Жестокая сделка - М. Джеймс

его массивность загораживала мне обзор другого мужчины, когда его рука ударила меня по щеке с такой силой, что моя голова отклонилась в сторону. Его ладонь ударяет по ушибленной части моей челюсти, но боль от удара ничто по сравнению с болью, наполняющей меня в этот самый момент, горе настолько велико, что кажется, будто оно вот-вот расколет меня на части.

Диего еще не сказал, что он собирается делать, но мне и не нужно это слышать. Я уже знаю.

— Шлюха, — шипит Диего. — Грязная шлюха. Позволить этому ублюдку наполнить тебя своим семенем и зачать в тебе ребенка? Тебе было недостаточно раздвинуть перед ним ноги, ты еще должна была принять его сперму? Где ты еще ее брала, маленькая шлюшка? — Он хватает меня за подбородок и трясет, как тряпичную куклу. — Ты, сучка!

Везде мне хочется кричать на него, плевать ему в лицо. В мою киску, рот и задницу, по всему лицу и груди, везде, где он хотел дать мне это, снова и снова. Но я этого не делаю. Я чувствую, как у меня во рту кровоточит губа, разбитая от того, что я ее прикусила, и от пощечины Диего, но мне все равно. Это ничто по сравнению с болью в моей груди, грозящей свести меня с ума.

Диего отступает назад, тяжело дыша, и только тогда я вижу лицо Найла или, по крайней мере, мельком вижу его. Он отвернул от меня голову, отказываясь встречаться со мной взглядом, но я вижу, как сильно сжаты его челюсти, как учащенно он дышит, как будто пытается держать себя под контролем. Я вижу намек на боль, запечатленный на его лице, что только делает мою еще более невыносимой.

Диего медленно делает глубокий вдох, как бы успокаиваясь.

— Что ж, — говорит он хриплым от гнева голосом. — По крайней мере, я могу наказать вас обоих, позаботившись об этом здесь и сейчас. У вас есть таблетки? — Спрашивает он, глядя на врача, который колеблется, но кивает.

— Другие могут сказать, что это грех, — продолжает Диего, злобно ухмыляясь и переводя взгляд с Найла на меня. — Но сначала ты совершил этот грех, не так ли? Грех шлюхи и вора, распутной девчонки, раздвинувшей ноги для другого мужчины, и мужчины, который украл то, что принадлежало мне по праву. Я просто смываю последствия этого. Было бы большим грехом заставить меня растить ребенка не моей крови. Поэтому мы покончим с этим здесь и сейчас. — Он мотает головой в сторону доктора. — Дай ей таблетки.

Доктор выглядит неохотно, но достает из кармана бутылочку. Он начинает приближаться ко мне, и в этот момент что-то внутри меня обрывается. Разрываясь между послушанием и жизнью Найла, или непослушанием и шансом сохранить жизнь моего ребенка, мое тело выбирает за меня. Это кажется почти первобытным, инстинктивным…то, как я бьюсь в захвате охранников, вырываясь из рук приближающегося доктора, с моих губ срывается животный крик.

— Нет! — Я кричу. — Нет, ты не можешь этого сделать! Нет! Нет, нет, нет…

Я продолжаю кричать это, когда Диего бросается вперед, хватая меня за челюсть. В то же мгновение я вижу, как Хавьер, словно по команде, вытаскивает пистолет, подходит к Найлу и прижимает дуло пистолета к виску Найла.

Он не вздрагивает и не двигается, каждый мускул в его теле уже напрягся, но я все еще извиваюсь в объятиях Диего, неразборчиво крича из-за его хватки на моем лице.

— Дай ей таблетки, — приказывает Диего, пытаясь разжать мой рот. — Она может проглотить их сухими. Изабелла! Ты берешь их, или я пристрелю его у тебя на глазах. — Он дергает мою голову в сторону, так что я вижу палец Хавьера на спусковом крючке, и в этот момент я чувствую, как что-то внутри меня умирает.

Нет способа спасти моего ребенка. Как бы я ни боролась, независимо от того, позволю ли я им убить Найла, в конце концов они победят. Другого исхода у этого нет.

— Хорошо, — шепчу я, мои глаза наполняются беспомощными слезами. — Только не убивай его.

Пока рука Диего разжимает мне челюсть, до моих ушей доносится звон таблеток в бутылочке, которые доктор вытряхивает, я вижу, как глаза Найла наконец встречаются с моими.

И в этот момент все, что я вижу в них, это самую ужасающую ярость.

18

НАЙЛ

Анализ крови показывает, что девушка беременна.

В этот момент я чувствую что-то настолько незнакомое, что на мгновение даже не понимаю, что это. Я никогда не хотел детей. Я хотел их еще меньше, чем жену. Мои родители хотели этого для меня, чтобы я наполнил тот старый серый дом семьей, но я никогда не видел этого в перспективах для себя. Даже с Сиршей, когда я хотел сделать ее своей навсегда, когда я знал, что женился бы на ней, если бы она захотела уйти от Коннора, у меня все еще совсем не было желания иметь детей. Когда Сирша предложила мне свой план, спать со мной на стороне, когда она выполнит свою сделку с Коннором, это была единственная часть плана, о которой я никогда не менял своего мнения, и тот факт, что такая договоренность неизбежно исключала возможность того, что у нас когда-либо будут собственные дети.

Моя жизнь, то, как я ее веду, и то, что я делал и почти наверняка продолжу делать, едва ли способствует браку. Я видел, как мужчины делали это раньше, но те, кто добивается успеха, почти всегда Луки, Викторы, Конноры и Лиамы со всего мира, те, кто занимает достаточно высокое положение, чтобы до них было трудно дотянуться. Даже в этом случае жены и дети иногда являются сопутствующим ущербом. Для таких мужчин, как я, Джейкоб или Левин, это тем более вероятно. Если кто-то захочет наказать нас, он сделает это через тех, кого мы любим.

Это достаточное тому доказательство.

Так что нет, я никогда не хотел детей. Я никогда не видел себя отцом. И все же, в тот момент, когда я слышу заявление врача и знаю, что ребенок должен быть моим, я чувствую, как во мне выкристаллизовывается что-то, чего я едва понимаю… Любовь к чему-то, чего на самом деле еще даже не существует, и забота, превосходящая все, что я когда-либо чувствовал раньше. Я чувствую, как каждая частичка меня напряжена в ожидании того, что будет дальше, мне нужно защитить не только моего ребенка, но и женщину, которая его носит. Раньше я хотел защитить Изабеллу, спасти ее, но теперь эта необходимость сводит меня с ума, толкая на принятие решений, которые далеко выходят за рамки иррационального.

Когда Диего отдает приказ снабдить ее таблетками, которые прервут беременность, как