Леонид Шебаршин. Судьба и трагедия последнего руководителя советской разведки - Анатолий Житнухин

Наконец, нельзя согласиться с тем, что участие, проявленное Соединёнными Штатами к делам Советского Союза, носило исключительно благотворный характер… Передачи радиостанции „Свобода“, финансируемой Конгрессом США, например, немало способствовали тому, что межнациональная рознь в нашей стране приобрела столь острый и непримиримый характер».

Чрезмерного доверия к так называемой «политике нового мышления» и разговорам о разрядке, к декларациям Запада о его готовности к открытым диалогам с СССР Леонид Владимирович никогда не испытывал. Руководитель советской разведки располагал материалами, которые заставляли его критично подходить и к политике руководства страны, и к деятельности либерально-демократических кругов, и к состоянию дел на международной арене.

Не верил Шебаршин в искренность руководителей страны и политических пигмеев, вынесенных откуда-то мутной волной перестройки. Не заблуждался он и по поводу стратегической линии США и НАТО. Для примера приведём отрывок из его доклада в ПГУ, посвящённого семидесятилетию советской разведки[21]:

«…Не должно быть иллюзий, будто заверения об окончании холодной войны, о поддержке перестройки в СССР и готовности к сотрудничеству с ним означают окончательный отказ влиятельных сил в Соединённых Штатах от подхода к СССР как к своему главному противнику. На это потребуется время. Пока же стратегия США на девяностые годы предусматривает модернизацию всех компонентов американской ядерной триады, развитие технологий стратегической обороны и укрепление обычных вооружённых сил, поощрение выгодных Западу преобразований в СССР, жёсткий контроль за передачей Советскому Союзу новейшей техники и технологии.

Сложную трансформацию претерпевает блок НАТО. Углубляя политический диалог с Советским Союзом, сокращая расходы на оборону и личный состав вооружённых сил, страны — члены блока оставляют в неприкосновенности военные структуры и ядерный потенциал НАТО. Североатлантический альянс создавался для войны, и процессы ослабления военного компонента его деятельности пока только декларированы…

Есть один специфический фактор, который, к сожалению, продолжает действовать, несмотря на очевидные позитивные изменения во всей атмосфере международной жизни. Хочу на нём остановиться несколько подробнее. Те негативные явления, которые мы наблюдаем в нашем обществе, межнациональная рознь, политический экстремизм, всеобщий упадок нравов, анархический нигилизм, интеллектуальная и публицистическая корыстная суета уходят корнями в нашу отечественную действительность. Но не следует забывать и о том, что десятилетиями денно и нощно, во времена холодной войны и в периоды оттепелей и разрядок внешние силы делали всё возможное, чтобы расколоть наше общество, очернить историю нашей великой державы, настроить народ против народа, брата против брата, ввергнуть нас в смятение, заставить убивать друг друга. Эта явная и тайная работа продолжается и по сей день. Меняются обличья, меняются вывески, меняются средства, но не меняется цель этой деятельности — максимально ослабить наше государство, сделать его второстепенным членом мирового сообщества, объектом мелочной помощи и крупномасштабного грабежа».

Как видим, здесь Леонид Владимирович занимает чёткую и недвусмысленную позицию.

Но по некоторым принципиальным вопросам взгляды Шебаршина расходились с позицией руководства КГБ, прежде всего его председателя Крючкова. Так, у них были серьёзные различия в понимании роли КПСС в государстве и обществе, её дальнейших перспектив. В упомянутом выступлении перед руководящим составом КГБ осенью 1990 года Крючков, в частности, отмечал:

«Партия перестала бороться за авангардную роль в обществе. Недопустимо говорить о деполитизации — органы госбезопасности не могут стоять вне политики, отсиживаться в сторонке. Что касается департизации, то сам коллектив должен решать, быть ли партийным организациям в стенах госбезопасности. Никто не может лишить человека права состоять в партии. Я против департизации. Партийные организации оробели. Разве они не имеют права спросить коммуниста, как он работает? Надо идти в коллективы, проявлять великое терпение, участвовать в выборных кампаниях. Мы должны отстоять социализм».

А теперь предоставим слово Шебаршину и процитируем его высказывание из книги «Из жизни начальника разведки» (М., 1994):

«Мои взгляды на положение и перспективы партии начинают заметно отличаться от взглядов председателя, и ему это известно. Я против того, чтобы партийные организации встревали, как это было раньше, в наши служебные дела, но думаю, что они могут играть полезную воспитующую и дисциплинирующую роль. Главное же не в этом — Крючков никак не может смириться с мыслью о том, что коммунистическая партия обречена на гибель, он полагает, что и органы госбезопасности могут погибнуть вместе с ней».

Ниже Шебаршин приводит довольно любопытные слова известного американского дипломата, бывшего посла США в СССР Дж. Кеннана:

«Если что-нибудь подорвало бы единство и эффективность партии как политического инструмента, Советская Россия могла бы мгновенно превратиться из одной из сильнейших в одну из слабейших и самую жалкую страну мира». Что ж, ничего не скажешь — иноземный политик глубже многих наших отечественных деятелей понимал значение партии как важнейшего государственного механизма, исторически сложившуюся руководящую роль КПСС в стране и обществе. Но если мы были согласны с Кеннаном и понимали, к чему может привести (и привело, в конце концов) разрушение главного механизма управления страной, то чем можно объяснить упорное наше стремление избавиться от этого механизма и выбросить его на свалку? Откуда бралось желание как можно скорее похоронить партию у людей образованных, информированных, понимающих, к чему это приведёт? А ещё осенью 1990 года Шебаршин утверждал: «Партия уже погибла, её добили те лицемерные, тщеславные и бездарные люди, которых она сама вырастила. Попытки возродить КПСС бесплодны, они подпитываются иллюзиями».

Это было, мягко говоря, преждевременным заявлением. Ведь несмотря на предательство ряда высокопоставленных партийных функционеров и раскольническую работу в партии заблаговременно окопавшихся в ней «кротов», XXVIII съезд КПСС, прошедший накануне, показал, что в ней ещё сохраняется здоровое ядро, способное переломить упаднические настроения и возродить страну. При этом никто из последовательных сторонников и защитников КПСС не собирался возвращаться к прошлому, к тому, что было, что раздражало людей, что привело к застойным явлениям. (Правда, тогда ещё далеко не все поняли, что принятая в марте 1990 года III съездом народных депутатов СССР по инициативе Межрегиональной депутатской группы[22] поправка к конституции, отменяющая руководящую роль партии, — всего лишь первый шаг на пути к полному уничтожению советской политической системы.) Вопрос тогда стоял о возрождении страны на основе критической переоценки результатов достигнутого, всестороннего анализа накопившихся серьёзных недостатков в экономике, политике и идеологии, последовательной демократизации партийной и государственной жизни.