Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй - А. Акрам

Со смертью Святого Пророка Мусайлима полностью подчинил себе бану ханйфа. Люди стекались к нему, и Мусайлима начал устанавливать собственные правила, касавшиеся вопросов морали и религиозного поведения. Он разрешил употреблять спиртное. Он также распорядился, чтобы отец, у которого родился сын, жил в безбрачии, и только в том случае, если этот сын умирал, ему позволялось иметь дело с женщинами, но до тех пор, пока у него не родится новый сын.

Народ начинал верить в то, что Мусайлима обладает чудесной силой, а Раджжал способствовал укреплению этого образа. Однажды Раджжал предложил Мусайлиме в виде благословения гладить по голове каждого новорожденного младенца, как это делал Пророк Мухаммад. Были отданы соответствующие распоряжения. С этого момента всех новорожденных приносили к Мусайлиме, чтобы он погладил их по голове. Историки сообщают, что когда эти младенцы стали взрослыми мужчинами и женщинами, у них на головах не оказалось ни единого волоса! Однако, разумеется, об этом стало известно только после смерти Мусайлимы. Известно множество случаев, когда Мусайлима копировал поступки Мухаммада, однако их результаты оказывались прямо противоположными и катастрофическими. 

Несмотря на то что за Мусайлимой последовали все бану ханйфа, не все верили в его божественную миссию, тем более не верили в нее люди разумные. Некоторые признавали его по соображениям политической выгоды или для того, чтобы добиться повышения, но при этом многими руководило чувство верности племени. Однажды Мусайлима назначил муэдзином, призывающим людей на молитву, нового человека. Этот человек, Худжайр ибн 'Умайр, был одним из сомневающихся. Вместо слов «Свидетельствую, что Мухаммад — Посланник Аллаха», в которых имя Мухаммада должно было быть заменено именем Мусайлимы, этот новый муэдзин во весь голос кричал: «Свидетельствую, что Мусайлима считает, что он — посланник Аллаха».

Однажды некий человек со светлой головой, никогда прежде не видевший Мусайлиму, пришел посетить самозванца. Когда он подошел к двери дома Мусайлимы, он спросил стражника: «Где Мусайлима?» — «Тише! — ответил ему стражник. — Он — посланник Аллаха». — «Я не поверю, что он им является, до тех пор пока не увижу его», — возразил посетитель, которого звали Талхой.

Посетитель встретился с самозванцем.

— Ты — Мусайлима? — спросил он.

— Да.

— Кто приходил к тебе?

— Рахман (то есть Милосердный).

— При свете или во тьме?

— Во тьме.

— Свидетельствую, — объявил Талха, — что ты — самозванец, а Мухаммад — истинный Пророк. Однако самозванец из нашего племени лучше, чем настоящий пророк из племени курайшитов. Впоследствии этот человек сражался на стороне Мусайлимы и умер за него.

У Мусайлимы была отвратительная внешность. Он был низкого роста, но крепкого телосложения, лицо у него было желтого цвета, глаза — маленькие и близко посаженные, нос — плоский. Он был необычайно уродлив. Однако, как это часто бывает с очень некрасивыми и злыми людьми, Мусайлима оказывал неотразимое воздействие на женщин. Они не могли сказать ему «нет». Он был таким талантливым и бесчестным казановой, что ни одна женщина, оставшаяся с ним наедине, не могла отвергнуть его ухаживания или не поддаться воздействию его дьявольских чар.

Однако, направляясь в Йамаму, самозванка Саджах не подозревала об этой стороне многогранной личности Мусайлимы. Вскоре ей суждено было познакомиться с ней!

Саджах со своим войском направлялась в Йамаму. Мусайлима узнал об этом и забеспокоился, так как не знал, каковы ее намерения — враждебные или дружественные. Разумеется, Мусайлима мог разгромить ее армию в сражении, но на некотором расстоянии к западу стоял 'Икрима со своим корпусом. К тому же Мусайлима уже несколько недель ожидал подхода мусульман. Если бы 'Икрима начал действовать, пока он сам разбирался бы с войском Саджах, то он оказался бы в весьма уязвимом положении. Ему пришлось бы одновременно воевать на два фронта, с Саджах и мусульманами. Мусайлима решил покорить Саджах и нейтрализовать ее. Он знал, как с ней обращаться: он поведет себя с ней так, как вел себя с другими женщинами. Он в совершенстве владел искусством обольщения.

Он послал к Саджах гонца, прося ее не приводить с собой воинов, так как в Йамаме им нечего было делать. Она могла приехать одна на переговоры. Поэтому Саджах оставила свое войско в лагере и поехала вперед в сопровождении 40 воинов на встречу с Мусайлимой-Лжецом. Она подъехала к Йамаме и увидела, что ворота крепости заперты; и она получила от Мусайлимы указание оставить свою свиту за пределами крепости и въехать в нее в одиночку. Саджах согласилась и, оставив 40 своих последователей дожидаться, въехала в крепость.

