Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V - Алексей Ракитин

тела. Этот вывод не является авторским домыслом или предположением — это факт, не подлежащий сомнению и имеющий лишь одно объяснение — то, которое приведено выше.

2) Внимательно присмотревшись к событиям утра 6 ноября, мы обнаруживаем несколько принципиальных несовпадений, которые сторона обвинения почему-то оставила без внимания. А защита не попыталась объяснить. Вспоминаем показания старшего из сыновей обвиняемого — Дэниела Элли, — который заявил под присягой, что утром 6 ноября он с отцом не разговаривал и лишь увидел его спину, когда тот выходил на улицу. И произошло это в 07:20, причём время это точное, поскольку часы висели прямо над лестницей, по которой он спускался.

Однако его родная сестра Эбби совсем иначе описала то утро. Она, напомним, заявила суду, что в 6 утра на кухню явился завтракать мистер Дэй, затем Куртис и Тиббетс позавтракали в 06:30, а отец для приёма пищи появился в 7 утра. Причём завтракал он в обществе старшего из сыновей Дэниела. Того самого, который якобы видел тем утром только спину горячо любимого батюшки.

При этом старшая из сестёр — Леонора О'Тул — сообщила третью версию тех событий, комбинирующую детали первых двух. По её словам, она видела отца, завтракающего в 7 часов утра, и при этом Дэниел также видел отца в то время.

Как интересно, правда? Дэниел хорошо помнил все встречи с отцом 5, 6 и 7 ноября, уверенно перечислил их в суде, вот только забыл рассказать, как завтракал вместе с папочкой, причём именно в тот день, который представлялся особенно важным!

Кто-то из детей обвиняемого — а может быть, и все трое! — крепко врал, и это тоже не предположение, а факт! И мы сейчас поймём, кто и для чего…

Вспоминаем рассказ ломового извозчика Уиллиса Сэнборна, того самого, что работал в компании «W.h. Abbott & Co. express» и утром 6 ноября прибыл на Ханнеман-стрит для того, чтобы помочь Левитту Элли с выполнением крупного заказа. Сэнборн подъехал к дому Левитта и обнаружил на улице Куртиса и рабочего Тиббетса, а сам Левитт отсутствовал. Все трое некоторое время ждали его и, наконец, около 8 часов утра он подъехал со стороны Вашингтон-стрит, управляя гружёной повозкой, выкрашенной красной краской. То есть он куда-то съездил и около 8 часов утра возвратился.

Ситуация получается совершенно абсурдная. В 07:20 Левитт Элли якобы выходит из дома, выводит из конюшни лошадь, впрягает её в повозку и куда-то уезжает. Запрячь лошадь и вывести её со двора дело не очень быстрое — это минут 7, как минимум. Итак, в районе 07:30, возможно, чуть ранее, Левитт якобы куда-то уезжает — оговорка «якобы» используется автором для того, чтобы подчеркнуть — речь идёт именно о событиях по версии Дэниела Элли. А теперь вопрос: куда мог уехать Левитт, если через полчаса он уже появился перед домом, вернувшись из поездки? Напомним, скорость движения его повозки, по мнению Сэнборна, составляла 1,2 км/час!

Простейшие вычисления приводят нас к выводу, что Левитт Элли мог совершить поездку до точки, удалённой от его дома не более чем на 300 метров. А в реальности даже меньше, ибо из тех 30 минут, что имелись в его распоряжении, некоторое время он был бы вынужден потратить на погрузку или разгрузку перевозимого имущества. Но о таких коротких поездках в тот день нам ничего не известно — никто из свидетелей обвинения или защиты не сообщал суду о приёме или выдаче груза Левитту Элли в интервале от 07:30 до 8 часов утра.

У нас нет оснований сомневаться в правдивости Сэнборна — это человек совершенно незаинтересованный, и его с полным правом можно назвать «проходным персонажем». Кроме того, Сэнборн выступал свидетелем защиты, то есть, по мнению адвокатов, его показания объективно работали на пользу подсудимого. Но если это действительно так, и Сэнборн действительно видел, как Левитт Элли приехал из некоей поездки, то, стало быть, в эту поездку тот отправился никак не в 07:30.

Таким образом, получается, что Дэниел Элли врёт — папа в 07:20 из дома не выходил.

Однако врала суду и его сестрица Эбби! Дэниел не завтракал с отцом в 7 часов утра. Рассказ про уходящего из дома отца, которого он видел только со спины, был придуман как раз для того, чтобы показать суду — никакого общения между сыном и отцом в то утро не было и быть не могло, они буквально разминулись с интервалом с несколько секунд.

Почему это было важно? Наверное, Дэниел Элли и адвокаты опасались вопросов о содержании возможного разговора отца и сына. Возможно, Дэниел казался не очень надёжным свидетелем, скажем, бестолковым, склонным к панике или что-то в этом роде, в общем, адвокаты опасались того, что он что-то напутает в ходе подробных ответов. При этом было важно, чтобы старший сын подтвердил alibi отца, но… без лишних деталей, дескать, видел отца со спины, я спустился по лестнице, а он ушёл.

Мы можем практически не сомневаться в том, что Эбби Элли точно также соврала суду, как это сделал Дэниел. Причём младшей из дочерей была отведена очень важная роль — именно она должна была зафиксировать alibi Левитта. Именно с её слов нам известно о том, что тот не выходил якобы из дома, поскольку Эбби, разбуженная ночью, легла спать на кухне. Эта деталь несёт важный подтекст — если бы отец выходил из дома [через кухню или входную дверь], то младшая из дочерей должна была это услышать.

3) При этом защита признала весьма опасный для подсудимого факт, что тот не проводил ночь вместе с женой. Мы знаем, что Левитт отправился спать в главную спальню вместе с супругой, но затем оказалось, что она «заболела», он её покинул, разбудил младшую из дочерей, а сам улёгся спать якобы в другой комнате. И мы должны поверить в то, что он там оставался коротать остаток ночь по той простой причине, что Энн улеглась спать на шезлонге в кухне.

Сразу внесём ясность, что жена обвиняемого пережила его, и ухудшение её здоровья в ночь с 5 на 6 ноября носило сугубо локальный характер, если угодно, это недомогание оказалось временным.

Нельзя не удивляться тому, что сторона обвинения не задавала вопрос о том, как часто Левитт Элли коротал ночь на диване вне главной спальни. А между тем, этот вопрос представляется очень уместным. Вы только задумайтесь на секундочку — вечером 5 ноября исчезает крупный кредитор [которого впоследствии найдут расчленённым в реке], и в ту же самую ночь он почему-то уходит из спальни и якобы спит в другой комнате