За Веру, Царя и Отечество! (СИ) - Кисличкин Михаил

Поправив на себе ремни, и слегка подпрыгнув, чтобы убедиться, что левитатор на пузе закреплен как следует, Таня жестом подозвала к себе Вишу.

– Виктория Ивановна будет моим секундантом, – пояснила она. – Тесниться в воздухе во время поединка нашим батальонам не следует, пусть наблюдают с земли или с небольшой высоты. Но кто-то должен вести счет, следить за правилами и подтвердить победу одной из сторон.

– Разумно, – не стал возражать я. – Тогда я тоже беру одного секунданта.

Любительница кофе лишь коротко кивнула в знак согласия.

"Пашка или Юлька? Пожалуй, Юля. Паша недавно выздоровел и вообще…не надо, не с его характером".

– Юля, поможешь? – Спросил я девушку, подозвав к себе. – Сможешь быть моим секундантом в поединке и проследить за правилами?

– Конечно, – надев фуражку, кивнула Юля. – Штабс-капитан Юлия Альдеева к вашим услугам господа, – представилась она имперцам.

– Второй лейтенант Виктория Серебрякова, очень приятно, – тихо ответила Виша по-русски. Видно было, что она изрядно смущена тем, что дело приходится иметь с соотечественниками и ей слегка не по себе. Но смущение – смущением, а спину японцу она всегда прикроет, в этом я не сомневался ни секунды.

– Тогда излагаю правила учебной схватки, – решил еще раз уточнить я. – Взлетаем вместе одновременно и разлетаемся в стороны, поединок начинается через полминуты после взлета. У каждого одна обойма в пять патронов. Заклинания на выстрелы вешаем слабенькие, в два процента от мощности, лишь для того чтобы зафиксировать попадание в защитное поле, смертоносных заклятий не используем. Ну, и начинаем воздушные маневры со стрельбой. Кто в кого чаще попадет тот и выиграл по очкам. Продолжительность поединка – один час или до исчерпания патронов у обеих сторон. Принимается?

– Если проигравший обязуется признать старшинство победителя в предстоящей операции, – добавил японец. – Я участвую в этом деле для результата. Иначе увольте, я лучше пойду в палатку пить кофе, не собираюсь заниматься бессмысленными полетами.

– Хорошо, – согласился я. – Пусть так.

– Тогда начинаем. Надеюсь, ты не совсем вялая, сестрица, и нам удастся славно повеселиться! – Улыбнувшись во все тридцать два зуба, японец активировал орб и, дав стартовый импульс, ракетой ушел в покрытое серыми облаками небо.

Взлетев следом за ним вверх на полкилометра, я сразу же повернул влево, прекратив набор высоты, и активировал орб, используя последние секунды перед схваткой. Где она? Любимые приемы Дегуршафф я примерно представлял, так что поиск надолго не затянулся. Ничего нового. Всю фору по времени японец использовал на скорейший набор высоты и…ну, правильно, и еще на создание собственной иллюзии за ближайшим облаком. Что же – логика у японца как у ракеты зенитного комплекса С-300. Взлететь как можно выше, а потом падать на противника сверху, маневрируя и пользуясь преимуществом в скорости и высоте. Вот и замечательно. Взяв винтовку наизготовку, я заложил вираж над поляной, ожидая атаки. Давай, иди сюда, к папочке…

Первой меня атаковала созданная японцем иллюзия. Качественная такая, достоверная. Вылетела из-за облака и замерла, наведя на меня оружие и явно подставляясь под мой огонь. Настоящей Тани видно не было, – укрытая маскировочным полем, она заходила сверху – слева, ее присутствие выдавала только работа виртуальных шестеренок, укрытых общим возмущением магической сети. Так что мой ответ был прост, – сделав вид, что целюсь в иллюзию, я при приближении Дегуршафф резко провалился еще ниже к земле и кувыркнулся ногами вверх, резко переместив траекторию огня, фактически упав в воздухе на спину. Метнул перед собой разрушающее маскировку заклинание и увидел метрах в ста от себя несущуюся на меня сверху Таню. Увидев, что ее заметили, она попыталась уйти вправо, но инерция движения еще протащила ее с секунду вперед. Сухо щелкнул выстрел, и защитное поле японца расцветилось зеленым. Один-ноль, я веду. А теперь снова вираж и набор высоты с маневром, попробуем перехватить инициативу и атаковать японца сверху, от облаков.