Мусайлима приготовил для Саджах большой шатер во дворе своего дома. Поскольку погода была прохладная, он приказал хорошенько обогревать шатер, чтобы ей было уютно. И он приказал воскурить в шатре некий аромат, который бы обострил чувственность Саджах в соответствии с его намерениями. Это должно было помочь преодолеть ее сопротивление!

Саджах вошла в шатер. Через некоторое время за ней последовал Мусайлима. Они оказались наедине. Самозванец завел разговор, околдовывая женщину. Он говорил о Боге и политике, о своих проблемах с курайшитами, которых было столько, сколько «у рыбы чешуек».

После вступительных слов Мусайлима сказал: «Поговорим о ниспосланных нам откровениях». — «Женщине не следует начинать, — ответила она. — Сначала ты расскажи о том, что тебе было ниспослано».

Саджах с трепетом смотрела на Мусайлиму, когда он нараспев, словно аяты Корана, прочел следующее:

Разве ты не видишь своего Господа?

Как он поступает с беременными женщинами?

Он извлекает живое существо,

Находившееся между животом и кишками.

«А что еще?» — с волнением спросила она.

«Он нисполал мне, — продолжал Мусайлима, — что Он сотворил женщину как вместилище и создал мужчину как ее пару, чтобы он входил в нее и выходил из нее, когда пожелает. А потом появляется маленький ягненочек!»

Саджах заинтересовалась. «Воистину, ты — пророк!» — пылко сказала она.

Мусайлима придвинулся поближе. «Хочешь выйти за меня замуж? — спросил он. — Тогда я с моим и твоим племенами разгромлю арабов».

«Да», — ответила она.1 Мусайлима вновь одержал победу.

Саджах оставалась с Мусайлимой в течение трех дней; затем он отослал Саджах к ее войску По прибытии в лагерь она собрала старейшин племени. «Я обрела истину, — заявила она. — Я признала его пророком и вышла за него замуж».

Старейшины были поражены. «Подарил ли он тебе свадебный подарок?» — спросили они. Саджах призналась, что она не получила никакого подарка на свадьбу.

Старейшинам было известно о Мусайлиме немного больше, чем Саджах, и они опасались, что их девушку одурачили. «Тогда отправляйся к нему, — настаивали они, — и не возвращайся до тех пор, пока не получишь свадебного подарка».

Снова Саджах пустилась в путь к Иамаме в сопровождении 40 спутников. Мусайлима заметил ее приближение и закрыл ворота крепости. «Что случилось?» — сердито спросил он изнутри.

«Подари мне свадебный подарок», — попросила она снаружи.

Мусайлима на минуту задумался, а потом ответил: «Я дарю тебе свадебный подарок для всего твоего народа. Объяви своим последователям, что я, Мусайлима ибн Хабйб, посланник Аллаха, отменяю две из введенных Мухаммадом молитвы — рассветную и ночную».

С необычным свадебным подарком Саджах вернулась к своему войску.

Через несколько дней, желая установить с народом Саджах связи более прочные, чем те, которые возникли в шатре, установленном в его дворе, Мусайлима послал гонца к Саджах. Он предлагал ей политический и экономический союз: она могла получить половину зерна в Иамаме. Саджах отказалась. Однако Мусайлима вновь отправил к ней гонца, настаивая на том, чтобы она приняла хотя бы четверть зерна. Саджах согласилась и ушла в Ирак. Это случилось примерно в конце октября 632 г. (в конце месяца раджаб, 11 г. хиджры), незадолго до битвы 'Икримы с Мусайлимой.

Мусайлима покончил с Саджах. А она покончила с политикой и пророчеством. Саджах поселилась с племенем ее матери и до конца жизни жила тихо и незаметно. Впоследствии она приняла Ислам и, как считается, стала богобоязненной и добродетельной мусульманкой. Во время халифата Му'авиййи Саджах перебралась в Куфу, где умерла в преклонном возрасте.

Глава 15

Конец Малика ибн Нувайры

Когда Халид, разобравшись с Салмой и ее последователями, отдал приказ идти на Бутах, чтобы сразиться с Маликом ибн Нувайрой, он не подозревал, что кое-кто из его собственных воинов начнет возражать против этого плана. Подготовка к походу проходила в соответствии с приказом, однако когда настало время выступать в поход, большая группа воинов отказалась участвовать в нем. Это были ансары. Их старейшины явились к Халиду и сказали, что они не пойдут на Бутах. «То, что ты сейчас задумал, — утверждали они, — не предусмотрено распоряжениями халифа. Он велел воевать с Бузакой и очистить этот регион от отступников. После этого нам следовало дожидаться его новых распоряжений».