Чёрный восход - Леа Рейн

в доспехах, испуганно бегали кони, многие вовсе унеслись на волю. Бедный мальчик Шона, мечтавший сражаться, был пронзен стрелой и сидел на козлах, склонив голову на плечо. У меня снова сжалось сердце от этой жестокости. Зачем стражники Ора-Мариса напали на нас и убили ни в чём не повинного кучера? Если они хотели нас задержать, то почему просто не остановили? Зачем нападать?

– Наверняка здесь есть и другие, – сказал Дэмир. – Надо убираться отсюда.

Тут я обратила внимание на доспехи мертвецов, на их лица и заплетенные в косы длинные волосы, и до меня постепенно дошло, что происходит.

– Это не стража Ора-Мариса, – потрясенно проговорила я.

– В том-то и дело. Это воины Жанбулата.

– Они напали на Ора-Марис?

При этой мысли меня захлестнул гнев. Я сжала лук так сильно, что рука задрожала от напряжения.

Ненавижу.

Ненавижу Жанбулата. Зачем он это делает? Почему ему не живется спокойно? Ради этого он захватил трон? Чтобы принести вой ну во все страны нашего континента?

– Я всё понимаю, Шамай, – успокаивающе сказал Дэмир, – но сейчас нам нужно уйти подальше, пока нас не атаковал кто-то еще. Я заберу всё необходимое.

Он был прав. Никто не должен застать нас посреди этой бойни, особенно другие воины Жанбулата.

Дэмир быстро собрал снаряжение и сложил в карету. После он перетащил тело Шоны внутрь на скамейку, а сам сел на козлы. Я не захотела оставаться наедине с мертвецом, поэтому, глотая слезы, села рядом с Дэмиром. Мы поспешили убраться отсюда.

Пока карета ползла по дороге, я рассматривала кусты, опасаясь, что оттуда выпрыгнут еще враги.

– Не беспокойся, – сказал Дэмир, – я всё контролирую.

Но я не могла расслабиться.

А еще постоянно думала о Шоне. Наверное, в Кумларе у него остались родители, они будут ждать его из этой поездки, но так и не дождутся. Он мертв, и это наша вина, потому что мы не смогли его уберечь. Всё, что мы теперь могли сделать, это похоронить его по всем правилам, чтобы его душа спокойно ушла в мир духов.

Спустя некоторое время мы свернули с главной дороги и остановились у небольшого ручья в тени хвой ников. Дэмир отцепил лошадей от кареты, чтобы отвести к воде. Я спрыгнула в траву и села на берегу, уставившись перед собой невидящим взглядом. Сердце по-прежнему бешено колотилось, а в висках пульсировало. Мне было трудно отойти от случившегося, но слезы уже прошли, осталась лишь злость, которая так просто не утихнет. Я сделала слишком мало, и это приводило меня в отчаяние. Столько бед от одного человека. Наверное, я успокоюсь только тогда, когда Жанбулат будет мертв.

Дэмир напоил лошадей, и мы стали готовить всё для по хорон. Выбрали место на песчаном берегу, соорудили по гребальный костер и уложили на него тело Шоны вместе с его вещами, чтобы в мире духов у него всё было под рукой. Дэмир поджег его, выпустив горящую стрелу и пламя занялось, выплевывая в воздух хлопья пепла. Мы стояли в молчании. Костер горел долго, пока всё не превратилось в пепел, который после мы развеяли над ручьем.

Вот и всё. В мире духов Шона обретет покой.

– Шамай. – Дэмир тихо подошел ко мне, но я даже не взглянула в его сторону, продолжая смотреть на блестящую воду ручья.

– Он хотел стать воином, – глухо сказала я. – Хотел попросить тебя, чтобы ты тренировал и его тоже.

– Это всё моя вина, – тяжело признался Дэмир. – Я никого не могу защитить и боюсь, что… не смогу защитить и тебя.

– Пока что ты справляешься. Но я хочу, чтобы ты знал: когда не сможешь ты, я сама за себя постою.

– По-твоему, я считаю тебя слабой? – спросил он, но я не ответила, и он продолжил: – Это не так. Я знаю, что ты сильная, и тебе не нужно постоянно это доказывать.

– Возможно, иногда я пытаюсь что-то доказать, но дело не только в этом. Я рвусь в бой, чтобы отомстить. Хотя бы тем, кому могу, потому что тем, кому хочу, пока нет возможности. Если я этого не сделаю, то…

– Не будешь в мире с собой, – закончил он за меня.

– Да.

Наконец-то он меня понимает.

Мы ненадолго замолкли, глядя на сверкающую воду. Светлый и мирный пейзаж совсем не вязался с тем, что творилось у нас на душе. От красоты вокруг меня вдруг стало тошнить.

– Надо ехать дальше, – сказала я. – Мне здесь не нравится.

– Мне тоже, поехали.

Мы экипировали лошадей для путешествия верхом, накинули дорожные плащи с капюшонами, чтобы скрыть лица, и двинулись дальше. Маркиания была уже близко, и мы ехали осторожно, чтобы не нарваться на воинов Жанбулата. Наверняка они крутятся тут для осады столицы Ора-Мариса.

Вскоре Маркиания вынырнула из-за холмов и гор, покрытых облаками зелени. Столицу возвели на берегу залива. Вблизи морской воды воздух стал влажным и соленым. Из-за песочного цвета крепостных стен, квадратом огибающих город, выглядывали дома разной высоты, а некоторые, построенные на возвышенностях, виднелись целиком. Еще издалека я увидела многочисленные каменные лестницы, соединяющие улицы, и колонны на фасадах зданий. Кое-где виднелись пузатые храмы с металлическими куполами, такие же, как и в других городах Ора-Мариса, но куда больше и богаче. Тут и там торчали аккуратные кипарисы и тонкие раскидистые сосны со светло-зелеными иголками. Из-за такого нагромождения город напоминал многоярусный песочный торт.

Мы мчались по каменистой дороге к городским воротам. Когда они показались из-за ветвей деревьев, я почувствовала облегчение, потому что воинов моего дяди побли зости не наблюдалось. По бокам от ворот стояли две трапециевидные башни высотой в три этажа: широкие внизу и плавно сужающиеся кверху. Крепость выглядела мощной и неприступной, и мне подумалось, что дядя не сможет захватить столицу, даже если захочет.

Но когда мы подъехали ближе, стало ясно, что расслабляться раньше времени не стоило. На обеих башнях висели флаги: гигантские полотна золотого цвета, на которых изображался красный, будто сотканный из самой крови, степной орел. От этого зрелища по моей спине пробежал холод. Я никогда не думала, что флаг собственной страны может внушить такой ужас.

Мы с Дэмиром резко придержали коней.

– Я не верю, – прошептала я.

– Это невозможно, – скептично поправил Дэмир. – Алтан-Газару не под силу захватить Ора-Марис. У них… неравное соотношение сил.

– Надо попасть в город.

– Это самоубийство.

– Но там твоя родня, и они наверняка в опасности.

По выражению его лица было видно, что он и сам об этом подумал и, прикинув различные варианты действий, принял решение.

– Не отставай, – твердо произнес он, набросил