Следующие минут двадцать схватки описать детально я бы не смог. Мы безуспешно пытались переиграть друг друга в маневре. Дегуршафф, поняв, что ее иллюзии и маскировка против меня бесполезны, перешла к странной тактике – имитации серии нападений и быстрых отступлений. Она ухитрялась быть буквально везде одновременно, делая массу бессмысленных на мой взгляд маневров и изображая атаку со всех сторон. Справа, слева, сверху, снизу – везде мелькали ее золотистые вихры. Дегуршафф то стремительно приближалась, то ныряла вниз или уходила в сторону, выкинув очередной воздушный кульбит. Мне приходилось маневрировать в ответ, чтобы не попасть ей на прицел и так продолжалось минута за минутой. Смысла я в этом не видел, мы попусту вертелись в небе и сжигали ману. Виша с Юлей, сначала старавшиеся держаться поблизости, теперь разлетелись в стороны и смотрели на нас в бинокли, не в силах уследить за нашими хаотическими перемещениями вблизи.

Беспорядочно кружась в воздухе, Таня не позволяла сделать мне точный выстрел, слишком уж она была шустра и непредсказуема – невозможно прицелиться. Но беспокоило меня не это. Я откровенно не понимал ее замысла – подобная модель боя, скорее напоминающая сумасшедший танец, прежде всего не давала ей самой возможности поймать меня на мушку, для этого надо было хотя бы пару-тройку секунд двигаться прямолинейно. И в чем смысл? На что она вообще рассчитывает, если не собирается стрелять, а только провоцирует меня? Что она задумала? Решила, что я устану быстрее? А ведь может и так. Ладно, сестричка, у меня тоже есть для тебя сюрпризы…

Поймал я ее на очередной воздушной "восьмерке". Как японец ни старался быть непредсказуемым, а все же повторил одну из своих любимых атак. Сделав петлю навстречу мне, он решил пролететь у меня над головой и, развернувшись за моей спиной, атаковать снова. Был бы я вражеским магом, то на первом круге "восьмерки" получил бы удар штыком в шею, а потом бы меня добили во втором заходе, если потребуется. Сейчас в планах японца, похоже, задумывалась пуля или две в упор. Но я маневр предугадал, резко набрав высоту и поймав Дегуршафф в прицел на обратном круге. Выстрел и снова попадание. Второе очко в моей копилке.

Вот тут он разозлился всерьез. Мне поначалу показалось, что японец сейчас плюнет на все и сорвется в любимую рукопашную, очень уж у него лицо перекосилось в момент попадания. Но нет… Резко ускорившись, Дегуршафф ушла в облака, выходя из контакта. Ушла прямолинейно, свечкой, так что я успел выстрелить ей вслед, но в этот промазал, неверно оценив скорость полета. Что же, бывает, у меня еще два патрона. А вот у нее целых пять и это мне очень и очень не нравиться.

Снова закрутилась карусель воздушного боя, но чем дальше, тем больше я понимал – хорошего мало. Я банально устал. Постоянно требовалось держать защитное поле, резкие маневры выматывали перегрузками, во рту пересохло, а лоб покрыл холодный пот. Перед глазами временами вспыхивали цветные пятна, мозг перестал справляться с функцией авиагоризонта и я уже не понимал из-за постоянного мельтешения в глазах земли, неба и облаков, лечу я вверх или вниз. Руки, сжимавшие винтовку устали и начали дрожать, в голове гудело. Мир сузился до серой фигурки юркой твари в безразмерном комбинезоне и с ранцем на пузе, которую непременно требовалось подстрелить. Тварь явно издевалась надо мной, уходя из под выстрела в последний момент.

Но и японец потихоньку начал выдыхаться. Движения его стали медленнее, прямолинейных участков полета в его пилотировании становилось все больше и больше. Временами он даже зависал на пару секунд в воздухе, и я сперва подумал, что он так хитрит, пытаясь спровоцировать меня на неточный выстрел. Но потом понял – нет. Ему тоже не сладко, он устал и пытается хоть чуть-чуть отдышаться. Вот и прекрасно…