Варнак. Северный путь (СИ) - Зимин Николай

— Дракон, это тот же петух, — злорадно выдал я бородатую присказку, — только гребень до задницы. Впрочем, тут поединщики те еще, как я погляжу.

Объединенными усилиями меня вытолкали от костра взашей, не применяя оружия и справедливо опасаясь лупить соратника, хоть и временного. Так что я плюнул им под ноги и направился к другой стороне лагеря, прихватив грубое копье. Там тоже мелькали игроки и мне оставалось надеяться, что там собрались товарищи побоевитее.

Разочарование постигло и у этих братьев по оружию. На уложенных бревнах сидели человек двадцать прокачанных игроков. Некие «Альбатросы». Все в хороших латных доспехах, вооружены стальными мечами и каплевидными щитами. Сразу бросалось в глаза, что тренированные на строй и отыгрыш в группе. Даже копья были свои. Длинные, с широкими закаленными наконечниками, стоящие в аккуратной пирамидке неподалеку.

Один из них выступил в мою сторону.

— Тебе тут не место, агр. Мы не жалуем падальщиков и трупоедов.

— Ага, — кивнул я понимающе. — Очередные святоши. Бывайте.

Закончив содержательную беседу, я направился к переднему краю. Там, чуть выйдя в поле, стоял наш сержант и вглядывался в дальнюю полоску леса.

— Ну что, бандит? — ухмыльнулся он, заметив меня рядом. — Нигде не рады?

— Есть такое, — признался я. — Но я привык.

— Хреново, — удивил меня Вогред. — Крепкое плечо собрата должно быть. Один в поле не воин.

Я пожал плечами.

— Знаешь, какая главная проблема с новобранцами?

— Нет, — заинтересовался я. — Какая?

— Самая главная проблема с новобранцами — это сами новобранцы! — Сержант метнул молнии из глаз и стиснул кулаки. — Каждая сволочь считает, что стоять рядом со старшим по званию и открывать пасть, когда его не просят, это норма!

Я захлопнул рот.

— Уверяю тебя, это не так!

Я вытянулся и постарался придать лицу тупое выражение.

— Ладно не тянись, все равно через пару часов тут все кончится. И ты, скорее всего, тоже. А может и нет, больно рожа у тебя хитрая и мерзкая.

— Вот спасибо! — крякнул я. — Еще советы будут?

— Если умудришься насадить ездовую тварь на копье, — неожиданно ответил сержант, — то не заваливай ее на бок. Постарайся удержать прямо. Если она завалится в сторону, то тебя стопчет следующая. Главное — выстоять, усек? Наша конница ударит по их пехоте, сразу после вас. А легкая — вон те дрищи, видишь?

Я посмотрел в указанном направлении. Там действительно легковооруженные всадники затаптывали костры и запрягали коней.

— Вот эти ударят с фланга, очень далеко зайдя через пожарище. А впрочем, тебе это не должно быть интересно.

Я догадывался, какой будет следующая фраза, и сержант не подвел.

— К тому времени вас всех уже сожрут. Иди в строй, боец. И я советую посрать. Хорошенько так, от души. Чем меньше дерьма внутри, тем больше шанс дотащить кишки до лекарей.

— Спасибо, это было познавательно, — выдавил я.

— Вернись в строй, боец!

Делать было нечего и я сел на камень, оглядывая окрестности. Верное копье я бросил рядом. Открыл характеристики персонажа и перечитал еще раз описание плетения.

— Как тебя активировать-то, блин? — Разгадка не находилась. — Может словом? И значка никакого, зараза.

Дошло только через час. Я к этому времени забил копье между двух валунов и лениво бросал топор с десяти шагов, безуспешно пытаясь попасть острием. Получалось не очень. Топор в большинстве случаев пролетал мимо, а если и попадал, то боком или обухом. Я, ленясь бегать за оружием, каждый раз подтягивал цепью. Разменяв около сотни бросков и озверев от постоянных промахов, я зарычал и метнул топор уже со всей дури. Матовый полумесяц со свистом преодолел расстояние и срезал кол посередине, как бритвой.

— Ну-ка стоп, — прошептал я и медленно, стараясь не вспугнуть, подтянул топор в руку. — Я кидал не так.

