Партия на троих - Екатерина Орлова

утренняя смена в отеле закончилась, и остаток дня в моем полном распоряжении. Мама с Пашкой на три дня уехали на обследование в столицу, так что я — вольная птица.

— Эй, красавица! — раздается справа, когда я выхожу на аллею, огибающую парк.

Поворачиваю голову и улыбаюсь, видя, как навстречу мне спешит Денис. Он, как всегда, на распашку. В прямом и переносном смысле. Куртка расстегнута, руки широко разведены, готовые сжать меня в медвежьих объятиях, на лице широкая улыбка. Удивительно, но между нами сложились такие отношения, словно тех эпизодов секса никогда не было.

— Приве-е-ет, — тянет он, обнимая меня. Я тут же оборачиваю руки вокруг его талии. — Как ты, малышка?

Он слегка отстраняется от меня, но руки не размыкает.

— Хорошо. Жду встречи с твоим братом.

— Не обижает тебя?

— В последнее время он душка.

— Да ладно. Матвей душка? — смеется Денис. — Мы точно об одном человеке говорим?

— Об одном, — смеюсь и киваю.

— А как вообще?

— Хорошо. Готовлюсь потихоньку к летней сессии и к большому выступлению. На днях прилетает подруга… — запинаюсь, не уверенная в том, что мне стоило это говорить. С другой стороны Геля не запрещала.

— Это девочка Демона? — прищуривается Денис.

— Она уже не его девочка.

— Ну да. В смысле, Ангелина, да?

— Ага, — отвечаю не так уверенно. Может, правда стоило молчать? — А ты как?

— О, я прекрасно. Весна началась, скоро красивые девочки наденут короткие юбочки и будут искать приключения на свои очаровательные попки. А я тут как тут.

Я начинаю смеяться, но мой смех резко обрывается, когда я слышу за спиной резкое:

— Агата!

Мы с Денисом поворачиваемся и встречаемся с яростным взглядом Матвея.

— Привет, — виновато бубню я, выпутываясь из объятий Дениса. Блин, знаю же, что Матвей ревнует, и так протупила.

— На минутку, — кивает он.

— Мот… — зовет его Денис, но Матвей поднимает руку, тормозя брата.

Мы отходим немного в сторону, и Матвей нависает надо мной, как глыба льда, которая как раз плещется у него в глазах.

— Что за хуйня происходит, маленькая? — шипит он.

— А что происходит? Я шла на встречу с тобой, встретила Дениса, поболтали.

— Хули он тебя тискает? — цедит со злостью.

— Ты почему так со мной разговариваешь? — задираю подбородок и хмурюсь. — Я не сделала ничего плохого!

— Ты позволила другому мужику прикоснуться к тебе!

— А тебе как будто есть разница!

— Есть, раз говорю!

— Слушай, ты уже, нахрен, определись! — повышаю голос, потому что внутри все звенит от злости, которая копилась месяцами. — Ты чувствуешь что-то ко мне или нет? Если да, то показывай поступками, бляха-муха, чтоб я понимала! А если нет, то не предъявляй претензий!

— И как я, по-твоему, должен это еще показывать? Жениться на телочке, которую трахаю?

Я зависаю на пару секунд, не веря в то, что услышала именно это. Матвей, словно осознав, что именно произнес, прикрывает глаза и тяжело вздыхает.

— Бля, Агата…

Я поднимаю руку и залепляю ему смачную пощечину.

— Да пошел ты! — рявкаю и хочу развернуться, чтобы сбежать, но он хватает меня за руку, которую я тут же выдергиваю. — Пошли вы все! — выкрикиваю и сбегаю.

Глава 36

Агата

— Агата! — рявкает на меня хореограф, и я вздрагиваю. — Соберись, черт подери! Перерыв пятнадцать минут! Агата и Валера, делайте что хотите, но чтобы после перерыва собрались и сконцентрировались! — Сделав шаг ко мне, она понижает голос. — Иначе заменю вас вторым составом, ясно?

— Ясно, — отзываюсь я и поворачиваюсь к Валере. — Прости. Дай мне пять минут, я соберусь.

Выскочив за кулисы, бегу в туалет. Запираюсь в кабинке и опускаюсь на крышку унитаза, уронив лицо в ладони.

Неделя. Целая неделя прошла после той встречи в парке, а я никак не могу прийти в себя. Он не звонит и не пишет, хоть наверняка понимает, как накосячил. А я, дура, жду. Чего, черт побери?! И почему я обиделась на его слова о женитьбе? Я же не собираюсь за него замуж и не хочу совсем. Не только за него. В принципе. Тогда что меня так задело? Наверное, то, как пренебрежительно он описывает наши отношения. Типа это ничего не значащая фигня. Для меня это не так. Я люблю Матвея и к происходящему между нами отношусь очень серьезно. Конечно, не до такой степени, чтобы идти в ЗАГС, но и не так, чтобы утверждать, будто мы просто трахаемся.

Ну вот зачем я снова кручу в руках телефон? Он ведь все сказал там в парке и своим молчанием после.

— Господи, какая же дура, — шепчу и утыкаюсь лбом в колени.

Через десять минут возвращаюсь на сцену в полной боевой готовности. Там, в туалете, я провела с собой не один диалог, итогом которых стало желанное онемение. Что бы ни происходило в моей жизни, я делаю так, как всегда нас учила Алина: абстрагируюсь и слушаю только свое тело, полностью отключая разум. Тело помнит каждое движение, оно готово к выступлению. Все остальное второстепенно, таким и должно оставаться до окончания конкурса.

— Так, ребята, по местам! — хлопая в ладони, выкрикивает Алина из зрительного зала. — У нас всего полчаса до следующей труппы, так что собрались и прогнали всю программу без замечаний. Погнали!

Перед выступлением я стою за кулисами с остальными танцорами и наблюдаю за тем, как выступает труппа перед нами. Их номер уже заканчивается, так что скоро наш выход. Валера, положив руки мне на плечи, ритмично сжимает их. И для него, и для меня это некий способ расслабиться перед выступлением. Он называет меня своим собственным антистрессом. Мы так давно танцуем в паре, что все это уже происходит фоном, я даже не обращаю внимания на его жест.

— Классный номер, — говорит он негромко, и его слова едва слышны в общем гуле за кулисами.

— Ага. Особенно с элементами хип-хопа. Почему Алина нам ничего такого никогда не ставит?

— Боится, что в пуантах это будет выглядеть нелепо.

— А мне кажется, было бы круто.

Мы продолжаем обсуждать элементы, которые показывают на сцене танцоры, и внезапно мой взгляд, словно притянутый каким-то движением, ныряет в зал. Там, в глубине, практически у выхода стоит темная фигура. Мужская. Крупная. В костюме. На секунду сердце срывается в галоп от узнавания, но я отбрасываю эту мысль. Он не пришел бы посмотреть на мое выступление. Зачем? Я настолько ему безразлична, что Матвей не стал бы так напрягаться.

Я давно не жду своих собственных зрителей, потому что на мои выступления уже давно никто не ходит.