Город лжи - Алафер Берк

— Я представляю, — оборвала его Такер.

— Но изнасилована она не была, — добавила Элли. — По крайней мере никаких признаков сексуального насилия нет. Судмедэксперты не нашли на теле следов спермы, да и на месте преступления их не было.

— Хотя повреждения, описанные Роганом, похожи на сексуальные.

— Согласна, — отозвалась Элли. — Сексуальный мотив мог быть, но никаких доказательств у нас нет.

Насильственное анальное или вагинальное проникновение могло привести к разрывам и кровоподтекам, однако следы извращенного орального секса не всегда определяются. А насилие действительно могло быть сексуально мотивировано, даже без проникновения. Душитель из Колледж-хилл, орудовавший в Вичите, мастурбировал рядом с телами своих жертв. Но человек, убивший Кэти Бэтл, был достаточно умен и не оставил физиологических жидкостей.

— Значит, можно предположить, что у нее был сообщник, — сказала Такер, закладывая ручку за ухо. — Но почему наша парочка убивает именно этих людей?

«Найди мотив, и он приведет тебя к преступнику», — пронеслось в голове у Элли.

— Мы тоже об этом думали, — призналась она. — Представьте себе следующее. Таня приезжает в Нью-Йорк, чтобы начать все с чистого листа. Поступает в университет под именем Хезер Брэдли и пытается вести добропорядочную жизнь. Но ей не хватает денег, и она снова принимается за проституцию. Таня понимает, что в «Двести двенадцатом» с Манчини у нее есть возможность получить легкие деньги. Ей кажется, что в таких апартаментах наверняка есть ценные вещи: ювелирка, наличные, столовое серебро, компьютеры. Эббот не знает, что эта квартира — просто показуха. Они с приятелем спланировали ограбление, но что-то не заладилось. Этот парень, Манчини, прошел армию и, возможно, оказал сопротивление.

— Это я могу понять, — сказала Такер.

— Тем временем Меган обнаруживает новые для себя сведения о соседке по квартире: кто Таня на самом деле, где она была двадцать седьмого мая, а может, о том, что она проститутка. Меган узнает достаточно и теперь представляет опасность для новой жизни Эббот. Таня размещает на сайте «Кампус Джус» эти посты, чтобы отвлечь внимание, а затем они с подельником разыгрывают нападение на квартиру. Но, попав в больницу, Таня понимает, что поиск медицинской страховки Хезер Брэдли окажется бесплодным. А если мы возьмем ее за подлог с университетом, ее отпечатки всплывут в деле Манчини. И есть риск, что вскроется вся история.

— А как насчет риелтора? Зачем было убивать Кэти Бэтл?

— Наиболее стройной нам показалась версия, что после резни в квартире Меган Гунтер Танин сообщник почувствовал вкус к убийству. Выстрелы в Роберта Манчини были просто частью ограбления. Без настоящего азарта. Но убийство Меган — другое дело. Ножом. В близком контакте. Лично. Почти интимно. Возможно, он даже знал ее. Теперь же он заказывает свидание с Кэти Бэтл и на этот раз уже не торопится.

— А вы точно знаете, что Таня покинула больницу до убийства Бэтл?

Элли и Роган переглянулись. Они знали, что их теория строится на многочисленных допущениях, а теперь, высказав ее, сами видели все нестыковки.

Роган покачал головой.

— К сожалению, Таня покинула клинику, никого не известив. Сотрудница больницы спросила ее насчет страховки около пяти часов, а затем по окончании смены ушла. Судя по записям в медкарте, в пять тридцать Тане принесли обед, а в половине двенадцатого, когда мы туда прибыли, ее уже не было.

— И никто не заходил к ней в палату целых шесть часов?

— Наверняка кто-то заходил, чтобы забрать поднос, — пояснила Элли, — но подумал, что пациентка спит. Она подложила под свое одеяло дополнительные. В любом случае Таня, конечно же, могла добраться до «Роялтона» вовремя. Кэти Бэтл заплатила за номер в шесть тридцать, а тело обнаружили около восьми. Даже если Таня опоздала, убийца Манчини и Меган мог действовать самостоятельно.

Такер покачала головой.

— Давненько мне не попадалась женщина, которая убила не любовника и не ребенка. А вам действительно кажется, что она способна на все это?

— По словам приятеля Меган, парня по имени Кит Гузман, в Таниной жизни был какой-то таинственный мужчина. — Элли и Роган решили пока не рассказывать Такер о том, что связывало Таню и судью Бэндона. — Она говорила, что у нее якобы всегда был человек, который о ней заботился, и это началось с самого первого сексуального партнера. Сказала, что даже ходила по этому поводу к психотерапевту. Возможно, у нее склад характера, вынуждающий подчиняться агрессивной личности.

