Дрозд - Кирилл Алексеевич Простяков

волосы, карие глаза, обычно заметны побои и синяки. Этот человек совершил преступление. Просьба всех, кто увидит его на улицах города, срочно сообщить в полицию…»

На него смотрели люди. Владислав почувствовал волнение, как по венам молниеносно скачет кровь. Он бросил капюшон на свою голову. Шаг сдвинулся с места. Владислав развернулся и быстрым шагом уносился прочь. Взглядов становилось всё больше. Те, кто успел его разглядеть, вытаскивали мобильные телефоны. Он ускорился. И когда до него дошло, что уже поздно, он побежал.

ГЛАВА XII. Чёрный дрозд

«Как низок вор, который сам боится похищенным владеть! Робеем мы, похищенной мы недостойны сами, и, совершив проступок, мы дрожим, что дорого за это мы заплатим» – Уильям Шекспир.

Убегая, он спотыкался и чуть ли не падал, когда очередную преграду его глаза попросту не могли увидеть и предостеречь его заранее. Дыхание становилось всё слабее, пропадая и оставляя после себя холодный пот. Легкие не могли впитывать воздух. Он бежал всё быстрее, всё дальше. Но терял силы. Остановиться – значить прийти к завершению, значит найти себя на конце дороги, которая не приведёт его ни к чему хорошему. Он познает, что такое проигрыш.

Владислав пересёк почти половину города. Ему часто бросалось собственное изображение на листках бумаги. Он хотел срывать их все, каждое лицо, которое мог заметить на своём пути. Но тратить время было нельзя. Его слишком мало. Он должен успеть. Он должен скрыться, затаиться от посторонних. И только сейчас у него появилась идея. Когда Владислав оказался за каким-то домом, укрывшись за его бетонными стенами, он немедленно позвонил Руслану. Ему нужна помощь.

– … Подожди? Ты в розыске?

– Да, – ответил Владислав, стараясь не шуметь. – Что мне делать?

– Не паникуй…

– А я и не собираюсь, – сказал он. – Нужно… уехать…

– Куда, блядь? Ты же знаешь… Морозов тебя не отпустит.

Он понимал это. Но в этот момент Владислав вспомнил их последнюю встречу, как он дал самому себе слабину и накинулся на Григория. Как бы он не старался оправдаться, что тогда его телом овладел зверь, но будет лгать. Владислав и сам давно объединился со своим внутренним животным. Дать ему выйти, значит потерять себя, значит превратиться в того, кого он боялся, кем никогда бы не хотел быть.

Но Владислав почувствовал проблеск света, что когда-то уже успел потерять. Пускай, беда настигает его, звонко шелестя листьями. Но он будет бороться. Другого выхода больше нет.

– Я должен с ним встретиться, – заявил Владислав.

– Не думаю, что это хорошая идея, Влад…

– Я знаю. Но только он может мне помочь. Он что-то рассказывал про друзей в полиции. Они бы могли закрыть дело на меня. Если ещё не всё потеряно…

– Как только ты появишься у него на пороге, – говорил Руслан, – он тебя пристрелит.

– Если бы он хотел, то я бы уже кормил червей в ебучей яме! – немного громче сказал он и успокоился. – Позвони ему… И скажи, что я с добрыми намерениями. Я сделаю всё, что он захочет.

– Влад, ты в этом уверен? – будто отговаривая, спросил Руслан. – Ты явно последний, кого он сейчас хочет видеть.

– Ты мне поможешь или нет?

– Ладно, – ответил Руслан после вздоха. – Я постараюсь. Жди звонка.

Но он не позвонит. Ожидание затерялось среди многочисленных минут. Счёта времени уже не вернуть.

Повышенное сердцебиение не остановилось. Владислава мучил жар и нарастающая паранойя. За каждым углом, после каждого нового шага он видел своих преследователей. Тех людей, что могли сдать его в полицию. Резко он ощутил возросший страх, степень которого сравнима с нестабильным электрическим напряжением. Его ищут. И только собственный враг способен положить всему этому конец. Он не может вернуться домой, ведь, скорее всего, полиция уже там. Названный преступником, Владислав не имеет возможности появиться ни в каком другом месте. Везде его поймают. Везде он ощутит наказание за содеянное, за то, что стал участником беззакония среди криминальных лиц родного города. О котором он ничего не знал. Словно этот город носит множество масок, как люди. И очередная маска была сорвана.

