Осколки любви (ЛП) - Харви Л.

— Ради бога, прекратите вы оба! — воскликнула Лили, привлекая к себе внимание.

Я пристально смотрел в глаза этому незваному гостю, который так нагло вел себя в моем личном пространстве. Мои первоначальные мысли о том, что у него была физическая связь с Лили, начали ослабевать. Его забота о ней была скорее отцовской, чем интимной. Стоя перед ним, имеющим одинаковый со мной рост, я выдержал его взгляд, безмолвно говоря ему, чтобы он убирался прочь.

— Коул, пожалуйста, все в порядке, ты говорил, что тебе нужно идти куда-то, я справлюсь с этим, обещаю.

«Коул».

Посмотрев в его глаза, я заметил, что они сияли тем же оттенком, что и глаза Лили. Это был ее брат. Я должен был догадаться.

Не говоря больше ни слова, он схватил свою кожаную куртку из кабинки, в которой сидел с Лили, и направился к двери, не оставив после себя ничего, кроме неизбежного напряжения.

— Спасибо, — сказал я Лили.

— Спасибо мне? Нет, Роман, спасибо тебе за то, что заставил меня поверить, что я могу доверять тебе, а потом изменил мне с Одетт. Хотя погоди, это ведь даже не измена, потому что мы с тобой — просто пустышка. Мы — череда эмоциональных провалов.

Она кричала достаточно громко, чтобы вся закусочная услышала и оценила это. Некоторые даже повернулись на своих местах, словно настраиваясь на эпизод какой-то драматической мыльной оперы.

— Лили, пожалуйста, я могу все объяснить, только не здесь.

Лили схватила меня за руку, рванула к двери, и не останавливалась, пока мы не оказались в укромном переулке, где воняло мочой животных и бездомными наркоманами. А может, это была человеческая моча.

— Теперь можешь все объяснить.

Скрестив руки на груди, она выпрямилась во весь рост, давая понять, что с ней не стоит шутить. На этот раз она была настроена решительно. Я улыбнулся ее действиям, что вызвало у нее еще большее раздражение по поводу моей паршивой задницы.

— Когда-нибудь я расскажу тебе все, но сейчас не могу. Просто знай, что ничего не было, я клянусь.

Я лгал, но сейчас находился на самом дне. Это не было оправданием, лишь жалкой мольбой.

— Ты в самом деле клянешься, что ничего не было?

Она опустила свои руки, ее решимость сдулась на моих глазах, и она снова стала моим ранимым Ангелом.

— Ангел, ты же знаешь, что для меня всегда будешь только ты, — утешал я ее.

— Так ты не прикасался к ней тем самым образом? Ты клянешься всем, что нас связывает?

Черт, она просто убивала меня.

— Клянусь, Лили.

Я притянул Лили к себе, когда все увеличивающийся орган в моей груди стал еще больше. Он полностью принадлежал ей. Наклонившись вперед, я попытался поцеловать Лили, но она отстранилась от моих губ и уткнулась мне в грудь.

— Я хочу, чтобы ты перестал постоянно причинять мне боль, Роман, — прошептала она мне в грудь, и ее тихая мольба была приглушена рыданиями.

Сердце, которое она подарила мне, пронзила трещина, и очень быстро я вспомнил, почему был так рад избавиться от него раньше. Эмоции причиняют боль.

— Почему ты так поступаешь со мной, Роман?

Лили отстранилась от меня и посмотрела озадачено, а у меня не нашлось слов, которые она хотела услышать, поэтому я снова прижал ее к себе и поцеловал в макушку, вдыхая пьянящий аромат ванили, который жаждал, когда ее не было рядом.

— Потому что ты позволяешь мне это, — прошептал я в ее спутанные волосы достаточно тихо, чтобы она не услышала мои безумные мысли.

После нашего воссоединения в переулке мы с Лили по отдельности поехали к ее квартире. Она заставила меня поклясться, что я буду держаться подальше от Одетт. Я знал, что так и должно быть. Я не мог смириться с мыслью о потере Лили, и теперь это стало ясно как никогда, но за это придется заплатить. Невозможно угодить всем, кто находится рядом с тобой. В итоге кто-нибудь обязательно пострадает.