Сосредоточившись до кругов в глазах, я четко представил, как цепь выбрасывает топор к деревянному огрызку, держа его, словно рукой. Звенья задрожали и с такой силой метнулись вперед, что лезвие топора срезало кол и разбило валуны, которые его удерживали.

— Ага. Предельная концентрация? Так значит…

Я перехватил топор в левую. Цепь проявилась, чуть подрагивая, а звенья насмешливо звенели. Кольцо отпустило топорище и цепь послушно взлетела, покачиваясь у моих глаз, словно кобра перед заклинателем.

— Вот ты, значит, как работаешь, — прошипел я, щурясь от перспектив, — вот как ларчик открывался, да? Не топор, тупой я краб, а цепь. Вот тебе и плетение.

Цепь ощущалась как продолжение меня. Виртуальное тело словно приобрело еще одну конечность, я сконцентрировался, погрузившись в странное ощущение с головой. Цепь снова прильнула к топорищу, захватив кольцо на рукояти. Я примерился. Свистнул воздух и цепь вспахала землю у огрызка кола и разбросанных кусков камня. Я добавил злости, чувства обострились, цепь зазвенела, напряглась и топор тут же разбил пополам короткий кусок деревяшки.

Вы успешно активировали навык: Плетение.

Вы можете заставить повиноваться вашей воле любую цепь. Длительность применения не ограничена. Навык напрямую зависит от концентрации владельца.

Округа огласилась диким радостным воплем. Я прыгал, бесновался и вопил. Попытался даже сделать стойку на руках, но упал. Примчался сержант с парой врачей и носилками. Причем один из костоправов нес массивную короткую дубинку — успокоительное и обезболивающее, как я догадался.

— Все в норме! — Я поспешно выставил руки. — Это адреналин! Разволновался я перед боем!

Спустя два часа я сжимал вспотевшими пальцами новое импровизированное копье и орал со всей мочи, видя накатывающийся на наши нестройные ряды вал мутантов. Некроманты слепили из дохлой лошади и скелета единый организм, нарастили плоти, шипов, вплавили в грудь и бока получившейся твари костяные пластины. Каждый такой скелет-кентавр был вооружен круглым щитом и копьем, составленным из нанизанных на толстую железную пику позвонков крупных животных. И таких кентавров на нас летело невообразимое количество. Ну или так казалось с перепугу.

Если у меня и мелькнула мысль удрать, то я быстро выкинул ее из головы. Несущиеся с дикими воплями кентавры попросту растоптали бы все ополчение в миг. Какое там — воевать! Я с ужасом смотрел на жуткую лавину с ревом и визгом накатывающую на нас. Звук столкновения оглушил меня, руки тряхнуло, едва не оторвав от туловища, я опрокинулся назад и удержал кол только каким-то чудом. На грубом колу, почти до середины насадившись на ошкуренный ствол, бился и верещал кентавр. Меня забрызгало черной кровью, скелет размахивал саблей, упустив копье, и изо всех сил старался достать меня кривым лезвием.

— Зар-р-аза! — рычал я, откидываясь назад от свистящей стали и стараясь удержать кол. — Когда же ты сдохнешь, урод?!

Мимо, ударяясь потными боками о насаженного на импровизированный шампур кентавра, неслись его сородичи. На мое счастье, туша нависала надо мной достаточно, чтобы сабли жутких конников не доставали до меня, а основание кола ушло в землю под весом твари. Я не мог оглянуться, не в силах оторвать взгляда от глазных впадин скелета, где понемногу гас, словно подергивался пеплом, адский огонь. Из-за спины неслись отчаянные вопли, лязг железа, истошное ржание коней и громкие командные выкрики. Вступили в бой тяжелые пехотинцы, наш заградотряд.

Наконец, земля перестала трястись, я со всхлипом повел кол в сторону и убитый кентавр завалился, едва не сломав спасшее мою шкуру простое деревянное оружие. Я с трудом встал.

— Охренеть! — прошептал я, хватая воздух. — Тут реализм полнейший, блин! Так и свихнуться недолго!

Тяжелая пехота устояла, хоть и завязла в сече. Им пришлось отступить, таща на копьях озверевшую нечисть, и рубя, что было сил. Вокруг меня поле было усеяно раздавленными, стоптанными и порубленными телами. Я покачивался, сжимая топор и вытирая с очумелого лица кровь и грязь, не замечая, что руки не намного чище.