Серый день превращался в тёмный вечер. Могучий ветер стремился в своём направлении, не давая шанса от себя отстраниться. Он делал глаза сухими, заставлял судорожно моргать. Волосы трепались по всей голове, дышать становилось всё тяжелее. Владислав тащил своё тело вперёд. Он смотрел на верх и не опускал зрачки. Чистые тучи отдалялись, освобождая место полным воды. Когда Владислав опустил голову вниз, он знал, чего стоит ждать. Грозу.

Гаражи столпились в один ряд, всё было таким же. Кроме одной детали. Он помнит, что здесь случилось. Кровь с земли ещё не отмыта. Жизнь человека была отнята. Это не заслужено, никто не должен был погибнуть. Владислав понимал, что его друг не сможет прожить с этими мыслями. Как и любой другой он начнёт закапывать себя в образовавшейся в своей голове могиле. Песок постепенно будет сбрасываться на его тушу. Как и на полицейского, который мёртв.

Чувство беспокойства двигало его ногами. Владислав хотел бы уйти. Иногда он желает лишь этого. Не терпеть боли, не страдать от самого себя. Ведь он и был своим убийцей. Только он способен причинить себе самые жестокие и ни с чем не сравнимые увечья. Он и есть тот, кого сам боится. Никто ему больше не страшен. Поэтому Владислав медленно постучал в дверь гаража.

Он готовился. Сжимал перебинтованные руки. В глазах слегка двоилось. Не было чувства страха, но была паника. Он не мог уместить их в чём-то одном. Объяснить это он тоже не мог. Когда паника возникает – это не страх. Это лишь желание, чтобы страха не было.

Дверь открыли. Пистолет велел ему войти внутрь.

У Григория синяк под глазом и другой, небольшой, в районе виска. Он смотрит только на расположение его зрачков, в их самые недра. И когда Владислав появляется на его территории, как не самый желанный гость, Григорий чувствует раздражение. Он оскорблён его присутствием.

Владислав стоит перед дверью. К его затылку прижато дуло. Рыжеволосый друг Григория, облачённый в чёрно-синий спортивный костюм, не намерен отходить назад. Он также хочет пустить в него пулю.

– Надвигается… беда, – сказал Григорий. Тогда он встал с дивана.

Глазами Владислав обозревал это место, ставшее для него совсем новым. Та самая мебель, что он вывозил из чужого дома, теперь стояла здесь. Гараж преобразился, выглядел совершенно иначе. Казалось даже, что в нём можно спокойно жить и не беспокоиться о налогах. Желтоватое свечение от лампы немного мешало. Иногда этот свет пропадал. Но когда Григорий пошёл вперёд, он и вовсе исчез.

Григорий не медлил. Он знал, что Владислав не посмеет и дёрнуться. Рядом с диваном Григория стояло ржавое ведро. Он нёс его в руке и вскоре оказался перед появившемся гостем.

– Это было неприятно, – поделился Григорий. – Я, конечно, понимал, что когда-нибудь твои нервы из-за меня откажут. У многих со мной такое случается, и я знаю, о чём говорю. Но чтобы так… Сразу захотеть лишить меня жизни. Не-ет, на это не многие отваживались. Они знали, что их ждало, если бы это случилось. Ich kann den Menschen töten…

Он вылил на Владислава ведро с чёрной краской. Владислав не выдержал и упал на колени. Краска окутывала его с головы до ног. Вся его одежда была запачкана. Глаза не могли открыться. Они словно слиплись. Теперь он не сможет от этого отмыться. Ведро опустело. Всё, что было внутри, осталось на нём.

– Я пометил тебя, – объяснил Григорий, схватив его шею. – Ты читал Искушения Преподобного Святого Бенедикта? Я тебе расскажу, что с ним было. Однажды к Бенедикту прилетела птица. Она соблазняла его, предлагала различные удовольствия, плотские, телесные, самые невообразимые… В обмен на его душу. Но Бенедикт осознал, кто это был и не поддался. А это был дьявол, обличённый в чёрного дрозда. Песни дьявола красивые и сладкие, а вот душа внутри него черная, как уголь. Как и у тебя она чёрная, но настолько чёрная, что её можно сравнить только с самим