Струны души - Светлана Богославская

сильно трястись, а в голове всё путалось. Мне казалось, что папа меня разыгрывает. Не могло быть такого! Мама должна была быть в порядке! Она не могла умереть! Этого просто не может быть! Бог же не мог такого допустить! Он не мог меня лишить мамы. Я не желал её терять! — Пожалуйста, нет! Только не это! Пожалуйста, скажи, что это неправда. Прошу тебя, пап. Только не мама. Она не может…. Я ведь…. Пап, пожалуйста! — меня начало всего трясти и из глаз хлынули слёзы.

— Иди ко мне, — папа прижал меня к себе и начал успокаивающе гладить по голове.

Я же начал просто рыдать, всё ещё не веря в то, что больше не увижу маму, не услышу её доброго и ласкового голоса и больше не почувствую прикосновения её рук. Мне казалось, что всё это страшный сон и сейчас я вот-вот проснусь, но сон всё продолжался и продолжался, а я никак не просыпался. Я не хотел верить в то, что всё это происходит реально. Мамы больше нет! Это просто не может быть!

— Нет! Нет! Нет! — в истерике закричал я и начал вырываться из рук папы. — Ты врёшь! Этого не может быть! Это неправда!

— Тихо, Макси, тихо, — не отпускал меня папа. — Всё будет хорошо! Успокойся! Тихо! Я рядом и всё будет в порядке.

— Нет! Нет! Пусти! — я продолжал упорно вырываться.

— Держите его. Я вколю успокоительное, — раздался чей-то голос совсем рядом.

— Нет! — лишь выкрикнул я и тут почувствовал, что мне в плечо что-то вкололи. — Нет, — уже слабее и тише крикнул я.

— Ложись, Макси. Тебе надо поспать. Всё будет в порядке, — папа аккуратно уложил меня в кровать и погладил по голове. — Тебе надо успокоиться. Я тебя не брошу и буду рядом. Всегда!

Мои крики сменились тихими всхлипываниями. Мои глаза начали сами собой закрываться. Пару секунд я боролся со сном и, не удержавшись, закрыл глаза и погрузился в царство Морфея.

Проснувшись, первое, что я услышал, это чьё-то дыхание неподалеку. Мне даже не надо было гадать, чтобы понять, что это папа. Он точно бы не смог меня оставить, особенно после того, что случилось с мамой. К тому же он мне обещал быть рядом, а он всегда сдерживал свои обещания. Он бы не стал меня бросать в таком состоянии. Ведь он понимал, что мне сейчас плохо, и он был мне нужен. Конечно, и папе было достаточно плохо, но я очень сильно нуждался в поддержке.

Вспомнив наш с папой недавний разговор и свою истерику, а также вспомнив то, что мамы больше нет, я почувствовал, как мои глаза наполняются слезами. Но опять впадать в истерику я не хотел. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Мне до сих пор не хотелось верить в то, что мама умерла. Это звучало нереалистично! Может быть это, и правда, был всего лишь сон, и теперь я проснулся по-настоящему? Я должен был в этом убедиться!

— Макси, ты как? — раздался голос папы сбоку от меня, и он дотронулся до моего плеча.

— Не знаю, — неопределённо пожал я плечами. Я, правда, не знал, как я. Я вроде себя чувствовал нормально, а вроде бы у меня была такая усталость, и мне было так тяжело, что хотелось кричать. А чернота, которая всё ещё была перед моими глазами, всё усугубляла. Я так и не мог ничего увидеть через повязку. И я просто не мог понять плохо мне или нет. — Пап, а мама ведь… — я запнулся, не решившись полностью задать вопрос. Я не мог это сказать вслух, но в моей душе всё ещё была надежда, что мама жива и в порядке.

— Да, — тихо сказал папа, и мне сразу же стало ясно, что это всё был не сон, а реальность. Мамы, правда, больше не было!

Моё сердце сжалось от боли, которая охватила всю мою душу. Мне хотелось опять заплакать, но я собрал все свои силы и сдержался. Я не желал вновь впадать в истерику. Я должен был держать себя в руках ради папы, которому тоже было тяжело. А я точно знал, что папе не легче, чем мне, но ведь он держался. И я должен был держаться. Я должен был держаться, как только мог. Но грусть и тоску на лице я спрятать не мог, и по моему выражению лица было прекрасно видно, что мне очень грустно.

Больше ничего говорить я не стал и просто лежал на кровати, не двигаясь и всматриваясь в темноту. Я прислушивался к каждому шороху и грохоту, не зная, что делать. Я не знал, сколько сейчас времени и день сейчас или ночь. Я даже не мог встать с кровати. А даже если бы я встал с кровати, я же ничего не видел. Куда я мог бы пойти, ничего не видя?! Никуда! И мне оставалось просто лежать на кровати, думая лишь о том, что мамы больше нет. Больше ни о чём я думать сейчас был не в силах. Мои мысли были лишь о маме, которой я даже не успел сказать, как люблю её. А последний наш разговор был больше похож на ссору. Но самое ужасное было то, что, если бы я не толкнул Володю, то мама бы не пошла за мной и ничего подобного бы не произошло. А значит, я был виноват в произошедшем. От этих тяжёлых мыслей мне ещё сильнее захотелось плакать, но я крепко сжал кулаки и сдержался. Мысленно я спрашивал Бога, за что Он это допустил и почему Он отобрал у меня маму, но в ответ была лишь тишина, которая сильно давила на меня. Тишина и темнота — всё, что сейчас окружало меня! И это меня сводило с ума. Мне казалось, что я падаю в какую-то бездну, и конца этой бездны не было видно.

Тут я почувствовал папину руку, которая погладила меня по голове. Я снова вздохнул. От прикосновения папы мне стало немного лучше, но лишь совсем немного. Страх перед темнотой, которая царила вокруг меня, и боль никуда не делись. Они всё также остались со мной. Моя душа наполнялась пустотой. Сердце всё также сжималось от боли. Но теперь я хотя бы чувствовал, что не один. Папа был рядом, и я точно знал, что он не оставит меня. И я сейчас как никогда был рад папе и не хотел, чтобы он уходил.

— Макси, ты… — только начал папа, как тут скрипнула дверь, сообщая, что кто-то