— Говоришь, был психотерапевт? — переспросил Роган. Элли не упомянула об этом, когда рассказывала ему о результатах визита к Гузману.

— Предположительно. А что, тебе это о чем-то говорит?

Джей Джей пожал плечами.

— Возможно и нет. Тот ее арест в Балтиморе потребовал вмешательства психотерапевта, чтобы дело было закрыто. На одном из листов ее личного дела, которое мне прислали по факсу из прокуратуры, было написано от руки имя какого-то доктора. Я обратил внимание, поскольку здесь у нас по крайней мере такие консультации проводятся отделом пробации, а не самостоятельными врачами.

— Нью-Йорк тоже не исключение, — заметила Такер. — Не всякая территория, пусть даже более крупная, чем Мэйберри,[47] может позволить себе полноценную психологическую службу, которая занималась бы сопровождением мелких правонарушений. Если у нее был врач, готовый за нее поручиться, это наверняка частник.

Элли вывела это предположение на новый уровень.

— Отсюда вопрос: как двадцатилетняя проститутка могла позволить себе услуги частного психотерапевта?

Такер махнула шариковой ручкой в ее сторону.

— Похоже, наш вундеркинд понял нечто важное насчет загадочной Тани Эббот.

Глава 37

14.30

Разглядывая стоявший перед ней холст, Стейси Шектер откинула со лба челку и задержала на языке глоток пино нуар. Вроде бы блики приглушенных тонов на коже казались правильными, но выражение лица женщины по-прежнему было не таким, как надо.

Эта картина была для Стейси в новинку. Последние два года она почти ничего не писала, помимо абстрактных, но умиротворяющих полотен, которые можно было бы продать на улице и получить сотню-другую долларов. Когда-то она надеялась, что к этому времени сможет выставляться в лучших галереях Челси. Однако те немногие картины, которые она продала, ушли к людям, предпочитавшим приятное глазу украшение интерьера, а не истинное искусство.

Стейси не писала ничего реалистического со времен учебы в колледже. Родители отправили непутевую дочку на Западное побережье в надежде, что открытое пространство и свежий воздух вдали от рано созревших нью-йоркских друзей повлияют на нее благотворно. Предполагалось, что колледж в Вашингтоне, хранивший традиции хиппи и находившийся всего в часе езды от дома старшей сестры в Сиэтле, даст выход ее бунтарским манерам и обеспечит простор творчеству. Стейси решила, что удовлетворит все запросы, выбрав своей специализацией искусство, и весьма преуспела, закончив колледж в числе лучших студентов.

Очевидно, родители ожидали, что за четыре года их дочь подвергнется несколько иным трансформациям. Когда она вернулась, так и не получив пригодных для нормальной работы навыков и почти не изменив враждебного отношения к миру, родители отдалились от нее.

Стейси пыталась не преступать рамки закона, и в следующие четыре года получила больше навыков, чем во время учебы в колледже. Несколько раз она устраивалась работать дизайнером, пробовала свои силы в маркетинге, торговле и в конце концов стала официанткой. Но денег всегда не хватало.

Может, она по-прежнему обслуживала бы столики, если бы не тот вечер в танцклубе «Бальный зал Бауэри». Спустя два десятилетия после того, как совсем еще юная Стейси открыла для себя «Смитов» и заявила матери, что отказывается есть мясо, поскольку «это убийство», вместе с подругой Кармен она отправились послушать Моррисси.[48] Выпив три коктейля в ожидании начала представления, Кармен завела пространный разговор о некой знакомой, которая приторговывала телом. Стейси вдруг обнаружила, что защищает незнакомую ей женщину и тот выбор, который она сделала. И даже после того, как Моррисси допел финальную песню «Есть свет, который никогда не гаснет», она еще долго не могла отделаться от размышлений на эту тему.

Чуть больше года спустя Стейси уже могла оплачивать все свои счета, и при этом у нее оставалось достаточно времени на живопись.

Разумеется, она не трезвонила всем о том, каким способом зарабатывает деньги, но и не особенно комплексовала по этому поводу. В любом дорогом клубе или ресторане каждый вечер можно найти множество девушек, которые пришли познакомиться с придурками из инвестиционных фондов. Они часами потягивают дорогущие напитки в ВИП-кабинетах или отщипывают крошечные кусочки закусок-ассорти по двести долларов за порцию и ждут, что их снимут на ночь — без всякого продолжения. Стейси делала то же самое, не тратя времени на пустые разговоры, а деньги расходовала лишь на то, что считала нужным. Если уж на то пошло, девицы из клубов были большими шлюхами, чем она.