гуденахе и Шпид… Триммлере была в их файле. Мы также откопали интервью Митцера одному журналу, где он рассказывал о работе Пеенемюнде и о том, как он бежал оттуда с двумя друзьями.

— Он их назвал? — спросил исполнительный директор.

— Да, сэр.

— А есть ли у него какие-нибудь связи с русскими?

— Никаких. Долгие годы он не подымал головы, создавая свой бизнес. Неизвестна и его причастность к какой-либо политической организации.

— А можно ли через другие каналы получить информацию о Триммлере?

— Теперь, когда мы ведем более тщательный поиск, что-то может и проясниться. Большинство из этих старых ученых уже умерли. Так же как военные и другие ответственные лица, зафиксированные операцией «Вырезки». Ведь это было, не забывайте, господа, почти пятьдесят лет тому назад.

— Давайте же не будем провоцировать израильтян, — сказал ЗДР.