Я остановился возле личного убежища Лили и вошел внутрь. Несмотря на то, что мы помирились, и я понял, что она все еще не хочет отпускать меня, я все же почувствовал облегчение, когда увидел, что дверь не заперта. Внутренне улыбнулся, когда меня встретила Тейлор Свифт, звучавшая из стереосистемы. Это было белое ретро-радио, которое я купил в качестве одного из подарков для Лили. Подарки, стихи, песни. Все они обладали искусством передавать слова, которые я хотел бы адресовать ей.

После той ночи, когда я увидел, как она беззаботно танцует под Эйлин, мой следующий подарок возник в голове сразу же.

Тейлор Свифт была еще кое-чем, что отличало Лили от других. Тем, что свидетельствовало о ее чистоте. Любому другому человеку она рассказала бы, как любит панк-рок и альтернативную инди-музыку, или даже то, что у нее любовь к старому доброму ар-н-би (прим.: ритм-н-блюз) и музыке 80-х годов. Только со мной или со своими самыми близкими друзьями она чувствовала себя достаточно свободно, чтобы фанатеть от Тейлор Свифт. Только с самыми близкими людьми она открывала свою истинную сущность.

Пройдя через дом, я услышал шум душа и направился в спальню Лили. Сиреневые шторы были раздвинуты и пропускали в комнату естественный свет. Возможно поэтому здесь было так уютно и по-домашнему. Всякий раз, когда я бывал в комнате Лили, она была безупречна, все было в идеальном состоянии, а вещи хранились в аккуратности. В этот же раз на туалетном столике были разбросаны какие-то листовки и бланки.

Когда я подошел, мне бросилась в глаза надпись «ММ», и, не перепроверяя, я понял, что это означает «Мисандестуд Майндс». Это была одна из многих благотворительных организаций, куда вносила пожертвования моя фирма. На самом деле эта благотворительная организация была основной, в деятельности которой мы участвовали — организация по предотвращению самоубийств среди подростков.

— Это расшифровывается как «Мисандестуд Майндс».

Я повернулся с одной из листовок в руках и увидел, что Лили стоит там в одном лишь полотенце.

— Знаю, вообще-то я член совета директоров, — уточнил я, сканируя ее фигуру от кончиков пальцев ног до макушки головы.

— О, мне следовало знать. Именно там я начинаю свою стажировку на следующей неделе. В офисе в Англии, а не в Нью-Йорке.

Лили надулась в преувеличенном раздражении и метнулась к гардеробу, быстро натянув на себя мешковатую футболку, после чего забралась в свою кровать, погрузившись под одеяло, оставив меня стоящим спиной к себе.

— Знаю, Ангел, я буду на сборе средств, когда ты будешь произносить свою речь.

Я помню, как на заседании совета директоров я впервые увидел имя Лили в списке участников и как был взволнован, наблюдая за ней в действии, выражающей ее страсть.

— Как раз тогда, когда я думала, что не смогу больше нервничать.

Ее настрой был безучастным и совершенно непохожим на то, с чем я сталкивался раньше.

Зная, что не способен задобрить ее сердечками, цветами или искренним проявлением чувств, я выбрал единственный вариант, в котором хорошо разбирался.

Лили нужно было напомнить, кто ей управляет. Именно я контролировал ситуацию, и я диктовал то, как мы ведем себя, а не она. Мне не хотелось из-за нее чувствовать себя неловко и настороженно. В данный момент мне нужно было, чтобы она расслабилась, и именно этим я и занялся. Ее раскрепощением. В буквальном смысле.

Вместо того чтобы раздеться и забраться в постель рядом с Лили, я повернулся на пятках и вышел за дверь, направившись на кухню. Обыскал все шкафчики и ящики, пока не нашел коробку с инструментами Лили. Когда я впервые узнал, что у нее есть такая коробка, я был потрясен, пока не обнаружил, что все предметы в ней были розовыми и блестящими и ни один из них не был пригоден для реальной работы, все встало на свои места. Взяв необходимые мне предметы из ящика для инструментов и различные другие предметы из кухни, чтобы смягчить следы, которые я собирался оставить, я направился обратно в спальню.

В моем сознании зазвенели тревожные колокольчики, когда я заметил, что Лили не обернулась посмотреть на меня, когда я выходил и входил в спальню. Обычно мое присутствие и уход приводили ее в оцепенение, и я стал зависим от того, как ревностно она следила за каждым моим передвижением.