Мрачный Жнец - Ларисса Йон

решительно. Не было такого понятия, как «идти налегке». Именно они принимали решение стирать и перестраивать человеческую память — и не раз. Именно они уничтожили развитую цивилизацию Атлантиды после того, как решили, что использовать ДНК ангелов для ускорения эволюции людей — плохая идея. Именно они отдали бы приказ уничтожить Азагота, если когда-нибудь такое время придёт.

— Значит, Совет орденов это плохо, — заявила Лимос.

Харвестер кивнула.

— Очень плохо.

— Кстати, о плохом. — Лимос подпрыгивала на цыпочках, когда они начали подниматься по ступеням особняка. — Ты знал, что мы поймали одного из падших ангелов, который убил Фантома?

Ривер остановился как вкопанный.

— Кого?

Танатос закатал рукава, словно готовясь кого-то ударить, и символ жеребца на его предплечье топнул копытом.

— Членосос по имени Керсон.

— Керсон, — повторил Ривер. — Я никогда с ним не встречался.

Харвестер фыркнула.

— Он такой высокомерный, трусливый кусок дерьма. — Она замолчала, посмотрев на Тана. — Был таким или ещё остаётся?

Лимос ответила с ухмылкой.

— Был.

— Круто. — Харвестер дала пять Лимос. — Как я уже говорила, он был говнюком. Он использовал статус одного из первых последователей моего отца, чтобы получить в Шеуле всё, что хотел. Даже несмотря на то, что они поссорились несколько сотен лет назад. Такой придурок. Что он сказал?

— Что он и два других придурка на парковке работают на Молоха, — ответил Танатос. — Они знали, что Фантом потерял свои чары неприкосновенности, потому что Молох это устроил.

Ривер подозревал об этом.

— Он сказал, как именно? — Беглые взгляды, которыми Всадники обменивались друг с другом, заставили Ривера занервничать. — Скажи мне.

— Это был Ревенант.

Твою мать! Хотя Ривер и рассматривал такую возможность на долю секунды, он на самом деле не верил, что брат мог иметь какое-то отношение к смерти Фантома. Всё ещё оставалось возможным, что Керсон солгал или что ему намеренно скормили неверную информацию, но Риверу пришлось признать, что в этом был смысл. Никто другой не смог бы подобраться к Фантому так близко, чтобы снять чары, без его ведома.

— Он бы не сделал этого без веской причины, — сказал Ривер, ненавидя себя за то, что слова звучат оборонительно и мелочно.

— Например? — Арес остановился у входной двери и повернулся к Риверу.

— Я не знаю. Но что-то происходит с ним и Блэсфим. Она не появилась на работе в больнице, и никто не может связаться с ними. Никто не видел Ревенанта с тех пор, как… — Он замолчал, вспомнив кое-что из сказанного Призраком. — Ч ёрт.

Харвестер играла со своим бриллиантовым ожерельем-ключом от Тиффани, но теперь замерла.

— Что такое?

— Перед тем, как Фантом вышел на парковку, он сказал, что только что видел Ревенанта. — Доктор задыхался, его голос срывался от горя, и Ривер едва его понял.

— Призрак сказал, что Ревенант заходил к нему домой, чтобы отдать Серене книгу. Он подумал, что это странно, потому что Блэсфим пропала, а Ревенант вообще об этом не упомянул.

Лимос вынула леденец изо рта.

— Ты что, не чувствуешь его или что-то в этом роде?

— Только если он на Небесах или если призовёт меня из мира людей. Я пытался призвать его, обращался мысленно, делал всё, что мог придумать. Ничего.

— Молох похитил Лиллиану и использует её в качестве разменной монеты, — напомнила ему Харвестер. — Не будет преувеличением предположить, что он сделал то же самое с Блэсфим, чтобы получить желаемое от Ревенанта.

Ресеф шлёпнул комара тыльной стороной ладони. Очевидно, даже В садников кусают.

— Зачем Молоху хотеть, чтобы Ревенант уничтожил неуязвимость Фантома?

— Молоху плевать на Фантома, — сказал Танатос. — Он хотел, чтобы падшие ангелы ему помогли, и это была их цена.

— Может быть, — сказал Ривер. — Но это ещё не всё, иначе Ревенант не пропал бы. Молоху нужно убрать Рева с дороги, чтобы взять Шеул под свой контроль, пока Сатана не освободится из тюрьмы.

— Ты думаешь, он каким-то образом заманил Ревенанта в ловушку? Но он такой могущественный.

— Ревенант и я поймали Сатану в ловушку, — заметил Ривер. — Нет ничего невозможного.

Но, блин, мысль о том, что Р ев был заключён в тюрьму, отрезвляла. Если Ревенанта можно убрать, то и Ривера тоже.

— Итак, что мы собираемся делать? — спросила Лимос.

— Я всё ещё охочусь на ублюдков, которые убили Фантома, — сказал Танатос. — Один убит, осталось двое. Как только закончится ужин.

Ривер согласен.

— Нам нужно найти Ревенанта. Он может надрать задницу Молоху, вернуть Лиллиану и удержать Азагота от того, чтобы он сделал то, из-за чего Совет Орденов отправит его в отставку.

Харвестер на секунду прикусила нижнюю губу.

— Какую книгу?

— Чего?

— Какую книгу Ревенант отнёс Серене?

Ривер нахмурился.

— Призрак не сказал. Но, возможно, нам стоит это выяснить, — Он посмотрел на Всадников и сжал руку Харвестер. — Мы вернёмся.

Он не дал никому шанса возразить или задать вопросы, а исчез с острова вместе с Харвестер и материализовался на крыльце Фантома и Серены. Он был здесь всего месяц назад, распивал пиво с Фантомом и Тенью, наблюдая, как дети играют во дворе. Его охватила печаль. Возможно, ему не нужно было приходить на заседание Ангельского совета так рано. Возможно, он эгоистично обрадовался предлогу пока не навещать Серену. Потому что, нет, он не хотел быть здесь.

— Я вижу его, — тихо сказала Харвестер. — Их горе. Оно, как серая аура, окружающая дом.

Он не видел, но, чёрт возьми, точно чувствовал.

Пара Призрака, Т айла, открыла дверь прежде, чем он успел постучать. Она выглядела менее собранной, чем обычно, её бордовые волосы скрывала бейсболка, а улыбка, хотя и не такая яркая, как обычно, приветствовала их обоих.

— Р ада вас видеть. — Она коротко обняла каждого. — Входите. Руна тоже здесь. Мы не хотим, чтобы Серена сейчас оставалась одна.

— Как у неё дела? — спросила Харвестер, её голос был полон редкого сострадания. Ей нравился Фантом и его импульсивный, не раскаивающийся характер.

— Не очень хорошо. — Зелёные глаза Тайлы, наполнились слезами. — Она держится ради Стьюи, но с трудом. — Она указала на ванную. — Извините. Мне нужно отлучиться на минутку.

Было время, когда Т айла и Фантом ненавидели друг друга, но, в конце концов, научились друг друга терпеть. А в последнее время они сблизились, и это явно сказывалось на ней.

Они нашли Серену на кухне, сидящую за столом с Руной, и после долгих объятий и рыданий Ривер, наконец, нашёл слова соболезнования.

— Мне так жаль, Серена. Если могу что-нибудь сделать…

— Ты можешь его вернуть? — Её вопрос был искренним, ожидаемым, и это почти разрушило его самообладание.

— Хотел бы, — грубо сказал он. — Если бы дело касалось правил, я бы